Магге Лундин не поверил своим глазам, увидев перед летним домиком Бьюрмана Лисбет Саландер, стоящую прямо посреди площадки. Перед поездкой он изучил карту и получил от белокурого гиганта подробное описание дороги. Выслушав инструкцию, согласно которой он должен был поехать в Сталлархольм и устроить там пожар, он отправился в клуб, расположенный в здании заброшенной типографии на окраине Свавельшё, и позвал с собой Сонни Ниеминена. Было тепло, и погода для первого выезда после зимы выдалась как на заказ. Они достали свои кожаные доспехи и одолели путь от Свавельшё до Сталлархольма очень быстро.
И тут вдруг их встречает Саландер!
Такой бонус будет сюрпризом для белокурого черта.
Они подъехали и остановились по бокам от нее на расстоянии двух метров. Когда моторы замолчали, в лесу стало совсем тихо. Магге Лундин сразу не нашелся что и сказать. Наконец к нему вернулся дар речи.
— Надо же! А мы-то обыскались тебя, Саландер!
Неожиданно он ухмыльнулся. Лисбет Саландер глядела на Лундина без всякого выражения и лишь отметила, что на челюсти у него еще остался ярко-красный шрам в том месте, куда она врезала ему связкой ключей. Затем глаза ее угрожающе потемнели, она опустила взгляд.
— У меня была паршивая неделя, так что я в чертовски скверном настроении, — сказала она. — И знаешь, что хуже всего? Стоит мне обернуться, как всякий раз у меня перед глазами оказывается вислобрюхая куча дерьма и пыжится, загораживая мне дорогу. Сейчас я собираюсь отсюда уйти. Так что подвинься-ка!
Магге Лундин выпучил на нее глаза. Сперва он подумал, что ослышался, а затем невольно расхохотался. Ситуация была уморительная. Надо же: какая-то щупленькая девчонка, которая вся поместилась бы в его нагрудном кармане, осмелилась дерзить двум рослым мужикам из клуба мотоциклистов «Свавельшё», а ведь это сразу видно по их курткам! Они относятся к числу самых отчаянных сорвиголов, которые скоро станут полноправными членами «Ангелов преисподней», они могли голыми руками порвать ее и запихать в жестянку из-под печенья, а она с ними ругается!
Но ведь девка была совсем психованная — а именно так обстояло дело, если верить газетам и тому, что происходило сейчас на дворе, — и потому их куртки не произвели на нее ни малейшего впечатления. Во всяком случае, по ней было не видно. Это было даже не смешно. Магге повернулся к Сонни Ниеминену.
— Кажется, эта шлюха напрашивается, чтобы ее трахнули, — сказал он, слезая с «харлей-дэвидсона» и ставя его на опору.
Он медленно сделал два шага навстречу Лисбет Саландер и поглядел на нее сверху вниз. Она не двинулась с места. Магге Лундин покачал головой и мрачно вздохнул. В следующий момент он нанес такой же впечатляющий удар слева, какой достался Микаэлю Блумквисту той ночью на Лундагатан.
Удар пришелся в пустоту. В тот самый миг, когда его рука должна была угодить ей в лицо, она отступила на один шаг и остановилась как раз за пределом досягаемости.
Сонни Ниеминен с интересом наблюдал за действиями товарища, прислонившись к рулю своего «харлей-дэвидсона». Лундин побагровел и сделал еще два быстрых шага в ее сторону. Она снова отступила. Лундин прибавил скорости.
Лисбет Саландер неожиданно остановилась и выпустила ему в лицо половину содержимого своего баллончика со слезоточивым газом. Глаза ему словно обожгло огнем. Одновременно ее прогулочный башмак неожиданно взлетел и, набрав кинетическую энергию, со всего размаху врезался ему в пах с силой приблизительно 120 кгс[76] на квадратный сантиметр. У Магге Лундина перехватило дыхание и подогнулись коленки, вследствие чего он принял более удобную для Лисбет позу. Она размахнулась и двинула его ногой в лицо, как если бы забивала угловой в футболе. Послышался страшный хруст, и Магге Лундин беззвучно плюхнулся лицом вниз, словно мешок картошки.
Сонни Ниеминену потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить — на его глазах происходит нечто невероятное. Он стал ногой опускать подставку своего мотоцикла, но промахнулся и вынужден был глянуть вниз. Затем, выбрав самый надежный способ, он полез за пистолетом, который лежал у него во внутреннем кармане куртки. Пытаясь расстегнуть молнию, он краем глаза заметил какое-то движение.
Подняв глаза, он увидел, что к нему со скоростью пушечного ядра мчится Лисбет Саландер. Подпрыгнув, она со всего размаху двинула его ногами в бедро; этого было недостаточно для того, чтобы нанести ему заметную травму, но почти хватило, чтобы свалить его наземь вместе с мотоциклом. Едва успев выдернуть ногу из-под падающего агрегата, он отлетел на несколько шагов назад, пошатываясь и пытаясь восстановить равновесие.
Когда она вновь мелькнула у него перед глазами, он увидел, как ее рука взметнулась и из нее вылетел камень размером с кулак. Он инстинктивно пригнулся, и камень просвистел в нескольких сантиметрах от его головы.
Наконец ему удалось достать пистолет и оставалось только снять его с предохранителя. Подняв взгляд, он в третий раз увидел, как Лисбет Саландер мчится на него. В глазах ее пылала такая злоба, что он впервые почувствовал ужас.
— Спокойной ночи! — сказала Лисбет Саландер.
Она направила электрошокер ему в пах, выпустила заряд в семьдесят пять тысяч вольт и целых двадцать секунд держала электроды прижатыми к его телу. Сонни Ниеминен превратился в безвольный овощ.
Услышав за спиной какие-то звуки, Лисбет обернулась и окинула Магге Лундина оценивающим взглядом. С трудом поднявшись на колени, он теперь пытался встать на ноги и слепо шарил вокруг, охваченный горячим туманом слезоточивого газа. Она следила за ним, приподняв брови.
— Убью! — крикнул он вдруг.
Раскачиваясь, как корабль в бурю, он ощупывал воздух, пытаясь поймать Лисбет Саландер. Она задумчиво наблюдала за ним, склонив голову набок.
— Чертова шлюха! — снова заорал он.
Лисбет Саландер нагнулась и подняла с земли пистолет Сонни Ниеминена. Это был польский Р-83 «Ванад».
Она открыла магазинную коробку и убедилась, что пистолет заряжен теми боеприпасами, какие она и ожидала увидеть: такие патроны используются при стрельбе из девятимиллиметрового «Макарова». Она послала в ствол пулю, затем, переступив через Сонни Ниеминена, направилась к Магге Лундину, прицелилась, держа пистолет обеими руками, и выстрелила ему в ногу. Он взвыл от боли и снова повалился наземь.
Она посмотрела на Магге Лундина, прикидывая, имеет ли смысл задавать ему какие-нибудь вопросы. Он мог бы помочь установить личность белокурого великана, с которым она видела его в кондитерской «Блумберг» и вдвоем с которым, по словам журналиста Пера-Оке Сандстрёма, Магге Лундин убил человека в помещении какого-то склада. Гм… Лучше бы она подождала палить из пистолета, а сперва расспросила.
С одной стороны, судя по виду Магге Лундина, он способен был разумно отвечать на вопросы, но, с другой стороны, кто-то поблизости мог услышать выстрел. А значит, ей следует немедленно отсюда убираться. Если понадобится, она всегда успеет разыскать Магге Лундина и расспросить его в более спокойной обстановке. Она поставила пистолет на предохранитель, засунула его в карман куртки и подобрала рюкзак.
Пройдя примерно десять метров вдоль дома Нильса Бьюрмана, она остановилась и повернула назад. В задумчивости возвратившись на прежнее место, она внимательно осмотрела мотоцикл Магге Лундина.
— «Харлей-дэвидсон», — сказала она. — Вот клёво!
Глава 27
Среда, 6 апреля
Был солнечный весенний день, когда Микаэль Блумквист за рулем машины Эрики Бергер ехал по Нюнесвеген в южном направлении. На черных полях уже лежала зеленая дымка, и было по-настоящему тепло. Погода идеально подходила для того, чтобы, забыв все проблемы, выехать за город и провести несколько дней в домике в Сандхамне.
Он договорился с Гуннаром Бьёрком заехать к нему в час дня, но выехал слишком рано и потому сделал остановку в Даларё, где выпил кофе и почитал вечерние газеты. Он не готовился к предстоящей встрече. Бьёрк хотел ему что-то сообщить, и Микаэль принял твердое решение, что не уедет из Смодаларё, пока не узнает о Зале что-нибудь стоящее, способное дать толчок дальнейшему ходу расследования.
Бьёрк встретил гостя во дворе. Вид у него был более бодрый и уверенный, чем два дня назад. «Что ты на сегодня задумал?» — мысленно спросил Микаэль и не стал пожимать ему руку.
— Я могу дать вам информацию о Зале, — объявил Гуннар Бьёрк. — Но на определенных условиях.
— Говорите!
— Мое имя не будет упоминаться в репортаже «Миллениума».
— О'кей.
Бьёрк заметно удивился. Блумквист легко и без предварительных обсуждений согласился на условие, из-за которого, как предполагал Бьёрк, должны были возникнуть долгие препирательства. Это была его единственная карта — информация об убийстве в обмен на анонимность. И Блумквист без размышлений согласился вычеркнуть из репортажа то, что должно было стать сенсационной новостью на первых страницах газет.
