Линден кивнула. Не сказав больше ни слова, она склонилась к нему, и он заключил ее в объятия.
Проснувшись во мглистом предрассветном сумраке, Линден первым делом взглянула на Сандера. Судя по всему, он за всю ночь даже не пошевелился.
Холлиан уже коснулось окоченение, но Сандер не замечал этого, как не замечал ничего — ни дня, ни ночи. Он промерз до костей, но не замечал и холода, который не мог заставить его дрожать.
Ковенант резко поднялся, словно вырывая себя из сна, и без всякого видимого резона отчетливо произнес:
— К этому времени юр-вайлы могли бы уже нас догнать. — Затем он тоже увидел Сандера и тяжко вздохнул.
Первая и Красавчик уже проснулись. Рана меченосицы не затянулась и еще болела, но благодаря природной крепости и «глотку алмазов» уже не внушала особого беспокойства. Она тоже первым делом взглянула на гравелинга и, встретившись взглядом с Линден и Ковенантом, сокрушенно покачала головой.
Супруг ее приподнялся на локте и потянулся к мешку с припасами. Вытащив флягу, он заставил себя встать на ноги и подошел к гравелингу. Не говоря ни слова, Красавчик откупорил флягу и поднес ее к носу Сандера.
Подкаменник учуял запах — у него даже вырвалось что-то, похожее на сдавленное рыдание. Но головы он не поднял.
Терзаясь от жалости, Красавчик оставил его в покое.
В молчании спутники проглотили безвкусный завтрак, после чего Великаны удалились к камням, чтобы встретить на них рассвет. Линден и Ковенант не сговариваясь, встревоженно обернулись к Сандеру, но, возможно по счастливой случайности, он сидел на обнаженном скальном уступе.
Поблескивая лазурью, над горизонтом появилось солнце, и почти сразу же его стали затягивать черные тучи.
Порывы ветра вспенили поверхность реки. Красавчик бросился укрывать припасы, и к тому времени, когда он закончил, уже упали первые дождевые капли.
Бросив взгляд на стремительное течение Белой, Линден поежилась: одна мысль о том, чтобы броситься в холодную пучину, повергала в дрожь. Однако она уже провела в реке целый день, причем не будучи подкрепленной ни метеглином, ни «глотком алмазов», и твердо настроилась выдержать столько, сколько потребуется. Главную проблему сейчас представлял собой Сандер.
Мрачно обернувшись к нему, Линден увидела, что гравелинг поднялся на ноги. Глаза его были устремлены в никуда, голова опущена. Обхватив руками Холлиан, он прижимал ее к своей груди, держа на весу так, что ее ноги не касались земли.
Ковенант встретил взгляд Линден, а затем повернулся и подошел к Сандеру. Мускулы на его плечах дрожали от напряжения, но исполненный жалости голос звучал мягко:
— Сандер, положи ее. — Кулаки Ковенанта судорожно сжались. — Ты утонешь, если попытаешься ваять ее с собой. Оставь ее здесь, мы поможем тебе похоронить ее.
Сандер не отвечал и даже не смотрел на Ковенанта. Похоже, ждал, что Неверящий уберется с его пути. Голос Ковенанта посуровел:
— Не заставляй нас отбирать ее у тебя.
В ответ Сандер опустил Холлиан пониже, так что ее ноги коснулись земли. Никакой перемены в его чувствах Линден не ощутила и никак не предвидела того, что последовало дальше.
Правой рукой Сандер вытащил из-за пазухи крилл. Тряпица, в которую был обернут кинжал, размоталась и полоскалась на ветру. Гравелинг ухватился за раскаленную рукоять ничем не защищенными пальцами. Лицо его исказила гримаса боли, но он не дрогнул. В сиянии самоцвета угадывалась недвусмысленная угроза.
Подняв Холлиан левой рукой, он зашагал вниз, к реке.
Ковенант посторонился, Линден и Великаны — тоже. Затем, чтобы не оставлять Сандера наедине с бурным, холодным потоком, Первая послала Красавчика следом за ним.
— Он рвется в Анделейн, — прохрипел Ковенант. — Собирается нести ее всю дорогу, до самых Холмов. Понимаете почему? Кого он рассчитывает там встретить?
Не дожидаясь ответа, Ковенант поспешил за гравелингом и Красавчиком. Линден, едва не застонав, проводила их взглядом. Сандер намеревался встретиться с Умершими. С Нассисом, своим отцом. С Калиной, своей матушкой. С женой и сыном, которыми он пожертвовал ради спасения подкаменья Мифиль.
Или же с самой Холлиан?
Господи Иисусе, да как же такое вынести? Он просто-напросто лишится рассудка.
Линден прыгнула в реку и, подхваченная потоком, понеслась вниз по течению. Рядом мощными гребками рассекала воду Первая.
К столь сильному холоду Линден готова не была. Обостренная чувствительность — результат усиления видения — делала ее чрезвычайно уязвимой. В сравнении с тем, что ощущала Линден сейчас, вода реки Мифиль, где ей, Сандеру и Ковенанту тоже довелось основательно искупаться, казалась чуть ли не теплой. Холод обжигал оголенные нервы так, что она готова была взвыть от боли. Порой ей казалось, будто уже в следующее мгновение она окончательно падет жертвой Солнечного Яда. Однако могучее плечо Первой представляло собой надежную опору. К тому же рядом находился и Ковенант. Невзирая на неистовый дождь, сотрясающие воздух громовые раскаты и вспарывающие небеса молнии, Линден чувствовала, как неудержимо устремляется он к своей цели. И силилась вытерпеть и холод, и страх, и отчаяние, лишь бы не поддаться Злу, что обрушил на нее Лорд Фоул. А со временем найти способ положить этому конец.
Вспышка молнии высветила Красавчика, опережающего Первую на один-два гребка. Одной рукой Великан поддерживал Сандера, тогда как тот удерживал Холлиан на поверхности так бережно, словно его возлюбленная просто спала.
Ближе к середине дня клокочущий поток вынес спутников в новое, более широкое русло. Серая слилась с Белой, и теперь спутники оказались отданными на волю образовавшейся от этого слияния реки Соулсиз. Остаток этого и весь следующий день они неслись вниз по течению, словно подхваченные вихрем опавшие листья.
Яростный ливень мешал Линден ориентироваться в пространстве, но ночью, как только небо прояснилось и над исхлестанной бурей пустошью поднялась ущербная луна, она поняла, что река повернула к востоку.
На второй вечер после слияния потоков Первая поинтересовалась у Ковенанта, долго ли им осталось добираться до Анделейна. Ковенант и Линден зябко жались к теплу маленького костра. Первая и Красавчик пристроились рядом, словно даже им для поддержания духа требовалось нечто большее, нежели «глоток алмазов». Неутешный Сандер, как и в предыдущие ночи, оставался в отдалении. Он сидел неподвижно, склонившись над окоченевшим телом Холлиан так, словно ожидал, что к ней вот-вот вернется дыхание. На самом краю лагеря, куда едва достигал свет, бок о бок стояли Вейн и Финдейл. Линден не знала, то ли они тоже плыли по реке, то ли пересекали исхлестанную дождем равнину каким-либо другим способом. Так или иначе, каждый вечер после захода солнца оба появлялись возле стоянки и молча дожидались рассвета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
