дать от ворот поворот.
В нижней части экрана появился курсор и замигал точно так же, как мигает курсор в любом текстовом редакторе. Никто не требовал однако пароля. Может, это была иная опция — оффлайновый диалог? Пишешь свой вопрос, а потом на свой электронный адрес получаешь ответ. Или наоборот — пишешь ответ на заданный вопрос… Например, намерена ли ты перечислять деньги на счет этой фирмы? Нет, не намерена.
Тамара Евсеевна впечатала слово No, нажала на ввод, и в следующую секунду зазвонил телефон. Господи, как не вовремя, — подумала она, пытаясь дотянуться до аппарата, стоявшего в изголовье Аркашиной кровати. Не получилось. Телефон трезвонил, пришлось встать, а на экране в это время стали происходить какие-то изменения, опять возникла карта, на которой уже не мерцал огонек иранской столицы. Что-то она все же сделала не так?
Тамара Евсеевна дотянулась до аппарата и подняла трубку.
— Слушаю, — сказала она.
На том конце провода молчали.
— Слушаю вас, говорите! — повторила она с раздражением, пытаясь одновременно следить за происходившим на экране, где окна схлопывались одно за другим, выдавливая пользователя в общее поле поисковой системы.
— Аркадия, если не трудно, — произнес наконец мужской голос, говоривший по-русски с ясно различимым кавказским акцентом.
— Его нет дома, а кто спрашивает? — заученно сказала Тамара Евсеевна.
— Пожалуйста, — твердо сказал мужчина, — позовите Аркадия. Он дома.
— Вы что, лучше меня знаете, кто дома есть, а кого нет? — вспылила Тамара Евсеевна, глядя на экран, где исчезли все плоды ее многотрудного поиска и осталась лишь рекламная страница Рамблера. — Скажите, что вам нужно, я передам ему, когда он вернется.
Мужчина на том конце провода, похоже, растерялся. Он действительно был уверен в том, что Аркадий дома и сам возьмет трубку. Они что, договорились?
— Вы договорились с ним, что он будет ждать звонка? — немного мягче спросила Тамара Евсеевна. Она не слышала прежде этого голоса и, естественно, хотела знать, с кем еще имеет дело ее сын. — Его действительно нет, возможно, он забыл, что…
— Кто же тогда за компьютером? — сухо спросил мужской голос.
— Не поняла… В каком смысле — кто… Какая вам разница? И вообще, кто вы такой?
— Вы мать Аркадия? — спросил мужчина, помолчав.
— Да, а кто вы?
— Пожалуйста, — сказал мужчина с неприкрытой угрозой в голосе, — пожалуйста, не делайте глупостей. Не пользуйтесь адресом, в котором вы сейчас были. Не говорите с сыном на эту тему. Не сообщайте ему о нашем разговоре.
С Тамарой Евсеевной можно было говорить по-всякому, но только не угрожая и не приказывая делать что-то или чего-то не делать. Мужчина с кавказским акцентом этого, естественно, не знал, но свое он получил сразу. Тамара Евсеевна сообщила ему, что думает о подобной манере разговора, о подобной манере знакомства, о недопустимости вмешательства в личную жизнь и вообще о том, что лица кавказской национальности слишком много себе в последнее время позволяют и, если с ними еще не разобрались на московских рынках, то на московских улицах разберутся скоро и непременно. Вспылила. Не нужно было так. Но уж очень голос этого человека был похож на голос пресловутого Салмана Радуева, которого недавно показывали по телевизору — как он отвечал на вопросы следователя в тюремной камере…
Уже бросив трубку, Тамара Евсеевна спросила себя: откуда, черт возьми, этот чеченец узнал о том, чем именно она занималась и какой сайт пыталась расколоть? Для нее было естественно мысленно думать об этом наглеце как о чеченце — с таким же успехом это мог быть и грузин, и лезгин и кто-нибудь еще, но чеченцы представлялись более наглыми, значит, звонил именно чеченец. Так откуда он узнал, чем именно она занималась?
Ответ напрашивался: звонил человек, который имел прямое отношение к сайту. Фирма, которой сайт принадлежал, каким-то образом отслеживала не только компьютерные адреса каждого, кто проходил хотя бы первую линию паролей, но и раскалывала номер телефона той линии, на которой стоял компьютер.
Стоп, — сказала она себе, поняв неожиданно, что происходит нечто и вовсе невозможное. Она ведь находилась еще в Интернете, когда раздался звонок. Значит, телефонная линия была занята. Как же он…
Тамара Евсеевна повернулась к экрану. Картинка Рамблера стояла неподвижно, будто неживая. Даже маленький человечек из иконки Нетскейпа не бегал, а застыл, подняв ногу. Компьютер «висел».
Однако! Получалось (иного варианта Тамара Евсеевна не могла придумать), что «там», отследив, с какого телефона вошел в сайт пользователь, сумели закрыть линию и тут же позвонить — компьютер наверняка «завис» в ту секунду, когда связь была насильственно прервана с той стороны.
Тамара Евсеевна выключила компьютер, машинально привела в прежний порядок рабочий стол, поставила на место «Историю России» и вышла в гостиную, забрав с собой телефонный аппарат. Длинный шнур зацепился за ножку стула, и Тамара Евсеевна едва не оборвала провод. Спокойно, — сказала она себе, не понимая еще, что ее, собственно, больше всего возмутило: сам звонок нахального чеченца или способ, с помощью которого эти несносные кавцазцы влезают в частную жизнь москвичей.
Возмутило? Она прислушалась к собственным ощущениям. Нет, возмущение ушло. Вместо него пришел страх.
Глава девятая
Аркадий вернулся поздно. Тамара Евсеевна, конечно, спать не ложилась, думала, с чего начать разговор. Сын бросил на мать, сидевшую в гостиной перед телевизором, раздраженный взгляд и прошел на кухню, где стал греметь посудой.
— Разгореть суп? — крикнула Тамара Евсеевна и не получила ответа.
Она встала и пошла вслед за Аркадием. Сын стоял перед открытым холодильником, но думал, судя по его рассеянному взгляду, не о еде. Увидев вошедшую мать, Аркадий хлопнул дверцей и сказал:
— Сядь. Нам нужно наконец поговорить откровенно.
Формула предстоявшего разговора испарилась у Тамары Евсеевны из головы, Аркадий никогда прежде не обращался к ней в подобном тоне, ей было что сказать, но неожиданность ситуации заставила ее опуститься на стул и ждать, чтобы сын начал первым.
— Мне никогда не нравилось, что ты за мной шпионишь, — сказал Аркадий, прислонившись к дверце холодильника.
— Выбирай выражения, пожалуйста! — сухо сказала Тамара Евсеевна.
— Я выражаюсь достаточно точно, — пожал плечами Аркадий. — С самого детства ты считала для себя естественным читать мои письма, дневники, слушать, о чем я говорю с приятелями… Подслушивать, если я старался что-то скрыть…
— От матери? — подняла брови Тамара Евсеевна.
— От матери, — раздраженно подтвердил Аркадий. — Ты и сейчас считаешь, что я твоя собственность и ты имеешь права знать обо мне все, даже с кем я сплю.
— С кем ты… — поперхнулась Тамара Евсеевна. — Как ты…
— Да ладно, — махнул рукой Аркадий. — Не будь ханжой. И вообще, все это не так уж важно, в конечном счете. Я
