Воду привозят водовозы в цистернах и продают ведрами. Я таскаю воду в квартиру на третий этаж и таскаю на почту – заливаю в котел.
Нестерпимо болит нога, где был крупный осколок у кости. Почему государство не дает компенсации за ранения?!
Я готовлюсь к сессии – повторяя историю своей страны. И вновь ужасаюсь: выселения, революции, ГУЛАГ!
Занимаюсь йогой – это спасает от отчаянного желания прекратить эту жизнь, в которой из-за войны не было ни детства, ни юности.
Я давно не считаю себя русской. А еще мне очень стыдно, что я гражданка России.
P. S. О соседях, которые кричат, какие они “особо верующие мусульмане”, и постоянно поучают меня, “как правильно верить в Бога”, я узнала много новогодних историй.
Они умещаются в афоризм: Праведные “мусульмане” на праздник пьют шампанское, а особо правоверные – водку. Как же я ненавижу пьянство и наркоманию! Безо всякой жалости сажала бы за это в тюрьмы и отправляла на принудительные работы!
П.
03.01.
Привет!
Хотела почитать античных философов, но все книги, что есть в нашем доме, я знаю наизусть.
Люблю оперу, камерное пение. Нечто магическое есть в этом.
К берегам священным Нилабоги нам укажут путь.
До войны мы с мамой каждую неделю ходили в театры, на балет, в цирк. Мама была веселой и часто пела русские и цыганские романсы, угощала соседок чаем и пирогами. Все соседи стремились попасть в наш дом. А потом самолеты бросали бомбы, и земля ушла из-под ног. Соседи стали врагами друг другу. Война завладела душами людей. С тех пор мы обитаем в аду.
Радости заключаются в следующем: мы смогли купить, после того как все потеряли, два пододеяльника и не укрываемся рваньем, как раньше. Также мы купили хлебницу! Новую.
Сегодня у меня выходной!
По поводу нового руководителя газеты. Есть такая поговорка в русском языке: “Поменяли шило на мыло”. Так и тут произошло. Царица – характерная, взрослая женщина и не раз уже успела высказаться, что ненавидит мою русскую фамилию. Заявила, что в ее газете печататься я буду исключительно под чеченской. Наша газета имеет государственный статус и государственное финансирование. Не является частной лавочкой. Однако такие громкие заявления уже были: поначалу в виде шутки, потом – всерьез.
Отец Алана, рулевой “Известий”, сообщил, что у них я больше никогда не опубликуюсь – за жалобы в министерство на его сыночка, умыкнувшего мой гонорар за ноябрь и декабрь месяцы. Гонорары мне так никто и не выплатил. Зато появилась Царица.
П.
04.01.
Поздняя ночь. Свет отключился. Перегорели провода, и чуть не случился пожар. Пишу при свечке.
Печальная новость: бабушку-армянку из соседнего дома нашли мертвой в ее квартире. Она пролежала там шесть суток! Сегодня ее хоронили. Милиция даже не приехала посмотреть. Соседи сами прикопали. Да будет ее душе радостно! Пусть забудет она все плохое! На квартиру несчастной старушки тут же нашлись “хозяева”.
Другая старенькая соседка, что живет от нас через подъезд, инвалид детства, проводила умершую подругу в последний путь. Благородная женщина, с одухотворенными чертами лица, всю жизнь передвигается с помощью костылей. Окружающие дружно зовут ее “Васильевна”.
Есть хорошая новость: я купила фотоаппарат! Он простой, “мыльница”. Я придумала фото: пятнистую кошку Карину посадила в вазу – так, чтобы были видны только мордочка и передние лапки. Ваза непростая: она разбитая, но мы храним ее как память. Когда-то, сто лет назад, эта ваза была лампой! Из японского фарфора, с обрамлением из серебра и росписью из чистого золота. На ней изображена Чио-Чио-Сан, которая собирается умереть.
Ваза-лампа стояла до войны с фашистами в комнатке одной из моих прабабок. Эта прабабушка, мать моего деда Анатолия, была украинских кровей, и звали ее Полина Крамаренко. В честь нее назвали меня! Во Вторую мировую ваза разбилась, но ее склеили. Сейчас от нее тоже отломился порядочный кусок, в русско-чеченскую войну.
05.01.
Дома изо рта пар идет постоянно – несмотря на то, что окна закрыты клеенкой.
Правительство постановило, что с людей нужно брать налоги, и скоро мы все будем платить за свет и газ. Какая наглость! Люди бедствуют! Ни пенсии, ни хорошей работы.
Беспредел продолжается – опять нашли истерзанные трупы мирных людей за гаражами. Их пытали, а потом убили.
В институте студенты все лекции писали в перчатках. На полу в аудитории снег. Он влетает через разбитое окно. Студенты мерзнут. Решили собирать деньги на газовый камин. Я сказала:
– Денег не дам! Ишь, холодно вам! Привыкли у огонька сидеть. Мы в войну на снегу спали и до сих пор мерзнем. У нас даже дома камина нет.
Все обозлились, но промолчали.
Полина
06.01.
Бегу в институт! На улице темнота.
Кошки, Полосатик и Карина, простудились: кашляют, чихают, у них температура.
Мне кажется, я сама становлюсь “деревянной” от холода. Ведь купаюсь тоже при этой температуре. Боли в спине и суставах. Пальцы рук краснеют, и я на какое-то время перестаю их чувствовать. Но внушаю себе, что вокруг тепло. Самовнушение – великое дело!
Друг моего деда, художник Леонид Царицынский дважды приговаривался к расстрелу и несколько раз бежал из лагеря смерти. Он рассказывал, что в молодости о йоге не знал ничего. А когда попал в Бухенвальд, там фашисты проводили страшные эксперименты. Его поразила француженка. Под пытками женщина смеялась. Леонид вначале подумал, что она от мучений лишилась рассудка. Но француженка объяснила ему, перед тем как ее в последний раз увели на допрос:
– Я с детства занималась йогой. Я внушаю себе, что мне не больно!
Когда ее, еще живую, везли на тележке, чтобы сжечь в печи, она громко пела “Марсельезу”. На будущего художника это произвело неизгладимое впечатление, и он сам, после всех перенесенных страданий, всерьез увлекся йогой.
Габи на парах не было. Вчера я фотографировалась с ней у городской наряженной елки. Там недавно кто-то бросил гранату (вместо “хлопушки”), и были раненые.
Председатель ведет себя странно – он явно не может или не хочет покарать хитрецов.
Видела своего бывшего школьного учителя по истории – хочет устроиться в газету, безработный, несчастный. Дом его разрушен, он скитается.
07.01.
Заболела. Горло болит, меня трясет. Несмотря ни на что, продолжаю ползать по улицам в руинах, присыпанных снегом.
Была в “Молодости” – отдавала справку, что нахожусь на сессии. Чтобы не потеряли, сделала копии и раздала в разные отделы.
Алан переметнулся в газету “Известия”. Его отец – большой друг Царицы, моего нового руководителя, поэтому сразу начались козни, и сегодня мне опять сказали, что у меня глупая фамилия.
08.01.
Новые предметы в институте: социология, детская литература! Экзамены со следующей недели.
Габи пожаловалась, что встречает парня, который ей нравится, раз в неделю, у мусорного бака с отходами. Парень-чеченец, ее сосед. Он, тоже вынося свой мусор, видит ее и здоровается. Вот и вся радость жизни! Я посоветовала Габи надеяться на лучшее, она в ответ грустно вздохнула.
P. S. Я забегала в “Известия”, видела седого корреспондента Гапура. Как и во всех редакциях, у них тоже холодно. Но все работают, что-то пишут. Аппаратура старая. Интернета нет, и газеты, которые выходят у нас, не попадают в Сеть, а значит – никто не может узнать правду о Чечне, скажем, в других регионах России. Мы говорили на эту тему с Гапуром, а на полу в коридоре лежал снег.
10.01.
Я дома!
Мою справку о том, что я на сессии, в газете “Молодость” “потеряли”. Ну кто бы сомневался?! Придется нести новую!
– А то мы не начислим тебе зарплату и напишем прогул, – предупредили меня с усмешкой в родной редакции.
Я, бегая на учебу, часто забываю причесаться, так тороплюсь с книгами в руках! Благо с детства я ношу платок, и он скрывает беспорядок в волосах.
Алан открыл новую газету! Теперь мы видимся часто. Его газета в соседнем помещении. Называется “Крик”.
11.01.
Мне плохо – рвота, кружится голова. Думаю, что это – колдовство. Ошибаюсь я редко, да и окружающие неоднократно сознавались, что колдуют! Около своей двери мы с мамой находили иголки, нитки с множеством узелков и горелые спички.
В нашу квартиру накидным проводом свет поступает от соседа Анкел Бенса. От нас к себе протянули электричество Зарета и ее муж, а от них (безо всякого разрешения) – новая соседка Минах. У Анкел Бенса и у нас стал замыкать провод, и мы попросили Минах отключиться. Минах, устроив дикий скандал и проклиная нас, отключилась от нашего электричества. И после всех этих происшествий мне резко стало плохо, а у Анкел Бенса случилось такое замыкание, что выбило все розетки (!) и рухнула стена в комнате.
