— На что, — прервал его резко Эндрю. — На жену маори? А как же ты, отец? Как насчет мамы?
— Мерита особая. Она — это исключение из маори и из европейцев.
— Я в курсе маминой уникальности. Ты часто о ней говоришь. — Он отпустил руку Валери и положил ей свою руку на плечо, прижав ее крепче к себе. — Валери — то же самое для меня. Кто может сказать, что она не такая же особенная, как мама?
— Послушай меня, сын, — Коффин собрался встать с кресла. — Я знаю, тебе не легко это понять, но я постараюсь объяснить это настолько коротко и просто, насколько смогу, — внезапно он умолк и посмотрел мимо них. Эндрю и Валери повернулись вслед за его взглядом.
— Здравствуй, мама, — Эндрю бросил на отца свирепый взгляд, прежде чем снова обернуться к женщине, стоявшей в дверном проеме. — Мама, это Валери. Мы помолвлены, — он сказал это так вызывающе, как только мог.
— Помолвлены? — Мерита помедлила, а затем улыбнулась их молодой гостье. — Как интересно. — Поднос, который она принесла, был заполнен кувшинами и стаканами. Она налила лимонаду себе и Коффину.
— Я очень рада видеть тебя, моя дорогая.
— Я тоже рада вас видеть, мэм, — ответила Валери, демонстрируя свой английский. Мерита одобрительно кивнула.
— Я уверена, что вы будете счастливы вместе. Какой приятный сюрприз.
— Отец так не думает, — Эндрю не мог сдержать горечи в своем голосе. — Он не думает, что это хорошая идея.
— Роберт? Почему бы нет?
— Ну, потому что… просто потому что это так, — прошипел Коффин.
— Фу! Посмотри на них. Они чудесная пара, — Эндрю лучезарно улыбнулся и Валери улыбнулась в замешательстве. — Да кстати: вы оба не желаете ли лимонаду?
— Не думаю, что я когда-нибудь его пробовала. Мерита засмеялась.
— Это одно из лучших изобретений пакеа.
— Нет, я этого не вынесу, — зарычал Коффин.
— Ну конечно же вынесешь, дорогой мой. — Мерита обняла его одной рукой за шею.
— Отец, ты всегда говорил мне, что у меня будет все, что я пожелаю. Ну так вот, все, чего я желаю — это твое благословение. Отец Валери его уже дал.
— Благословение, — воскликнул Коффин, — но я ведь только что увидел эту девушку. Мы ничего о ней не знаем.
— Мы живем в Охине-муту, — тут же отозвалась Валери. — Мою мать зовут Нумени, а мой отец вождь.
— Арики? — резко спросил Коффин на маори.
— Не арики. Только рангатира. Но у него много мана. Он был великим воином в войнах и — ой! — она закрыла рукой свой рот и с опаской поглядела на Эндрю. — Может быть я не должна была этого говорить.
— Это не важно, — уверила ее Мерита. — С войнами уже покончено. Теперь мы все должны жить в мире, что бы там не было. Как зовут твоего отца, дитя?
— Его зовут Опотики, мэм.
Раздался грохот и поднос полетел на пол. Один из стаканов разбился, кувшин не разбился, зато желтая жидкость разлилась из него по гладкому паркету.
— Что случилось, я что-нибудь не так сказала? — Валери прижалась к Эндрю, ища защиты. Он вопросительно взглянул на мать.
— Да, что случилось?
— Опотики? — Коффин теперь стоял, поднявшись с кресла. — Опотики, сын большого вождя Те Охине?
— Да, так звали моего деда, — Валери нервно глядела на родителей Эндрю. — Но что случилось? В чем проблема?
— Ничего. Все хорошо. Все хорошо, — Мерита уже оправилась от шока и успела прийти в себя. Она слабо улыбнулась. — Это не важно, между вами ничего не стоит.
— Стоит? Между ними? — Коффин заорал, как раненный медведь. — Что, ты думаешь, может встать между ними? Я не хотел этой свадьбы, когда Эндрю впервые о ней упомянул. Теперь она просто невозможна, — он обернулся к сыну, который смотрел на него непреклонно. То, что началось плохо, продолжилось еще хуже, и он совершенно не представлял, что произошло.
— Почему? Какая разница, кто отец Валери? Он уже говорил мне что был хау-хау.
— Не в этом дело, это здесь не при чем, — Коффин махнул рукой. — Он убивал без жалости, но то же самое делали многие из нас. Как сказала твоя мать, войны окончились — и мы победили.
— Никто не победил, — настаивал Эндрю. — Это был нейтральный мир. Ты это знаешь, отец. Маори перестали сражаться с Британской армией. Я читал документы и истории. Никто из «туземных» народов никогда не делал подобного. И поэтому мир был достигнут. Маори не могли быть побеждены, — он неожиданно нахмурился.
— Ты говорил сейчас о деде Валери. Я не слышал, чтобы ты говорил о нем, когда я был ребенком. Коффин слегка отвернулся.
— Те Охине был великий человек. Один из величайших арики. Он был убит бандой предателей-пакеа. Опотики был его сыном.
— Эта девочка, — сказала Мерита, — не Опотики.
— Это не важно, — настаивал Коффин. — Свадьбы быть не может.
— Но почему, отец?
— Во-первых, потому, что я не считаю, что это очень для тебя подходит, и во-вторых, из-за репутации ее отца, — Валери вся сжалась, пытаясь спрятаться за Эндрю. — Жениться на маори само по себе вовсе не плохо, — Коффин взглянул на Мериту и его голос слегка потеплел. — Я сам поступил именно так, хотя у нас не было никаких бумаг и церемоний. Но другое дело, когда будущий глава «Дома Коффина» женится на дочери самого страшного из военных вождей.
— Мой отец живет теперь в мире с пакеа, — смело сказала Валери. — Он живет среди них и общается с ними, как с друзьями.
Коффин понимающе кивнул.
— Здесь, в центральных землях, это довольно обычный факт. В Окленде или в Веллингтоне это не так. Люди там забывают не так быстро, — он покачал головой. — Это невозможно, просто невозможно. Кроме того, есть еще одна причина, по которой ты не можешь жениться.
— Нет таких причин с которыми бы я согласился, — сказал ему Эндрю.
Тогда его отец сказал почти извиняясь.
— Валери твоя двоюродная сестра.
Оба возлюбленных ничего на это не ответили. С открытым от удивления ртом Валери посмотрела на Эндрю, который безмолвно смотрел на свою мать. Она медленно кивнула.
— Это правда, Эндрю. Отец Валери… — слова, казалось, застревали у нее в горле. — Отец Валери, Опотики, мой родной брат. Разве ты не сказал им, кто ты?
— Только мое первое имя, — смущенно ответил Эндрю. — Я никогда… — он тряхнул головой и его голос окреп. — Что это все значит? Это безумие!
— Мой отец никогда не говорил, что у него есть живая сестра, — пробормотала Валери, глядя на женщину, претендовавшую стать ее тетей. — Он сказал, что все они были убиты вместе с моим дедом.
— Твоему отцу было приятнее думать обо мне, как о мертвой. Я для него умерла, когда моим любовником стал пакеа, — Мерита глубоко вздохнула. — Вот видишь, беспричинная ненависть свойственна не только пакеа. Но это не важно. Если вы любите друг друга…
— Любим, мама, — Эндрю обнял Валери.
— Тогда должна быть свадьба.
— Мерита!
Она обернулась к Коффину.
— Это не имеет значения, Роберт. Важно только то, что они будут счастливы вместе. Среди маори браки между членами ванау обычное дело.
— Когда Опотики выяснит, за кого в действительности выходит замуж его дочь, он первый положит конец этому нонсенсу.
— Он этого не сделает, — уверенно сказала Мерите. — Он мог бы это сделать, если бы Эндрю был полностью маори. Но мы устроим церемонию в церкви отца Спенсера. Опотики не сможет этому помешать. И кроме того, почему ты так уверен, что он непременно этого захочет? Валери говорит, что теперь он живет в мире со своими старыми врагами. Он скорее вспомнит, что ты был другом его отца, чем что ты был офицером в колониальной милиции. Все будет хорошо.
— Нет, не будет, черт побери! Я не могу этого позволить. Сама мысль, что Эндрю женится на своей двоюродной сестре, дочери военного вождя, абсурдна.
— Военного вождя, чей отец был твоим большим другом, Роберт. Кроме того, помни, что Те Охине был также и моим отцом.
Коффин медленно кивнул.
— Я помню. Так же, как я помню, что он погиб, потому что был слишком доверчивым, всегда был готов смешивать маори и пакеа. Твой брат сражался, потому что он не доверял нам. А теперь ты ожидаешь, что я не только благословлю этот ненормальный союз, но и приглашу этого человека в наш дом, за наш стол, как ни в чем не бывало.
— Да, я ожидаю именно этого.
— Может быть, он и пришел бы ко мне, но кто тебе сказал, что он захочет встречаться с тобой?
Мерита закрыла глаза, явно раненая этими словами. Но она быстро взяла себя в руки. Ничто не могло смутить дух Мериты более, чем на мгновение.
— Если он придет и сядет напротив меня, тогда ты согласишься дать свое благословение?
— Нет, подожди, — быстро сказал Коффин, — я не соглашался…
— Дашь ли ты свое благословение?
— Я… ты дьявольская женщина, — Мерита посмотрела на него лукаво. — Ты всегда такой была и передала это своему сыну.
Он тяжело опустился в кресло, наконец взглянув на Эндрю опять.
— Ты был прав, когда сказал, что я тебе ни в чем не смогу отказать. Если ты хочешь этой свадьбы, то я не буду стоять у тебя на пути. Но я также и не дам тебе благословения. Я не могу этого сделать. Я вообще не хочу вмешиваться в это дело. Я умываю руки, слышишь?
