Ливия сказала спасибо, а я тем временем вытерла мед с ее пальцев.
— Ну вот, мы готовы.
Из сторожки мы вышли все вместе.
— Немного провожу вас, — заявила Гвенни. — А потом срежу через пятиакровое поле.
Я посадила Ливию на пони и пошла рядом. Гвенни вышагивала рядом со мной с другого боку.
— Чудоковатый он какой-то, — произнесла она. — В нем есть что-то странное.
— Ты имеешь в виду Джеми? Да, он необычен.
— И прижимист к тому же, да?
— А мне кажется, что он, наоборот, всегда очень щедро угощает людей своим молоком, медом и медовицей.
— Я про другое. Он молчун.
— Что ж тут удивительного, если он не захотел рассказать тебе свой особый рецепт приготовления медовицы?
— Ты прекрасно знаешь, что я говорю не о меде. Он ничего не рассказывает о себе.
— Его личная жизнь — это его личная жизнь, и он хочет, чтобы все так и оставалось.
— Интересно, с чего бы это?
— Он в этом далеко не оригинален. Таких людей много.
— Этим людям есть что скрывать. Ведь если разобраться, нам о нем ничего не известно, не так ли?
— Нам известно то, что он хороший садовник. Снабжает нас медом, и почти все цветы в нашем доме — из его сада. Он умеет их выращивать.
— Я не об этом. Что тебе известно о нем, как о человеке?
— Что он приятен в общении и доволен жизнью.
— Он странный. В этом не приходится сомневаться. Некоторые слуги считают, что у него не все дома.
— Как это?
Гвенни даже рассердилась.
— Вот опять ты задираешь нос, Кэролайн! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, но строишь из себя благородную, которая вынуждена снисходить до какой-то выскочки с севера. Я-то знаю. Поль такой же. Чувствую себя здесь чужой. Я не из вашего круга. Но когда Поль начинает задирать нос, я всегда говорю ему: «Здесь мой дом, потому что он куплен на деньги моего отца». Я вынуждена постоянно напоминать ему об этом.
— Я думаю, он и сам все хорошо помнит.
— Верно. Забыть никак не может.
— Господи, что за монолог. Неужели все из-за какого-то бедного Джеми?
— Глупый старый дурак! И сад его дурацкий! И пчелы дурацкие! Он что-то скрывает. И я выведу его на чистую воду, вот увидишь.
Мы дошли до того места дороги, где ей нужно было сворачивать на пятиакровое поле.
Я с радостью попрощалась с ней.
Иногда ее общество казалось мне просто невыносимым.
Примерно спустя неделю Гвенни появилась в Трессидоре в состоянии крайнего возбуждения.
— Не утерпела и пришла сразу, — сообщила она. — Такие новости! Вот как ты думаешь, что произошло, а? Нет, я сама скажу! У меня сейчас такое состояние… дунь на меня — упаду!
— Что такое?
— Дело касается нашего Яго! Он возвращается в субботу.
— Ну и что же в этом такого сногсшибательного? Он часто наведывается в Лондон, а сейчас решил вернуться домой.
— Нет, эта поездка была особенная. Угадай, что?
— Ты, верно, всерьез решила помучить меня неопределенностью. Это на тебя не похоже.
— Такие новости! Я бы сама ни за что не догадалась! Яго женился! И везет домой молодую жену!
— Не может быть!
— Я знала, что ты будешь изумлена! Ничего себе сюрпризец, да? Яго женился! И все это время водил нас всех за нос!
— На ком он женился?
— В этом-то все и дело. Он не говорит. Сообщил только, что везет к нам жену знакомиться. Женился на прошлой неделе. Вот так Яго, правда?
— Да уж…
— Похоже, он очень доволен собой. Должно быть, у нее много деньжат.
— Он что, так и сказал… деньжат?
— Н-нет, не совсем.
— Как это… не совсем?
— Господи, ну, конечно же, он этого не говорил. Лэндоверы никогда так не говорят. Об этом не принято говорить. На самом деле им очень хочется, чтобы у невесты было много денег, но они делают вид, что дело вовсе не в этом. Такая уж это порода. Но я надеюсь, что девочка со всех сторон как следует позолочена, как бы сказал мой папа. Жду не дождусь субботы.
Если честно, настроение Гвенни передалось и мне.
Весь день в субботу я думала о Яго. Мне было очень трудно представить его женатым. Где он будет жить со своей молодой женой? Наверное, в Лэндовере. Интересно, как она сойдется с Гвенни? Меня охватило большое любопытство, и наконец я решила, что на следующее утро сяду в седло и поеду в Лэндовер знакомиться с ней.
Но мне не пришлось ждать так долго. Вечером в субботу у меня уже были гости.
В холле поднялся небольшой переполох, и я лично спустилась, чтобы посмотреть, что произошло.
Первым мне бросился в глаза Яго. Он шептал что-то одной из служанок.
— Яго! — воскликнула я.
Он бросился ко мне навстречу, подхватил и закружил, как ребенка.
— Я не мог не повидаться с вами, — сообщил он.
— «Берегись, войдет жена», — процитировала я. — Вот именно. Я сам Бенедик. Ведь это он всегда колебался перед решительным шагом?
— Точно. О, Яго! Неужели вы теперь чей-то муж?
— Рано или поздно это должно было случиться, не так ли? А поскольку вы отвергли меня, пришлось искать в другом направлении.
— Я страшно обижена! — рассмеялась я.
— Очень надеялся на это.
— Значит, ваша машина и все эти контракты, о которых вы болтали…
— Именно.
— Яго, вы бессовестный лжец!
— Согласен, — скромно проговорил он.
— А почему же вы не привели жену познакомиться со мной?
— Собственно, именно она настояла на том, чтобы повидаться с вами еще сегодня вечером. Не могла дождаться утра.
— Она настояла?! Но почему же она не пришла?
Он склонился ко мне.
— Она очень ждет вашего одобрения.
— Моего?
— О, она вас хорошо знает. Минутку. — Он подошел к дверям.
— Входи.
Она вошла в холл, и я уставилась на нее, не веря своим глазам. После секундного колебания мы, смеясь, бросились друг другу в объятия.
— Рози! — вскричала я.
— Я так и знала, что вы удивитесь.
— Ты… вышла замуж за Яго?!
— Да. Только не смотрите на меня такими круглыми глазами. Я держу его в узде.
— Но ты… Кто бы мог подумать, что именно ты…
— Не волнуйтесь. Все прошло по плану.
— Помните, я говорил о контрактах? — вставил Яго.
— Я понятию не имела.
— Он тоже. До тех пор, пока не попался.
— Моя женушка иногда любит покривить душой, — заметил Яго. — Если честно, то это как раз она попалась.
— Господи, меня все это настолько потрясло, — проговорила я, — что я даже забыла о правилах хорошего тона. Проходите. Сейчас мы это отметим.
Рози всегда была для меня самым непредсказуемым человеком на свете и не уставала подкреплять эту свою репутацию поступками. На следующий день она зашла ко мне, и мы всласть наговорились. Оказалось, что против всех традиций они решили не жить в Лэндовере.
— Что? — удивилась Рози в ответ на мое предположение. — Бросить дела?.. В тот момент, когда они пошли в гору?! Через три месяца мы уже открываемся в Париже.
