поднять не в состоянии. Жестокий я человек. Знаю.
Дальше уже будет о крестьянстве, которое Партия также «осчастливила» сверхэксплуатацией.
(без темы)
24 марта, 2016 https://p-balaev.livejournal.com/2016/03/24/
После «Некоторых реалий жизни в СССР» (серия еще не закончена), начался дефрендинг. Совкодрочеры обиделись. Я и дальше в отношении этих маразматиков буду этот термин употреблять. Его, конечно, либероиды придумали. Но он точный!
Но они, эти совкодрочеры, дебилы… Уровень их интеллекта рассмотреть очень тяжело без специальной увеличительной техники. Я же блог монетизировать не собираюсь, мне число френдов до лампочки. Но они меня дефрендят сначала, т. е. в ленте уже не видят, но заходят в блог по 10 раз в день. Вот что у них в головах? Нормальному человеку читать удобней в ленте, а эти тупицы…
Некоторые реалии позднего СССР
24 марта, 2016 https://p-balaev.livejournal.com/2016/03/24/
Перед «крестьянством». Конечно, я был не такой дебил, как совкодрочеры, чтобы досидеть до 4-го курса института и потом его бросить, уже на первом курсе я начал понимать, куда попал и что меня ждет.
Мы же были советскими людьми! А это, значит, что мы верили Партии и Правительству, что… Если я мог рассчитывать только на нищенскую зарплату советского врача, то мне нужно было выскочить за рамки обычного советского врача. Так я и попытался сделать.
На первом курсе я записался в научный кружок на кафедре оперативной хирургии. И там молодой м.н.с. предложил тему. Примерно так она звучала «Сравнительная клиника сухожильных швов». Я начал резать сухожилия подопытным собакам и кошкам, их сшивать разными известными швами, потом накладывать на конечности гипс, после заживления гипс снимать, фрагменты сухожилий отрезать и делать гистограммы, смотреть, как разные швы…
Ну обычная для студентов в научных кружках работа. Правда, шить я научился на уровне опытных хирургов.
Самое главное в сухожильных швах — чтобы потом сухожилие не образовало в месте шва спайки с окружающими тканями и подвижность конечности сохранилась. Т. е. нужно было как можно меньше травмировать синовиальную оболочку сухожилия. Но синовиальная оболочка только одно более-менее прочное место в сухожилии, внутри ее — одни волокна. Ее обязательно прошивать нужно было. Это неразрешимая проблема в травматологии в то время была. Что было потом — я просто не интересовался.
Самый атравматичный сухожильный шов — шов Ланге. Но он и самый непрочный. Этот шов травмирует только один отрезок сухожилия, а второй к нему фиксирует только за счет петли внутри синовиальной оболочки, а там — волокна, они петлю держат плохо. И вместо спаек получаются очень часто другие осложнения — расхождение сшиваемых отрезков.
Я придумал модификацию шва Ланге, которая очень незначительно увеличивая травматизацию синовиальной оболочки значительно повышала прочность шва. Испытали на собаках. Клиника подтвердила — подвижность сохраняется на очень высоком уровне. Взяли отрезки сухожилий, сделали гистограммы — там вообще структура — почти нормальное сухожилие.
У меня появилась мысль вообще шить сухожилие через мышцу и как можно на большем удалении от места разрыва. Идея была такой — шьем же кетгутом, кетгут рассасывается, это не шелк, кетгутовый шов снимать не нужно. А если нить кетгута будет проходить через синовиальную оболочку сухожилия и неотделенную от этой оболочки мышцу, то сокращения мышцы будут разрывать образующуюся спайку… Мышца же в покое почти никогда не бывает, даже если конечность в гипсе. Смысл был в том, что хирургическую иглу нужно просто согнуть специально так, что бы можно было ее заводить через стык сшиваемого отрезка, изнутри сухожилия, настолько далеко, что бы вывести нить за участок оголенного отрезка сухожилия как можно дальше…
На научной конференции я сделал доклад. Был небольшой фурор.
А дальше начались удивительные для тогдашнего меня вещи. Сначала меня пригласил на беседу заведующий кафедрой госпитальной хирургии профессор Борис Ефимович Стрельников. Поговорили. Я рассказал ему о том, как хочу еще дальше модернизировать шов, какую специальную иглу для этого придумал. Он похвалил. Поговорили за жизнь, съездили к нему домой, пообедали… Потом меня вызвал ректор института профессор Тихомиров.
Тоже внимательно расспросил о методике. Выпили коньяка. И я получил совет занятия в научном кружке прекратить. О шве забыть и никому о нем не заикаться, пока учиться, меня запомнили и на распределении я это увижу. Мне объяснили, что в медицинской науке всё очень далеко от идеала и моё изобретение станет кормушкой для откровенных прохиндеев. Я пытался ректору начать тереть свои идеалистические дурацкие мысли о том, что главное, чтобы больным польза была… На пальцах мне ректор растолковал, что пользы больным будет еще меньше, если способного хирурга выкинут после института в райцентр, а на его изобретении будут паразитировать ничтожества. А выкинут обязательно. Даже сам ректор не поможет, если я, как дурак, стану высовываться раньше времени…
А когда я был на четвертом курсе, Б. Е. Стрельникова посадили за растрату при строительстве ожогового центра во Владивостке, а Тихомирова, его друга, уволили. Хрен его знает, может и растратили они, но Ожоговый Центр во Владивостоке, второй в стране, появился…
После этого мне уже точно в медицине ловить было нечего. И иллюзий комсомольских у меня уже не было… Правда, перемены, которые потом начались в институте… Начали очень многие думать, что Стрельников и Тихомиров не растратили ничего, они просто политику Партии плохо понимали. В меде начался партийно-комсомольский террор, который плавно перешел в Перестройку, и потом новая администрация замечательно вписалась в приватизацию…
* * *
Советское сельское хозяйство… Говорят, что те, кто в армии служил, в цирке уже не смеется. Я в армии служил, но армия мне уже не казалась цирком, потому что до этого я в совхозе работал.
Что наша Партия сотворила с сельским хозяйством?! Талантливыми же гадами эти коммунизды были! Главное, вот что интересно, у них по статистике груши и картошка с каждым годом были крупнее, а молоко жирнее, только в магазинах их также с каждым годом было всё меньше и меньше. Во они в этой статистике резвились!
Вот представьте, например, авиационный завод. Ему нужны, конечно, инженеры. Инженер — главная фигура на заводе. Правильно? Вот давайте мы на инженеров учиться будем отбирать в школах одних троечников. В курсе, кто такой был троечник в советской школе? Это молодой «строитель коммунизма», который просто либо из-за лени, либо по тупости вообще не усвоил школьной программы. И чему такого в ВУЗе научить можно? Если он даже не тупым в школе был, а просто ленивым, то с ним
