это понимать.
– У меня есть дела.
Мужчина повернулся к ней всем телом.
– Ты думаешь, у меня нет дел?! – жёстко спросил он. – Я привык работать. График операций нарушен, и я даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь вернуться к работе.
– Прости, – Алла упрямо качнула головой. – Но это была твоя идея.
Мефисто отшатнулся, словно она его ударила.
– Я люблю тебя. Твоё горе разрывало мне сердце, и я решил… – Михаил замолчал и придвинулся к ней, запуская руку в её волосы. – Если хочешь, я скажу тебе правду. Я сделал это не из-за тебя. Я сделал это из-за себя. Я не хотел делать этого придурка красивым, поскольку боялся, что ты влюбишься в него. Или хотя бы захочешь переспать с ним.
Лицо Михаила исказилось знакомым ей желанием. Глаза сверкали. Рот упрямо сжался. Она чувствовала, как между ними летают горящие искры возбуждения. Она хотела его. Но не хотела здесь. В этой скрипучей кровати. В этом грязном чужом доме.
Михаил потянулся к её куртке, чтобы снять.
– Нет! – Алла отстранилась. – Если ты хочешь меня, поехали ко мне или к тебе. Я больше не могу здесь.
Его руки опустились.
– Я думал, нам всё равно где. Лично мне это безразлично. Мне нравится, когда ночью от холода ты прижимаешься ко мне. Я расстроен из-за того, что всё так вышло, но счастлив, что ты со мной.
Алла обняла его за шею и прижалась к нему, неосознанно пытаясь восполнить недостаток любви теплом тела. Поцеловала в губы. Поцелуй был такой длинный, что в её мозгу успело сформировалось решение.
– Подбрось поленьев в печку и поднимайся в спальню. – Алла провела пальчиком по его небритой щеке. Мефисто шла небритость. Он был дьявольски красив, и она хотела ещё раз насладиться его красотой и его любовью. Мефисто однажды обмолвился, что раньше так поступал с женщинами. Ну что ж, возможно её роль заплатить по счетам тех бедняжек. – Алла обернулась на полпути, скидывая куртку и обнажая плечи. – Милый, захвати белого вина. Нет ничего лучше, чем выпить по бокалу после секса.
Алла смотрела на спящего Михаила, сидя на краю кровати. Это был самый лучший раз и самый нежный. Вытерла скатившуюся слезинку. Вина она выпила всего полбокала, а расслабленный Михаил прикончил бутылку и теперь крепко спал. В его сумке она нашла ключи и документы на чёрный кабриолет.
Алла последний раз обернулась на спящего мужчину и спустилась вниз, стараясь не скрипеть. То, ради чего она оставляла его, было важнее, чем любовь.
Глава 52
В жизни ко всему привыкаешь: через пару недель Алиса почувствовала себя гораздо увереннее, и Наташина помощь больше не требовалась. Теперь Алиса самостоятельно справлялась в госпитале, когда Наташа спала или ассистировала Михалычу. Раненых стало меньше, некоторые совсем поправились, некоторые уехали долечиваться домой. У Алисы появилось чуть больше времени. Вечера, хотя уже похолодало, всё ещё были тёплыми, что позволяло им со Стасом немного пошалить на воздухе. Алиса брала с собой большую сумку и одеяло. Влюблённые облюбовали место на пятачке под соснами, которое стало их прибежищем. Стасу иногда удавалось добыть что-нибудь вкусненькое из чьих-нибудь посылок, и тогда они устраивали пикник с весёлым костерком.
И всё же напряжение, которое предшествует буре, висело в воздухе. Шло ли оно со стороны осаждённого города или от солдат и офицеров, ожидающих приказа выступать. Это было странное состояние, когда уже хочется какого-нибудь движения. Наташа рассказала, что готовится отряд под управлением Гурко, который должен отрезать последний канал, по которому ещё поступало продовольствие из Софии для турков.
Теперь Алиса, просыпаясь каждое утро, молилась, чтобы Стаса оставили здесь. Молилась своими словами, хотя и не верила. Ей приснился сон, что она бредёт одна по песку с большим животом и зовёт Стаса. Проснулась. Её скрутило от неожиданного приступа тошноты. Алиса быстро накинула на себя одежду и вышла в ночь, чтобы освежиться. Откуда-то из темноты возникла Наташа под руку с мужчиной.
– Ой, а ты что тут делаешь? Я думала, ты спишь крепким сном, – спросила Наташа, останавливаясь возле неё и провожая взглядом офицера.
– Нехорошо что-то. Тошнит. Может, таблетки у нас какие есть?
– А с тобой часто такое бывает? – упёрла в бок руку Наташа, вглядываясь в её лицо, белевшее в свете костра.
– Ну было несколько раз.
– М-да, если беременна, то очень невовремя. Хотя, может, и хорошо. Поедешь домой. Нахлебалась, наверно, уже.
Алиса вспомнила сон. Большой живот. Опустила взгляд вниз и непроизвольно прижала руку.
– Никуда я не поеду, пока война не закончится.
Наташа пожала плечами.
– Дело твоё. Была бы я на твоём месте, уехала бы сразу. Если, конечно, хочешь нормальное дитё родить. У вас там графский дом. Ребёнку питание нужно, а не чёрный хлеб.
Алиса упрямо мотнула головой.
– Может, ещё обойдётся.
Закутавшись в тонкое одеяло, Алиса принялась сопоставлять факты, от которых до сих пор отмахивалась, поскольку новый мир, полный чужой боли и страданий, не оставлял времени подумать о себе. То, что с ней происходило, очень похоже на беременность, призналась она себе. Алиса положила руку на живот и ей показалось, что внутри что-то то отозвалось. Сказало, что он или она уже здесь. И наплевать этой крохотной частичке, вовремя или нет.
Здоровое молодое тело Лизы готово выполнить роль матери и ему тоже было безразлично, что телом управляет душа Алисы.
И вот как оно закрутилось, думала Алиса. И теперь, Наталья совершенно права, ей придётся заботиться о ребёнке по крайней-мере до того момента, как он родится, чтобы вернуть его в семью Лизы Калиновской. Уж они-то его вырастят, как саму Лизу. Только вот как она объяснит. И как, вообще, тут можно что-то объяснить?! Ребёнок будет считать, что у него нет родителей. А ведь она, Алиса, всегда мечтала о ребёнке. И, может быть, ей дали шанс хотя бы в этой жизни испытать счастье материнства.
Ох! Но ведь жизнь-то не твоя, вздохнула Алиса, вспоминая, как всё закончилось, когда она была Мари. Там тоже были дети, к которым она привязалась. Чужие дети. А здесь будет её ребёнок. Или не её? Это же плод их любви со Стасом. Но Стас в теле графа Ракитина. Алиса сжала кулачки. Да что же это такое?! Будет ли она когда-нибудь сама собой?!
Позволят ли ей вернуться и стать Алисой?!
