доверять психологу, который был в секте, пойми!
— Ты врала мне все это время! Зачем?
— Потому что только ты могла вытащить это мертвое дело! Я не понаслышке знаю, как сильны Дети Рассвета!
— Ты могла предупредить меня! Могла спасти Лену!
— Я не могла сказать тебе, пойми! — сорвалась на крик Света, и в трубке послышались рыдания.
— Кто на самом деле стоит за всеми этими убийствами?
— Ань… — еле слышно донеслось из трубки. — Я не знаю.
— Будь ты проклята! — Анна в сердцах кинула телефон о скалы, и тот разлетелся на мелкие осколки.
* * *
Солнце угасало за горизонтом. Оно медленно опускалось в пенящиеся от ветра воды Ладоги, и плавилось в его водах. Казалось, будто озеро вскипает от его яростного огня, или же это Вечный Турсос поднимается из векового сна, чтобы поглотить светило, а вместе с ним и мир. Только теперь Анна точно знала: никакого Турсоса не существует. Все зло в людях. Независимо от того, друг он твой или враг.
— Сестра! — позади Анны послышались мягкие шаги Сиджы. Рука наставника аккуратно, словно перышко, коснулась ее локтя.
— Я хотела бы встретиться с дочерью… — сказала Анна, глядя на диск солнца, тонущий в озере. — Если это возможно.
Сиджа кивнул.
— Увидишься обязательно. Но чуть позже. У меня для тебя кое-что есть.
Анна непонимающе взглянула на наставника.
— Пойдем со мной, — мягко улыбнулся он. — Ты достойна того, чтобы пройти во внутренний круг.
Анна почувствовала, как последние лучи солнца скользнули по лицу, подарив тепло, и улыбнулась. Внутренний круг означал высшее посвящение. Из всех послушников выбрали ее. Она будет ближе к Светорожденному, а это означает — причастность к чему-то большему.
Что-то великое рождалось в этот момент, и Анна поняла: она часть этого. Раньше она была просто кем-то — обычным человек, работающим ради выживания, менеджером типографии Анной Смолиной. Несостоявшейся матерью. Но теперь даже это не имело значения. В сравнении с тем, убогим серым мирком, в котором прошла большая часть ее жизни, новый мир был подобен радуге. Теперь она не никто — она часть огромного, бескрайнего, могущественного. Она, наконец-то, будет любима.
Слезы сами собой покатились по щекам, но это были слезы счастья.
— Я не понимала, кто я и что творю. Я не верила в истинное учение. Только здесь я осознала, как заблуждалась, — Анна подняла мокрые от слез глаза. — Я хотела разоблачить Учителя. Считала, что он повинен в смерти людей…, но я жестоко ошибалась! Я не достойна быть во внутреннем круге…
Сиджа улыбнулся ей.
— Именно поэтому ты должна быть там, сестра. Ты прошла большой путь от тьмы к свету. Ты готова гораздо больше, чем остальные.
— Готова к чему?
— К новой эпохе, провозглашенной Светорожденным.
— Это высшая честь для меня! — Анна сложила руки в молитвенном жесте, как ее учил Сиджа.
— При посвящении мы даем новые имена. Твое старое имя связывает тебя с твоей старой судьбой. Теперь же все иначе. Ты готова принять посвящение?
— Да, наставник, — Анна склонила голову.
— Теперь тебя зовут Айно.
* * *
— Мы не можем ее там бгосить! — Виталик схватился за волосы и в отчаянии оттянул их, то ли пытаясь привести себя в чувство, то ли наказать за то, что отпустил Смолину одну. Света молча сидела на стуле и смотрела в пустоту. — Света! Почему ты молчишь?
Он тормошил Свету, но та только качала головой, и Виталик с ужасом понял: она смирилась. Мысленно она уже похоронила Анну.
— Я звоню Ломову! — крикнул Виталик и бросился к телефону. Он яростно крутил диск, когда палец Светы, внезапно оказавшейся рядом, нажал на сброс. — Ты что твогишь?
— Нам сейчас нужно быть очень осторожными, — завороженно произнесла Света. — Ты не понимаешь, кто эти люди…
— Да мне плевать! Там Аня!
Виталик скинул ее руку и вновь набрал номер, но гудки прервались. Перерезанный провод скользнул на пол. Света стояла с кухонным ножом в руке и потухшим взглядом.
— Ты так ничего и не понял… — покачала она головой и сделала шаг к парню. — Нельзя никому звонить.
Виталик замер с бесполезной трубкой в руках. Света подняла на него взгляд, и парня пробрал озноб — это был холодный взгляд змеи, готовой к атаке.
— Т-ты ч-чего, Свет? — сказал Виталик, заикаясь.
— Я Мейликки, — безжизненно сказала Света и опустила взгляд на нож, словно пытаясь понять, как он оказался в ее руке. Затем она медленно подняла голову. — Тебе лучше уйти.
Виталик судорожно искал ботинки, не спуская глаз с психолога. Она стояла в паре шагов от него, не выпуская нож из рук и глядя в пустоту. Виталик попятился задом к двери.
— Свет…
— Беги, идиот! — вдруг страшным голосом заорала Света, и Виталик пулей выскочил в подъезд. Дверь за ним захлопнулась со страшным грохотом, словно надгробная плита.
* * *
В глубине острова в отдалении от других зданий возвышался добротный деревянный дом. Айно разулась на пороге, и сияющий от восторга Сиджа провел ее внутрь. Стены были увешаны коврами, звуки приглашались, словно Айно оказалась в вакууме. Босые ноги тонули в мягком ворсе. Свет в комнате был приглушен, и внутри никого не было, но Айно ощущала присутствие. Она точно знала: Он здесь. Он взирает на нее из полумрака. Он чувствует ее, как и она Его.
Вскоре отворилась дверь, и двое молодых послушников в белом ввели в комнату чернобородого старца. При виде Светорожденного Айно почувствовала, как сердце внутри возликовало, словно ей позволили прикоснуться к величайшей тайне мироздания! Смолина с трепетом упала на колени.
— Встань, сестра, — негромко сказал старец. Его глаза были подернуты белизной, но он все равно видел. — Я рад, что ты теперь с нами.
— Простите меня… — только и смогла прошептать Айно.
Светорожденный с интересом наблюдал за ней и молчал, словно давая ей высказаться.
— Я не верила вам, — по щекам Айно, размывая больше ненужный макияж, текли слезы. — Но теперь я вижу, что та жизнь,
