– Спасибо Джей-Джей, это было бы здорово. А лучше - нарисуйте Боните такую же ящерицу, как была на ее старой машине.
– Это я сделаю отдельно, специально для нее. Могу прямо завтра начать.
Ну талант. Одно слово - талант! Как мне потом рассказала Мария Пилар, Джей-Джей умеет писать картины и расписывать кузова, умеет чинить, переделывать, настраивать и водить машины, она выступает в гонках квадов, которые строит сама, и принимает участие в соревнованиях по дзюдо, в которых побеждает. Она стреляет ненамного хуже своего папаши и водит самолет, правда от полетов ее временно отстранили за склонность к хулиганству. Внушительный список достоинств для восемнадцати лет. А главное - очень типичный для девушки. Не находите?
Тем временем народ все прибывал и прибывал. Почти все здоровались с Марией Пилар, но меня удивило и то, что многие, кого я даже не знал, подходили поздороваться со мной. Здоровались тепло, хлопали по плечу. Многие поздравляли с женитьбой на самой красивой девушке Техаса, хотя к Техасу, если быть честным, Мария Пилар Родригез имела очень опосредствованное отношение. Впрочем, в Аламо ее явно считали своей и ей гордились, так что в чем-то они и были правы.
Главное, чего они сумели добиться, это моих сожалений, что на самом деле мы не женаты. Может исправить это дело, а? Я там что-то говорил о том, что быть женатым на Марии Пилар Родригез, это как вечная каторга под каблуком и что-то там еще? А вы мне не верьте. Далека от меня тогда была Мария Пилар Родригез, недоступна, вот я и придумывал себе оправдания.
Так мы и ходили под ручку среди доброжелательных людей, время от времени подходили с тарелками к буфетным столам, навещали и бары, где нас потчевали все тем же местным бурбоном "Одинокая звезда", который наливали на дно забитых льдом бокалов.
Затем возле сцены началась какая то суета, было слышно, как включился микрофон, потом в динамиках зашуршало, затем завыло акустической детонацией, отчего все сморщились. Затем все наладилось, и на трибуну вышел невысокий упитанный дядька с лысиной, в желтой майке и наброшенной сверху джинсовой жилетке. В некоторых концах двора захлопали, засвистели. Он постучал по микрофону, улыбнулся.
– Леди и джентльмены. Сегодня в нашем городе праздник. Мы должны благодарить Всевышнего за то, что были чудесным образом спасены наши граждане, наши соседи, наши родственники. Захваченные в плен с помощью сатанинской подлости и хитрости, они могли лишь уповать на Него и молить о чудесном спасении!
– Это кто? - шепнул я на ухо Боните.
– Мэр Куимби. Он же преподобный Куимби, лучший евангелист Техаса, как его называют.
– Здесь мэр - духовное лицо?
– Проповедник. Он вообще хороший человек, но теперь понимаешь, почему в этом городе лучше быть женатым?
– Теперь точно понимаю. Пошли срочно жениться.
– Прямо сейчас?
– Ну, давай завтра.
– Я тебе дам, завтра! У меня гостей в списке знаешь сколько? Где я их в Аламо всех возьму? Не здесь и не завтра.
– А вообще согласна?
– Дурак. Согласна, конечно. - И крепко меня поцеловала.
Тут я и нить речи преподобного потерял. Но потом ничего, сконцентрировался. Интересно все же. Такое о себе не каждый день услышишь.
… - пусть каждый, вставший перед выбором, тот, кто не может решиться совершить нечто, пусть он спросит себя: Как бы поступил на моем месте Иисус? Прошел бы Иисус мимо невинно терпящих муки, даже если бы спасение оных сулило Ему новую Голгофу? Нет, говорим мы! Иисус принял муки во спасение наше, и принял бы вновь, потому что таков путь Его! Молился ли Иисус о чаше страданий в Гефсиманском саду? Да, ибо и Иисусу доступен страх! Тот страх, преодоление которого, делает нас, людей, братьями во Христе!…
– А он ничего так… экспрессивен.
– Преподобный Куимби в этом городе вроде пророка.
… когда Господь послал нам эту землю, не оскверненную неверием и грехом, в ее первозданной чистоте, не думал ли Он о том, что это и есть нам новое искушение и новое испытание? Построим ли мы здесь землю обетованную, где воцарится царствие Его, или вновь, как иные, не отвергнувшие Сатану, превратим эту землю в пустыню греха? Или возведем новый Иерусалим, как сказано в Доброй Книге? "И вознес меня в духе на великую и высокую гору и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с Неба от Бога. Он имеет славу Божию; светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному. Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов… И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его - Агнец… И не войдет в него ничто нечистое, и никто, преданный мерзости и лжи". Способны ли мы такой подвиг изначально в сердце своем? Способны ли мы отличать дела верные от неверных? И вновь нам открывается свет, когда мы спрашиваем себя: А как бы поступил на моем месте Иисус?…
– Что-то преподобный на общие материи сбился.
– Он всегда так. Откроет бездны, а потом и к конкретному перейдет. Вот, началось, слушай.
– … и в этот час волей Всевышнего, в том же месте, где уже торжествовал Сатана, появились трое. Их было трое, а против них - множество. Могли бы они пройти мимо, и спасти себя и владение свое? Могли! Так в чем воля Его и милость Его, спросите вы? А в том, что послал он на этот путь людей, которые всегда поступают так, Как-Поступил-Бы-Иисус-На-Их-Месте! Да братья! Так Господь наш выбирает орудия воли Своей и орудия кары Своей! Посылая туда, где уже казалось бы восторжествовал Сатана, тех детей Своих, которые не могут поступить иначе, Чем-Поступил-Бы-Иисус! И оказался посрамлен ныне Отец Лжи, ложью же пленивший наших сограждан. И рухнули козни нечистого. Невинные были спасены, а пошедшие по пути зла пали под мечом Его и отправились на суд Его! Так пусть же Господь даст нам разум поступать всегда так, Как-Поступил-Бы-Иисус-На-Нашем-Месте! Аллилуйя, братья! Аллилуйя!
Зал взревел, закричал "Аллилуйя!", многие обнимались. За спиной преподобного Куимби заиграл квартет, шесть тучных дам и джентльмен в очках, в длинных белых хламидах с голубой вертикальной полосой, запели на эдакий веселый мотивчик "Ведет меня Господь рукою твердой", ритмично пританцовывая и хлопая в такт. В общем, официальная часть праздника подходила к концу и близилась неформальная.
Действительно, маленький хор, допев, сошел со сцены, и поющие, снимая на ходу к хламиды, присоединились к выпивающим. Преподобный Куимби тоже смешался с толпой. Квартет, состоящий из банджо, скрипки, ударных и гитары, заиграл кантри. Вокруг зазвенели стаканы и тарелки. К нам подошел Джо, хлопнул меня по плечу, спросил: "Каково себя ощущать Десницей Господней, а?", чокнулся со мной бокалом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
