нужен мне этот сукин сын на первой странице», — все остальные газеты публиковали статьи об Але на первой полосе. Общий тон сводился к «поделом ему»; «Нью-Йорк тайме» в номере от 27 января даже высказала надежду, что кто-нибудь пришлёт покойному венок с надписью «Плата за грехи — смерть». (Как будто праведники не умирают). У ворот усадьбы толпились журналисты и просто зеваки, смеялись, переговаривались. К любой машине, подъезжавшей к воротам, бросались люди: выкрикивали вопросы, делали фотографии. Доктор Филлипс сообщил им, что Капоне умер скоропостижно, через несколько дней после апоплексического удара, а его жена находится в очень тяжёлом состоянии. Этим он опять же хотел оградить Мэй от бестактных расспросов, но сделал только хуже. Воображение у журналистов работало отлично; в газетах сразу написали, будто от Мэй скрывают, что Аля больше нет, поскольку опасаются за её жизнь. На самом деле Мэй, проплакавшись, взяла себя в руки и размышляла вместе с Ральфом о том, как устроить Алю достойные похороны без всего этого цирка.
Чтобы было о чём писать, репортёры засели в архивах, которые называли «газетными моргами», и стали напоминать читателям о боевом прошлом покойного. Для заострения сюжета некоторые события, произошедшие в Бруклине, переносили в Чикаго и наоборот. Историй о том, где, когда и при каких обстоятельствах Капоне получил знаменитый шрам на лице, было столько же, сколько писавших об этом журналистов. Даже серьёзное агентство «Ассошиэйтед Пресс» написало, что Аль родился в Неаполе, а уже потом приехал в Нью-Йорк, а солидная газета «Нью-Йорк тайме» эту «утку» перепечатала, хотя могла бы и проверить. Данные о количестве жертв банды Капоне, приводимые в прессе, напоминали аукцион: кто больше? Дошли до семисот, включая как минимум 14 свидетелей, которых якобы убили, чтобы они не могли выступить в суде; при этом «Лос-Анджелес тайме» 26 января отмечала, что официально Капоне связан только с двумя убийствами. (На сегодняшний день считается, что от рук банды Капоне погибло около трёхсот человек). Разумеется, поднимался вопрос и о богатствах Капоне. Авраам Тейтельбаум уверял журналистов, что Аль умер практически нищим, а в последние годы находился на иждивении своей семьи. Наконец, в 1947 году вышла книга «Рейли из Белого дома»: Саймон Шустер записал воспоминания Майкла Рейли, служившего в охране Франклина Д. Рузвельта. В рекламных целях отрывки из этой книги печатали в газетах, в том числе историю о том, что президент США ездил в бронированном «кадиллаке», конфискованном у Капоне.
Когда после налёта японцев на Перл-Харбор президент США собирался выступить в конгрессе со знаменитой речью «День позора», спецслужбы, опасаясь за его жизнь, решили раздобыть ему бронированный автомобиль. Рейли в своей книге рассказывает:
«Вечером 7 декабря мы уселись в кружок и стали думать, что можно сделать для защиты Франклина Д. Рузвельта, главнокомандующего воюющей нации. Времени было в обрез. <...> Я всегда считал, что у президента Соединённых Штатов должен быть бронированный автомобиль. Теоретически считалось, что большинство американцев, независимо от своих политических предпочтений, являются неофициальными сотрудниками секретной службы и помогут нам, чем могут. Но из наших материалов следовало с убийственной ясностью, что в буквальном смысле слова десятки тысяч американцев с радостью застрелили бы президента Соединённых Штатов, причём им совершенно неважно, как его зовут и к какой партии он принадлежит. Отсюда моя одержимость идеей о бронированном автомобиле; но бронированный автомобиль стоит денег, а правительство Соединённых Штатов могло выделить на одну машину не более 750 долларов. Мы могли заплатить полтора миллиона долларов за пушку, если она могла защитить президента, но за автомобиль — только 750, да и тех у правительства не было».
В итоге Рузвельту подогнали машину «с сомнительной репутацией», добытую у Министерства финансов.
«Босс с минуту смотрел на неё, потом сказал: “Очень интересно. Надеюсь, мистер Капоне не возражает. Как это работает?” Я всё ему разъяснил, подчеркнув, что любой из бесчисленных врагов Капоне с лёгкостью убил бы его, если бы стрелял по самой машине, а не в лобовое стекло, которое было единственной действительно пуленепробиваемой частью автомобиля. Потому-то я и не был доволен тачкой Капоне. Я хотел закрытую машину, укреплённую сталью, с пуленепробиваемыми стёклами...»
В конечном счёте такой автомобиль предоставил «Форд», сдавая её в аренду за десять долларов в неделю (президент не мог принять её в подарок).
Любой вдумчивый и наблюдательный человек сразу заметил бы, что концы с концами не сходятся. У Капоне было два «кадиллака», приобретённых в 1928 году, причём ни один из них не являлся кабриолетом, Рузвельт же ехал в конгресс 8 декабря 1941 года на автомобиле более поздней модели. Кроме того, настоящий «кадиллак» Капоне был продан в 1933 году в Англию, в парк развлечений: там возле него позировали фальшивые гангстеры с автоматами. США выразили неудовольствие по поводу того, что британцы прославляют гангстеров, и хозяин зоосада «Бельвю» продал автомобиль с аукциона. 23 января 1958 года Тони Стюарт, владелец танцзала, купил его за 510 долларов в надежде немедленно перепродать какому-нибудь американцу. Зачем Рейли понадобилось городить эту ложь? Чтобы «поймать хайп», как сказали бы сейчас. Любое упоминание о «Лице со шрамом» гарантировало внимание публики. Миф, родившийся сразу после смерти Капоне, оказался живучим и здравствует до сих пор.
Тереза и Ральф хотели похоронить Аля в Чикаго, на кладбище «Масличная гора», рядом с отцом и братом Фрэнком. Но прежде состоялось прощание в Майами, в присутствии трёх-четырёх сотен приглашённых. 26 января к дому подъехал катафалк[76], и тело Капоне отвезли в бюро ритуальных услуг «Филбрик». Там Аля обрядили в белую рубашку, тёмно-синий костюм и чёрный галстук и тайком сделали несколько его фото в гробу. Один комплект снимков подарили доктору Филлипсу, который хранил их до конца жизни. Он, кстати, попросил у родственников разрешения произвести вскрытие, чтобы изучить мозг Капоне, но получил отказ. Могильщики из Майами связались с коллегами из Чикаго, и гроб отправили туда (это устроил Тейтельбаум).
Дейдре Мария Капоне, которой на момент этих событий было семь лет, пишет в своей книге, что официально похороны были назначены на 4 февраля, чтобы обмануть журналистов, однако уже 1 февраля родственники и друзья были на
