– Да.
– Боже мой, неужели? Привяжи скорее куда-нибудь лошадь и иди со мною! Только достань свой кинжал, потому что Лувр больше не безопасен для меня!
Рауль быстро исполнил требование Нанси, подал ей руку, и оба они без всякой помехи добрались до комнаты Маргариты.
Дверь туда была открыта, и ни в спальне, ни в гостиной, ни в кабинете наваррского короля не было никого.
– Боже мой! – пробормотала Нанси.- Теперь для меня совершенно очевидно, что несчастье совершилось.
– Я еще нужен вам? – спросил Рауль.
– Ну конечно. Побудь вот здесь, в кабинетике! – и Нанси втолкнула его в кабинет, примыкавший к спальне, а затем стала ждать.
Пробило два часа, и в коридоре послышались шаги. а затем в дверь постучали- Нанси сейчас же отперла дверь – перед нею был наваррский король.
– Здравствуй, милочка,- дружески сказал ей Генрих, похлопывая ее по щеке.- Что это ты так встревожена?
– У меня много забот, государь!
– А где же королева?
– Не знаю, право. Очень может быть, что она отправилась вернуть по назначению вышитый носовой платок, который ваше величество заняли где-то прошлую ночь!
– Что ты болтаешь о платке? – быстро спросил Генрих бледнея.- Шутки в сторону: где королева?
– Но я, право, не знаю, государь!
– Как ты не знаешь? Королева никогда не выходит из Лувра в это время, а если бы она и вышла, то она предупредила бы тебя!
– Но меня не было в Лувре в это время!
– Где же ты была?
– Меня везли связанной по рукам и ногам с глухой маской на лице и с капюшоном на голове.
– Да кто же это сделал?
– Те, кто находят мое присутствие при ее величестве стеснительным для своих планов, то есть люди герцога Гиза. Ваше величество! Я не знаю, что здесь произошло, мне неизвестно, где королева, но что вам угрожает катастрофа, это я знаю!
Не успела Нанси договорить свою пророческую фразу, как дверь резко распахнулась, и на пороге показалась Маргарита. Королева была бледна, как статуя; ее глаза сверкали, ноздри широко раздувались… "Королеве известно все!" – подумала Нанси.
Войдя в комнату, Маргарита остановила свой сверкающий взор на муже, затем обернулась к Нанси и повелительным жестом указала ей на дверь, промолвив:
– Вон! "Так! Теперь я в немилости!" – подумала камеристка, уходя. Затем Маргарита подошла на шаг к супругу и сказала:
– Государь, вы перестали любить меня, потому что любите другую.
Генрих сделал отрицательный жест, но Маргарита не дала ему и слова сказать.
– Женщину, которую вы любите, зовут Сарра Лорьо!
– Но, Маргарита, клянусь тебе…
– Не клянитесь, потому что вы дадите ложную клятву. Час тому назад я сама видела вас на коленях перед нею! Эти слова словно молнией поразили Генриха. Тогда королева заговорила снова:
– Государь, я – ваша жена перед Богом и, как таковая, должна делить вашу политическую судьбу. Вы обманули меня, и я разлюбила вас. Но вашей политической союзницей я все же останусь!
– О, Маргарита, Маргарита! – крикнул Генрих, падая на колени и стараясь схватить супругу за руки.
Но она с негодованием отстранилась и холодно сказала:
– Государь, не извольте никогда более говорить мне о любви. То, что прошло, не вернется более. Отныне между мной и вами будет общей одна только корона. Для вас я останусь наваррской королевой, но не требуйте ничего от моего сердца – оно умерло для вас навсегда!
И, не удостаивая мужа более ни единым взглядом, Маргарита ушла к себе в комнату, где и заперлась на замок.
XVIII
Рауль остался спрятанным в кабинете подле спальни королевы, и его положение стало критическим. Наваррский король был в гостиной, королева – в спальне; выхода не было ниоткуда. Впрочем, к чести Рауля надо сказать, что он думал не столько о своем освобождении, как о немилости, постигшей Нанси; причем был уверен, что стоит королеве застать его в этом кабинетике, и ее гнев на Нанси еще увеличится.
А опасность этого была близка. Несколько раз королева собиралась войти в свой кабинет, и уже бралась за ручку двери, но каждый раз почему-то отказывалась от этого намерения. Поглядывая в замочную скважину, Рауль видел, что королева то садилась в глубокой задумчивости, то принималась взволнованно ходить по комнате. Вдруг он с радостью увидел, что она решительно направилась к двери, выходившей в коридор. Терять время было нельзя. Рауль выскочил из своего убежища, скользнул к двери… и нос к носу столкнулся с наваррской королевой, которая хотела было пойти к матери, но в самый последний момент раздумала.
Увидев Рауля, он вскрикнула от неожиданности.
– Что вам здесь нужно? Как вы сюда попали? – нахмурившись, спросила она, но тут же угадала все. Она знала что в ее отсутствие Рауль пришел, чтобы поухаживать за Нанси, что их застал приход короля и он не успел спрятаться. И, забывая про свое собственное горе, она с насмешливой улыбкой спросила его: – Ты приходил сюда повидать Нанси?
Рауль краснел и бледнел, не находя слов для ответа. Тогда королева взяла его за руку, ввела в комнату и тут спросила:
– Ты был здесь, когда я вошла?
– Да.
– Тебя спрятала Нанси? Да? Ну, значит, ты слышал все, что здесь произошло? В таком случае, милый мой, ты проник в мою тайну и знаешь, что король изменил мне?
– Ах, ваше величество,- ответил Рауль,- ведь я знал это еще задолго до сегодняшнего вечера, но мы с Нанси делали все, чтобы скрыть истину от вашего величества.
– Иначе говоря, вы старались обмануть меня?
– Мы хотели избавить ваше величество от лишних огорчений!
– О, как вы изобретательны! – с горечью сказала Маргарита. – Кроме того, Нанси придумала какой-то способ удалить отсюда госпожу Лорьо, но…
– Слишком поздно!
– Но клянусь вашему величеству, что Нанси…
– Нанси одурачила меня!
– Бедная Нанси! А ей-то еще досталось и без того в сегодняшнем приключении!
– В каком приключении?
– Да ведь ее похитили!
– Кого похитили!
– Да Нанси!
– Уж не сошел ли ты с ума, милый мой?
Но Рауль, твердо решивший возможно более выгородить Нанси, не отступил перед сухим, насмешливым тоном, которым говорила с ним королева, и передал ей все то немногое, что ему было известно о похищении.
Ого! – подумала Маргарита.- Раз Нанси решили похитить, значит ее опасались, хотели удобнее прокрасться ко мне… Так вот на что вы пускаетесь, господин герцог? Хорошо же! Расставаясь с вами, я обещала вам дать ответ относительно наших будущих отношений… Ну так вы получите такой ответ, какого вы заслуживаете!" Затем она сказала Раулю:
– Ступай к себе, дитя мое!
– Не послать ли мне Нанси к вашему величеству?
– Нет… Может быть, позднее я и решу простить ее, но теперь… Нет, сейчас я не могу видеть ее! Ступай!
Настаивать было невозможно, и Рауль вышел. На лестнице он достал из кармана маленькую свечку, высек огня и принялся подниматься на верхний этаж, где были помещения пажей и камеристок.
Когда он дошел до двери комнаты Нанси, он увидел странную картину: дверь эта была заперта, а на пороге перед дверью сидела сама Нанси и горько плакала.
– Милая Нанси,- сказал Рауль,- не плачьте, королева простит вас. Она сама сказала мне это!
– Как, ты видел ее? Ах, боже мой, теперь я вспомнила, что ведь я толкнула тебя в кабинетик.
– Королева в данный момент очень раздражена против – a,продолжал Рауль,- но ее раздраженье уляжется, и я ручаюсь, что завтра…
Нанси вытерла слезы и перебила Рауля вопросом:
– У тебя имеются друзья среди пажей?
– И очень много!
– Так видишь ли в чем дело, милочка. Я забыла от волнений свой ключ у королевы на столе и теперь не могу попасть к себе.
– Понимаю! Ну что же, идите ко мне, а я сам устроюсь у Готье.
Они пошли, и Нанси устроилась в комнате у Рауля.
– Ты очень мил, и я люблю тебя! – сказала ему девушка, когда он уходил. Рауль даже вздрогнул от удовольствия и весело пошел по коридору. Но в этот вечер юный паж чувствовал в себе необычную храбрость. Сделав шагов десять по коридору, он вернулся и постучал в дверь своей комнаты.
– Кто там? – спросил голос Нанси.
– Это я, Рауль,- ответил паж самым смиренным голосом.
– Что тебе нужно?
– Мне необходимо сказать вам кое-что! Нанси, обыкновенно крайне прозорливая, на этот раз отперла дверь без всяких знаков недоверия.
– Милая Нанси,- сказал Рауль,- я, видите ли, сообразил, что мне неудобно обращаться к кому-либо из пажей. Пойдут всякие расспросы да толки…
– То есть, иначе говоря, ты не знаешь, где тебе провести эту ночь?
– О, нет, я отлично знаю!.. Вот здесь в кабинете перед спальней отличная волчья шкура, на которой я могу великолепно выспаться!
Нанси хотела захлопнуть дверь, но юркий паж проскользнул у нее под руками.
– Что будет с моей репутацией? – чуть не плакала Нанси.Теперь благодаря вам она скомпрометирована!
– Ведь вы же знаете, что я люблю вас,- ответил он.- Ну а потом… разве мы все равно не должны жениться?
