— Да, конечно, — кивает Инна Борисовна. — Он бывает у нас. Он сослуживец мужа. Вернее, он приезжает в командировку на фабрику, где муж работает.
— Когда он последний раз был у вас?
— Последний раз?.. — Она задумывается. — Кажется… во вторник. Да, да. А на следующий день случилась та ужасная кража.
— Долго он у вас был?
— Как всегда, часов до одиннадцати. Сначала пили чай. Потом они с мужем перешли в кабинет. Какие-то служебные дела обсуждали.
— Гвимар Иванович был спокоен?
— Как будто. Смеялся… А, да, — она слабо улыбнулась. — Сообщил, что жениться собрался.
— Кто же невеста, он сказал?
— Нет. Сказал только, что дорого ему досталась, — она снова еле заметно улыбается неохотной какой-то, вялой улыбкой.
— Есть у него в Москве еще знакомые, не знаете?
— Не знаю. Наверное. Я их… Ах, нет. Однажды видела одного. Они с Гвимаром Ивановичем стояли в нашем дворе. Это с неделю назад было. Стояли и спорили. Даже, мне кажется, ссорились. Гвимар Иванович меня тогда не заметил.
Я вынимаю из кармана несколько фотографий. Перед самым отъездом из управления мне вручили фотографии Чумы и Лехи. Их дела отыскали по оставленным ими отпечаткам пальцев.
— Вы не узнаете здесь человека, который говорил с Гвимаром Ивановичем?
Она внимательно рассматривает фотографии и качает головой.
— Нет. Тут молодые люди. А тот был пожилой… Красное лицо, седые усики, щеточкой. Ужасно они с Гвимаром Ивановичем ссорились. Поэтому он меня, наверное, и не заметил. А вот я заметила, что за ними наблюдает какой-то человек. Из подворотни. В кепке, кашне зеленое, худой такой.
— Кто-нибудь из этих? — Я снова тянусь к фотографиям.
— Нет, нет. Совсем другой. Я мимо него прошла. Очень внимательно он наблюдал. Я даже забеспокоилась, помню.
Да, это уже совсем непонятно. Словно вокруг квартиры покойного академика кружило в эти дни сразу несколько преступных групп. Подозрительный какой-то узел завязался тут.
Глава IV. СТРАННЫЕ СОБЫТИЯ ВО ДВОРЕ ОДНОГО ДОМА
КРАЖЕЙ на Басманной занимается группа из другого отдела во главе с Пашей Мещеряковым. Я к нему заглядываю, как только прихожу утром на работу, и мы уславливаемся о встрече у нашего Кузьмича сразу же после оперативки в отделах. Кузьмич велит Вале и Пете Шухмину тоже явиться к нему.
Паша, скромный, немногословный паренек в неизменном синем костюме, голубой рубашке и ярко-синем галстуке, информирует о той квартирной краже. И тут мы отмечаем, что отбор картин произведен весьма квалифицированно, и это уже не под силу ни Лехе, ни Чуме. Тут чувствуется иная рука.
— Протокол осмотра у тебя? — спрашивает Кузьмич.
— У меня, — отвечает Паша.
Тут мы узнаем весьма интересные факты. В квартире, где была совершена кража, не оказалось следов пальцев посторонних лиц. То, что забыли сделать Леха и Чума в квартире, куда меня завезли, их заставил кто-то сделать в квартире покойного академика. Если, конечно, они вообще туда проникли. Но другие факты говорят, что они вполне могли туда проникнуть, вернее даже… Впрочем, вот эти факты. В прихожей, на полу, обнаружили окурок сигареты «Прима», которые курил Леха. И группа слюны на этом окурке совпала с Лехиной группой. Мы внимательно исследовали окурки, оставленные Лехой и Чумой в квартире, где они на меня напали.
Но самым главным фактом — и тут мы, честно говоря, просто ахнули! — оказался не окурок. В квартире покойного академика на полу была найдена перчатка, принадлежавшая… Кольке-Чуме. Коричневая перчатка, наполовину кожаная, а наполовину замшевая, с металлической кнопкой и выступающими грубыми швами. Вторую такую перчатку я своими глазами видел у Чумы.
Да, теперь уж сомнений не оставалось, и даже Кузьмич, я вижу, поверил в мою версию. Раз кражу совершили Чума и Леха из той самой квартиры, где бывал тоже весьма подозрительный Гвимар Иванович, то конфликт вполне мог возникнуть у них из-за дележа украденного.
— Они его поджидали во дворе, пока он был в квартире, — говорит Шухмин. — А потом он вышел, и тут произошла ссора.
— Нет, — возражаю я. — Леха мне намекнул, что кто-то велел им убить этого Гвимара Ивановича. И потом тот седой во дворе…
— У тебя здесь есть список украденных картин и всего остального? — спрашивает Кузьмич Пашу и указывает на папку.
— Есть. Вот он. — Паша достает сколотые листки.
Мы внимательно читаем этот длинный список.
— Да-а… — качает головой Шухмин. — На себе не унесешь.
— Именно что, — подхватываю я и многозначительно смотрю на Пашу. — Как насчет машин, ничего не установили?
— Кое-что, — говорит Мещеряков. — В тот день у дома заметили четыре машины.
— У дома — это значит во дворе? — уточняю я.
— Ну да, — кивает Паша. — Все четыре нашли и проверили. Отпадают.
— Наверное, была еще, — осторожно замечает Денисов.
— Да, точно была, — говорю я. — Уйма же вещей взята.
— Словом, так, милые мои, — говорит Кузьмич, прихлопывая ладонями по столу. — С руководством и прокуратурой договоримся, и дела эти, по убийству и по краже, видимо, надо объединять…
— Теперь ты, — обращается Кузьмич ко мне. — Лучше познакомься с тем домом, с жильцами, с той квартирой, конечно. И двор не забудь. Особенно двор. Надо разобраться, кто там все эти дни кружил. И в уме еще машину держи. Их машину. Она, видимо, московская. А значит, в группе есть еще и москвич, у которого своя машина или казенная…
У меня в комнате мы с Петей Шухминым делим работу, и мне кажется, что я беру на себя более трудную часть — то, что сказал Кузьмич насчет того дома, хозяев ограбленной квартиры и двора, особенно двора, и странных событий, которые там происходили. А Шухмину достается не такое уж сложное дело, по нашим понятиям — встретиться со всеми четырьмя водителями машин, которые в день ограбления квартиры покойного академика побывали во дворе этого дома, и выяснить, не видел ли кто-нибудь из них некую пятую машину в том дворе и кто в ней сидел, что на ней привезли или увезли и что это вообще за машина была. Словом, самое простое задание получает Шухмин. Но если бы я только знал, чем оно для него кончится…
Пете повезло. Диспетчер таксопарка, куда он позвонил, сообщила, что водитель Аверкин только что вернулся с линии.
Не теряя времени, Шухмин помчался в таксопарк.
Толя Аверкин оказался невысоким крепышом, спокойным и рассудительным. Он совсем недавно демобилизовался из армии и сохранил армейскую серьезность и подтянутость. Словно необычайная, грозная техника, с которой Толя имел дело все два года службы, воспитала в нем особую собранность и ответственность за каждый свой шаг и даже, казалось, за каждое произнесенное слово.
И Шухмин сразу почувствовал к этому спокойному, основательному парню полное доверие, даже больше того: постепенно ощутил в нем как бы родную армейскую душу. И с этого момента беседа их пошла так, словно они давно уже знали друг друга и были полны взаимной симпатии.
Толя коротко рассказал, что произошло во дворе, куда три дня назад заехал он на своей машине, и о находившихся там людях. Всех их Толя без труда вспомнил.
Но он вспомнил и кое-что еще, поважнее. Однако рассказывать начал все по порядку, с момента, когда он принял по радио заказ и отправился на поиски нужной улочки и дома. И вот, еще на улице, недалеко от ворот того самого двора, который ему был нужен, Толя увидел возле тротуара зеленые «Жигули» и обратил внимание на сидевшего за рулем парня. Тот пригнулся, подался вперед и напряженно следил за чем-то. Толя ехал медленно, разглядывая номера домов, и необычность позы парня бросилась ему в глаза. Объехав «Жигули», Толя решил притормозить и сориентироваться, прежде чем заезжать во двор. В этот момент водитель «Жигулей» вылез из машины и, чем-то недовольный, отправился к воротам, а к нему навстречу торопливо побежал другой парень, стоявший у ворот, в зеленом кашне. Они встретились около Толиной машины. Боковое стекло у него всегда приспущено, и он хорошо слышал их разговор. «Ну скоро там? — нетерпеливо спросил вылезший из машины. — Учти, мне к двум надо в Москве быть как штык. А до дачи пилить небось километров сорок?» — «Ты что? — ответил другой, в зеленом кашне. — Поворот под мигалкой на двадцать первом километре, так? Мы ж с тобой там были, забыл? Ну еще два до мостика и сразу направо, а там метров двести, и все».
— Я еще подумал, — сказал Толя, — где это может быть? А сейчас вот сам поеду туда, представляешь?
— Как так, поедешь? — удивился Петя.
— Да так. Заказ передали. Как раз туда. Все точно.
— Откуда же ты знаешь, что именно туда?
— Понимаешь, из тамошнего кардиологического санатория больного надо забрать. Ну и объяснили, как ехать. Все точно. Ручаюсь. — Толя испытующе посмотрел на Петю и неожиданно предложил: — Хочешь подброшу? Всего-то делов на два часа. Сорок минут туда, сорок обратно. Ну и там сорок. Посмотришь дачу, и все. А я могу тебя и обратно захватить. Всего двоих повезу. Жди у мостика, и все дела. Ну как?
