образом: нашёлся старший брат Аля, Винченцо, он же Джим, о котором тот 20 лет ничего не знал (по крайней мере, так написано в анкете, заполненной по прибытии в тюрьму Атланты).
Дейдре Мария Капоне сообщает, что это якобы произошло в 1945 году, на её глазах. Винченцо предварительно позвонил по телефону на Прери-авеню, поговорил с Мафальдой, которая родилась уже после его побега из дома, и та пригласила его прийти. Дверь открыла Тереза. Мужчина за пятьдесят, полный, лысоватый, ничуть не похожий на её дорогого мальчика, сказал по-итальянски, что он её сын. «Ты не мой сын!» — Тереза плюнула в него и опустилась на пуф в прихожей. Тогда незнакомец наклонился и что-то зашептал ей на ухо. Это был их общий секрет, о котором больше никто не знал. Винченцо родился слабеньким и после переезда в Бруклин часто болел. Мать стала каждое утро водить его на бойню, где заставляла выпивать стакан свежей бычьей крови. Об этом он не должен был рассказывать никому — даже братьям, а то его станут считать вампиром.
Теперь он напомнил матери про эту историю. Тереза упала в обморок.
История замечательная, любой журнал отвалил бы за неё кучу денег, но, скорее всего, она из разряда легенд. Кстати, Дейдре прибавляет, что, когда Тереза оправилась от шока, душевное потрясение пережил уже Джим, узнав, что никакого ирландца он не убивал (именно это обвинение стало причиной его побега). Впервые после стольких лет увидев брата Альфонсо, Винченцо врезал ему по физиономии. Ну да, конечно. Кто бы ему позволил? И как всё удачно совпало: Аль в этот момент тоже оказался на Прери-авеню...
Джефф Макартур, написавший в 2015 году книгу о Джиме Харте, полагает, что его воссоединение с семьёй произошло гораздо раньше. Кстати, и историю расставания он излагает совсем иначе. Джим, обожавший мир Дикого Запада, просто уехал с одним из странствующих шоу, причём Аль проводил его до парома. Брат сказал, что не может взять его с собой, а через год прислал письмо из Канзаса, сообщая, что путешествует вместе с бродячим цирком. Шоу братьев Миллеров «Ранчо с Дикого Запада» отправилось гастролировать по Европе, а Винченцо Капоне остался в Иллинойсе и вступил в армию под именем Ричард Джеймс Харт (одного киноактёра, звезду вестернов, звали Уильям Харт), заявив, что родился в Индиане и был фермером.
Надев военную форму, Джим успел погоняться в Мексике за Панчо Вильей[74], потом отправился в Европу, дослужился там до лейтенанта, был включён в состав военной полиции и награждён Крестом за выдающиеся заслуги, которым отметили его «невероятный героизм, проявленный в бою»; эту награду получили только 5133 человека из двух миллионов американских солдат и офицеров, а Харту её вручил лично генерал Першинг. Вернувшись в Штаты, он сел в поезд, намереваясь попасть в Голливуд и стать кинозвездой, но добрался только до Небраски: когда поезд остановился на заправку в небольшом городишке Гомер на реке Миссури, Харту понравился живописный вид, и он решил остаться здесь. К итальянцам отношение было предвзятое, поэтому Ричард Харт рассказывал, будто он наполовину индеец — вот откуда чёрные волосы и карие глаза. Через несколько недель после приезда, во время паводка, он спас нескольких местных жителей, автомобиль которых ушёл под воду. Среди них оказалась Кэтлин Винч, дочь местного бакалейщика, ставшая его женой. У них родились четверо сыновей: Ричард Лео, Уильям, Шерман и Гарри.
Джим стал шерифом, так что его мечта осуществилась: теперь он носил высокую шляпу, кобуру, которая принесла ему прозвище Харт Два Пистолета, ковбойские сапоги со шпорами и разъезжал на бело-гнедой кобыле по кличке Бакскин Бетти, хотя у него имелся служебный автомобиль. Когда ввели «сухой закон», Харт вступил в ряды агентов Прогибиционного бюро. «Он был лучше подготовлен к этой работе, чем большинство других агентов, из которых мало кто обладал соответствующим опытом, — пишет Макартур. — В то время как одни становились агентами из ненависти к греху, другие — ради власти, которую давало такое положение, мотивация Ричарда была совсем иной: приключения. Наконец-то он осуществил мечту, к которой стремился с тех пор, как покинул подростком каменные джунгли Нью-Йорка. Здесь бурлила жизнь, его представления о Старом Западе сбывались наяву».
Харт выслеживал самогонщиков, бутлегеров, действовал под прикрытием, а один раз даже устроил очередной налёт с помощью преступника, которого только что арестовал. «Когда становилось жарко, Ричард, чтобы сбежать, использовал свои навыки боксёра, снайпера и даже акробата, которые приобрёл, разъезжая с цирком, — продолжает Макартур. — Многие в городе видели все эти три его таланта, потому что он любил показывать людям, на что способен. Харт использовал любую возможность продемонстрировать свои многочисленные умения: делал сальто или стоял на руках на седле, попадал в цель с расстояния в две сотни ярдов, боксировал с каждым, кто соглашался выйти с ним на ринг». Зато бумажную работу он терпеть не мог: лучше поскорее взяться за новое дело, чем писать рапорты о предыдущем. Составление протоколов тоже не было его сильной стороной, поэтому он постоянно нарушал процедуру. Но коллегам нравилась его бесшабашность, ему пытались подражать. Подвиги Харта часто попадали в газеты (как утверждают, с его же подачи); он прославился на весь Средний и Дальний Запад.
В это время Аль Капоне уже перебрался в Чикаго и тоже делал успешную карьеру — но в прямо противоположной области. Макартур утверждает, что он разыскивал старшего брата, помещая объявления в газетах, и в конце концов они встретились: якобы фотограф из Чикаго Тони Берарди, впервые начавший снимать Капоне, в 1924 году запечатлел его вместе с агентом-прогибиционистом из Небраски.
Во владениях Ричарда Харта бутлегеры скрывались, таились и дрожали перед ревностным блюстителем закона, а в Чикаго Аль Капоне и его приятели открыто разгуливали по улицам, ходили на бейсбол, и полицейские махали им ручкой. Здесь Аль был такой же знаменитостью, как Джим — в Небраске. Поэтому они заключили договор: каждый остаётся на своей территории, не покушаясь на сферу влияния другого. Харт даже сменил род деятельности: несмотря на его не всегда честные методы, его успехи заметили и предложили ему работу в Бюро по делам индейцев. В резервациях царили нищета и алкоголизм, и Харт с присущим ему энтузиазмом взялся за дело, поселившись среди индейцев лакота. Он прилагал большие усилия, чтобы завоевать их уважение, изучил целых
