15. IV.32
«Всё это — я ещё, быть может…»
Всё это — я ещё, быть может,Но только — не совсем и я.В нём всё понятно, всё похоже,В нём жизнь кончается моя.
Всё это — я наполовину,Я, но без моего лица.Я не родившемуся сынуУже дала черты отца.
Зачем? Как странно и как дико,Когда он — мой, и только — мой.Ведь жизнь ему с последним крикомДавала я, а не другой.
И всё любимое, родное,Всю душу тёмную мою,Всё, не содеянное мною,Ему сейчас передаю.
Всё, чем жила, чего хотела,Всю жизнь без завтрашнего дня,И это маленькое телоВсё — продолжение меня.
А я? А все мои — затеи?О чём грустить? О чём молчать?Чем старше мы, чем он сильнее, —Тем больше умирает мать.
15. IV.32
«Я люблю заводные игрушки…»
Я люблю заводные игрушкиИ протяжное пенье волчка.Пряди русых волос на подушкеИ спокойный огонь камелька.
Я люблю в этом тихом покое,После бешеной сутолки дня,Своё сердце, совсем ледяное,Хоть немножко согреть у огня.
Здесь могу я смеяться, как дети,И не помнить жестоких утрат.Здесь мне кто-то спокойно ответитНа тревожный, беспомощный взгляд.
И в бессоннице лоб мой горячийТронет ласково чья-то ладонь…— А в углу — закатившийся мячикИ бесхвостый, облупленный конь.
Это всё, что мне в жизни осталось,Всё, что в ней научилась любить.Остальное — тупая усталость,И тупое желанье — не быть.
25. IV.32
«Ещё о Боге можно говорить…»
Ещё о Боге можно говорить,И о политике, и об искусстве.— А вот о том, что страшно в жизни жить,О пустоте, ненужности и грусти,
О сыне и о тишине лесной,О том, что много холода и злобы,О нас двоих, и о себе одной —И некому, и незачем, должно быть.
20. VI.32
ЧТО С НАМИ БУДЕТ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ (Ответ на анкету)
Всё, как было, так и будет,Ровное для всех:Где-то втайне — вопль о чуде,А наружно — смех.
Те же жалобы и слезы,И нужда, и страх.Лишь, пожалуй, меньше позы,Да огня в глазах.
А на небе те же тучи,В жизни тот же бред.И ничто не станет лучшеЧерез десять лет.
22. VI.32
Тишина («Я не забуду дымных зданий…»)
Я не забуду дымных зданий,Больших нагромождённых лет,Ни тёмных встреч, ни расставанийЯ здесь не позабуду, нет.
Я говорю, что не покину,Не променяю никогдаНа эту тихую равнинуМятущиеся города.
Но потаённым знаньем знаю,Себе безмолвно говорю,Что жадно я в себя вбираюГустую, тихую зарю.
Пусть суета проходит мимо,А дни по-новому полныПочти до боли ощутимойС ума сводящей тишины.
И больше ничего не надо —Ни встреч, ни жалоб, ни стихов,Когда в траве высокой садаМелькают зонтики цветов.
Когда в кустах белеют розы,И так безмолвны вечера,И запах тёплого навозаЛетит с соседнего двора.
Когда стихает голос ветра,И дышит пьяная земля,Когда на много километров —Одни пшеничные поля.
19. VI.32.Бужеле
Ветер
I. «Навеки: вот эти обои…»
Е. А. Голенищевой-Кутузовой
Навеки: вот эти обои,Тарелки на круглом столе,И небо — такое седое —Над ширью несжатых полей.
За садом — мычанье коровы,И в дымчатых тучах закат,А крики мальчишек в столовойИз мира иного звучат.
Рассеянность в каждом ответе,Удушливый дым папиросДа ветер, озлобленный ветер,Как с цепи сорвавшийся пёс.
II. «Все эти дни беспутный ветер…»
Все эти дни беспутный ветерШумел в саду, шумел в полях.Взметались ветки, словно плети,И зябла старая земля…
Сидели дома, толковалиВсё об одном: да что, да как?..И заволакивались далиВ сырой, вечерний полумрак.
Должно быть, стал совсем несносенИ тихий сад, и тихий дом.И дым от крепкой папиросыВисел, как ладан, над столом.
За эти дни покрылись лицаНепоправимой белизной.А в поле тихая пшеницаКазаться стала золотой.
И над жестоким расставаньем, —Над грудой равнодушных дел, —Над человеческим страданьем —Холодный ветер свирепел.
28. VII.32
В деревне(«Пробежимся со мной до Распятья…»)
Игорю Софиеву
Пробежимся со мной до РаспятьяСредь сухих, оголённых полей.На ветру моё пёстрое платьеЗамелькает ещё веселей.
Будут дали ясны и привольныИ на западе чист небосклон.Вдалеке, с городской колокольниБудет падать размеренный звон.
Я сгрызу недозревшую грушу,Ты — хрустящий, сухой шоколад.И в твою нерасцветшую душуПерельётся широкий закат.
А обратно наперегонкиПобежим без оглядки домой.Будет голос твой тонкий и звонкийРазрезать предвечерний покой.
И, завидя наш маленький домик,Ты забьёшься в густую траву, —Ну, совсем белобрысенький гномик,Чудом сбывшийся сон наяву.
Зацелую любимые глазки,Обожжённое солнцем плечо.И в ответ на привычные ласкиТы обнимешь меня горячо.
И потом, опуская ресницы,Ты задремлешь в кроватке своей,И тебе непременно приснитсяБелый зайчик с колючих полей.
30. VIII.32.Бужеле
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
