— Нашего дракона сбили, — выдавил из себя он. — Капрала Декстера выбили из седла, а потом Гром упал вместе со мной…
Его голос потонул в хриплом надрывном рычании. Крыло под спиной раненого зашелестело, по телу штурмовика прошла крупная дрожь — и дракон, тяжело шевельнув длинной шеей, положил на колени наезднику свою огромную башку. Она вся была покрыта волдырями, а глаза, мутные и белые, сочились сукровицей. Огненный шар, понял Нейл.
— Бедняга Шмель, — повторил наездник, опуская ладонь на крутой лоб дракона. — Ну, потерпи. Вместе пойдем…
Зверь вздохнул, словно бы понял, и у Нейла засвербело в носу — то ли от угольной пыли, то ли от чего-то еще.
— И ты бы шел, парень, — услышал он. — Пока живой. Маг ведь. Можешь…
Нейл безрадостно покачал головой.
— Не могу. Карьеры горят, а резерв на нуле.
— Так пополни. Я уже не жилец, и Шмель тоже… Нас тут таких, верно, не один десяток, на одну-то воронку хватит?
Молодой человек, побледнев, отшатнулся назад.
— Да вы с ума сошли! — выдохнул он. — Я никогда…
Мужчина сдвинул брови, и Нейл умолк, встретившись с ним взглядом. Так умел смотреть отец, так умел смотреть Фаиз — властно и прямо, словно говоря «Мне лучше знать», и спорить с этой молчаливой уверенностью было бессмысленно.
— Мы своё отлетали, парень, — сказал наездник. — Но у тебя еще есть шанс. Бери и уходи, в бою ты пригодишься больше.
— Я… Я не могу!
— Можешь и должен, — отрезал тот, вновь сводя брови на переносице. — Это наша земля, и защищать ее, кроме нас, больше некому. Это приказ, боец! Бери и иди!..
Он поперхнулся, закашлявшись, собственной кровью, и устало прикрыл глаза.
— Пить хочется. И внутри всё горит… Нет воды?
— Нет, — прошелестел Нейл. Скользнул взглядом по пропитанному кровью шарфу на животе офицера, по его скрюченным пальцам на черном драконьем лбу, по медленно синеющим губам — и обреченно потянул с шеи цепь. — Потерпите. Жар сейчас уйдет.
Он сунул амулет в карман и приложил ладонь к неровно вздымающейся груди в бывшем когда-то синем мундире. Наездник улыбнулся.
— Сандер, — с усилием выговорил он. — Капитан Мануэль Сандер… Дай знать генералу Тайрину, он сообщит… семье…
Нейл проглотил застрявший в горле тугой комок и кивнул.
— Так точно, капитан, — сказал он, опуская вторую ладонь на темя штурмовика. Тот заворчал, пытаясь сбросить руку, и вновь захрипел, роняя из пасти красную пену.
— Тише, — шепнул маг одними губами. — Тише, Шмель. Больше не будет больно…
Когда всё кончилось, Нейл отыскал в пыли капитанский кортик, срезал им край рукава с покрытым копотью серебряным крылом на обшлаге, подумав, стянул с пальца Мануэля Сандера обручальное кольцо, обернул сине-черным лоскутом и спрятал во внутренний карман своего мундира. «Неизвестно, найдут ли тело, — подумал он. — Нужно хоть что-то передать семье». Кортик Нейл положил на колени владельцу. Однако вместо того, чтобы подняться на ноги, привалился спиной к жесткому черному крылу рядом с покойником и поднял взгляд вверх. Там клубилась мгла, вся в размытых всполохах силовых разрядов, и глухо дрожал многоголосый рев. Там шел бой. Тот самый, в котором, по словам капитана Сандера, Нейл мог «пригодиться больше». Но так ли оно было на самом деле? Заняв чужое место за спиной капрала Декстера, Нейл принял на себя ответственность за его жизнь — и не оправдал оказанного доверия. Он пообещал помощь раненому — и ничего не смог сделать. Он убил человека — не врага, как тогда, в катакомбах, но своего… «Бери и иди!» Нейл криво усмехнулся. Он взял — не ради воронки, а лишь чтобы облегчить боль умирающего, но куда теперь с этим идти?..
«Да и надо ли? — промелькнуло в голове. — Всё равно от меня никакого проку — ни Геону, ни кому-либо еще». Подумав об этом, Нейл закрыл глаза. Он устал. Настолько, что ничего уже не хотел и не мог. Он сидел на земле, касаясь плечом плеча мертвого капитана, бездумно прислушивался к отголоскам сражения, к глухим шлепкам падающих тел, и душа его медленно стыла в странном оцепенении. Он даже не шевельнулся, заслышав позади знакомый свист. В затылок ударила горячая воздушная волна, завеса дыма вверху прорвалась оглушающим воем и хлопаньем крыльев, и громадная черная туша, вся истыканная копьями, прошла над его головой — совсем низко, по кривой к краю карьера — а потом с треском врубилась в полуразрушенный парапет. Удар, взметнувшийся в воздух столб угольной пыли, гулкий хлопок, алая вспышка — и еще один огненный цветок, расцветший в багровой мгле. Горючая смесь, Данзар добрался до предпоследнего карьера. «И за последним дело не станет, — подумал Нейл. — Скоро здесь всё обратится в пепел».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Грудь кольнуло теплое и острое — черный коготь на шее больно впился в кожу. А сковавшее по рукам и ногам оцепенение вдруг дало трещину и прорвалось голосами, заглушающими всё вокруг — и драконий рев над головой, и грохот далекого «звездопада», и собственные мысли. «Это наша земля, и защищать ее, кроме нас, больше некому»… «А ты, Нейл? Ты ведь тоже приносил присягу»… «Вот уж не думал, что ты такая размазня, эль Хаарт»…
Голоса мертвого капитана, Сандры и Фаиза слились в один. Нейл открыл глаза. Обвел взглядом опоясанное стеной огня поле павших, медленно сдвинул брови и, упершись ладонями в землю, поднялся на дрожащие ноги. Сделал шаг вперед, еще один. Шевельнул пальцами, отпуская на волю голодные нити силы, закрыл глаза и увидел, как в сгустившейся вокруг темноте замерцали серебристые искры — последние искры жизни людей и драконов, израненных, переломанных, которым никто уже не мог помочь. Их были сотни здесь. И они всё еще дышали.
Нейл опустил голову.
— Простите меня, — беззвучно выдохнул он, чувствуя, как со всех сторон потянулись к нему мерцающие жемчужные нити. — Простите меня, если сможете…
Маг вскинул руки, смыкая над головой грани защитного зеркала, и выставил вперед ладони. Почувствовал, как медленно, капля за каплей, возвращаются силы, как отступает усталость, как невесомая серебристая сеть опутывает его, словно кокон, и улыбнулся одними губами. «Бери и иди». Я возьму, подумал он. Но я никуда не уйду. Я останусь здесь, с вами — я и все те, кто не убоится огня!
Дым, стелящийся над карьерами, задрожал, толстыми неповоротливыми змеями устремился вниз, и вслед за ним, повинуясь призыву, поползли по земле дрожащие языки пламени. Воздух сгустился, окутал прозрачные стенки сферы черным плащом, и в зыбком колышущемся мраке сверкнули острые грани чешуи. С сухим треском распахнулись над поднявшимся гребнем огромные крылья, вспыхнули горячим золотом бельма без зрачков… Отпусти меня! Ты подарил мне жизнь — так дай мне свободу! Дай мне увидеть небо и разогнать темноту, позволь ветру трепать мои крылья, оборви цепь! Отпусти меня!.. Ты ведь сам этого хочешь!..
И Нейл отпустил.
Черное облако в центре долины пошло крупной рябью. Последние отблески пламени у карьеров погасли, и поле боя на миг словно бы замерло в предчувствии беды: примолкли катапульты и трибушеты, растворились в ночи отблески силовых разрядов, рвущий небо вой рассыпался, затихая, далеким эхом. Долину окутала тьма — и почти сразу в самой ее глубине призрачно вспыхнуло алое пятнышко. Оно дрожало, жарко пульсируя в темноте, оно горело чистым пламенем нижнего мира и с каждым мгновением становилось всё больше и больше. Что-то металось там, в дыму, как в клетке, — огромное и живое.
Что-то рвалось на волю.
Многоголосый вздох пронесся по замершей галерее, разбив тишину, и Райан Рексфорд, словно очнувшись, одним движением расправил плечи:
— Фантомаг там, — выдохнул он. — Восьмой, Десятый! За мной!
Не дожидаясь ответа, Райан рывком отстранился от перил и исчез в толпе. Покрытые копотью буревестники двумя тенями скользнули следом. Номер Двенадцатый, проводив взглядом их спины, вновь обернулся к правому флангу. Вытянул шею, всмотрелся в дрожащий над карьерами багрово-черный сгусток и нахмурился: бока дымного шара стремительно шли алыми трещинами. «Как драконье яйцо, что вот-вот лопнет, — пронеслось в голове. — Огненный фантом! Так, значит, не водой единой?..»
