И сумасшедшую страсть.
Сола разорвала поцелуй.
— Увидимся.
Марк тяжело выдохнул, словно завелся.
— Да. Я на это надеюсь. И не только в спортзале.
Марк поднял руку, улыбнулся напоследок и побрел к своему грузовику.
Сола тихо выругалась, села за руль, захлопнула дверцу и откинулась головой на подголовник сидения. В зеркало заднего вида она наблюдала, как зажглись габаритные огни грузовика, а затем Марк развернулся и поехал в сторону выезда с парковки.
Закрыв глаза, Сола не видела сияющую улыбку Марка, не представляла его губы на своих губах, не ощущала его рук, обнявших ее тело.
Она мысленно вернулась к тому коттеджу, в окно которого заглядывала, снова увидела пару страстных, слегка злорадных глаз, смотрящих на нее поверх обнаженной груди другой женщины.
— О, да ради бога…
Выныривая из этого воспоминания, Сола опасалась, что в данном случае ее желание — э-э, назовем это желанием шоколада — не унять диетической содовой. Или печенюшкой «Снэквелл».Или даже одним «поцелуйчиком» от «Херши».
Если так будет продолжаться и дальше, то скоро она расплавит коробку трюфелей от «Линт»и станет через капельницу вводить себе прямо в вену.
Поставив ногу на педаль тормоза, Сола нажала кнопку зажигания и услышала, как ожил двигатель. Когда включились фары…
Сола дернулась, вскрикнув.
***
Когда Куин с остальными вернулся в особняк, то первым делом, как только оказался в вестибюле, бросился в главное фойе. Двигаясь быстрой трусцой, он преодолел лестницу и направился прямиком в комнату Лэйлы. Судя по ее смс, она решила-таки покинуть клинику, и ему не терпелось узнать, как она себя чувствует.
Постучав в дверь, он начал молиться. Снова.
Ничто так, как беременность, не могло сделать из парня религиозного фанатика.
— Войдите.
Услышав ее голос, Куин приободрился и вошел в комнату.
— Как ты себя чувствуешь?
Лэйла взглянула на него поверх журнала «ЮС Уикли» 62, который читала, лежа в кровати.
— Привет!
От такой жизнерадостности Куин снова напрягся.
— Э-э… привет?
Оглядевшись, он заметил разложенные на одеяле «Вог», «Пипл»и «Вэнити Фэйр». На противоположной стороне комнаты тихонько бормотал телевизор, реклама дезодоранта сменилась рекламой зубной пасты «Колгейт».На столике рядом с Лэйлой расположились имбирная газировка и соленые крекеры, а с противоположной стороны на серебряном подносе стояло опустевшее ведерко из-под мороженого «Хяаген Даз» и пара ложек.
— Чувствую себя просто отвратительно, — с улыбкой ответила Лэйла, как будто бы это отличная новость.
Куин так и предположил.
— Что-то… ну, ты понимаешь…
— Ничего. Ни в малейшей степени. Ни капельки. И меня не тошнит. Только приходится следить, чтобы я все время по чуть-чуть ела. Съем слишком много и ощущаю тошноту… то же самое происходит, если я в себя чего-нибудь не закину.
Куин облокотился на косяк, его ноги буквально дрожали от облегчения.
— Это… замечательно.
— Хочешь присесть? — Как будто он выглядел таким же болезненно-бледным, каким внезапно себя почувствовал.
— Нет, все в порядке, просто… я очень за тебя переживал.
— Что ж, как ты можешь увидеть… — Лэйла указала на свое тело, — …слава Деве-Летописеце… я просто делаю свое дело.
Когда Лэйла улыбнулась, Куину в действительности понравилось, как она выглядела… и не в сексуальном плане. Просто… она казалась спокойной, расслабленной и счастливой, ее волосы свободно спадали на плечи, цвет кожи был совершенным, руки и глаза в спокойном состоянии. На самом-то деле, Лэйла, казалось… внезапно выздоровела, желтый оттенок кожи исчез.
— Кажется, у тебя было несколько посетителей, — прокомментировал Куин, кивнув на журналы и пустое ведерко из-под мороженого.
— О, да все заходили. Бет оставалась со мной дольше всех. Лежала рядом со мной… и мы ни о чем конкретном не говорили. Просто читали, смотрели фотографии и марафон «Смертельного улова». Я люблю это шоу… в нем люди выходят на лодках в открытое море. Это так увлекательно. Шоу заставляет меня радоваться, что я нахожусь на теплой и сухой земле.
Куин потер лицо, желая, чтобы к нему как можно быстрее вернулось ощущение душевного равновесия. Очевидно, его надпочечники все еще боролись за реальность, свыкаясь с мыслью, что не было никакой драмы, никакого критического положения, ничего страшного, с чем нельзя справиться.
— Я рад, что сюда заваливается народ, — пробормотал Куин, ощущая себя так, словно должен что-то сказать.
— О, да, сюда заходили… — Лэйла отвела взгляд, странное выражение напрягло черты ее лица, — …многие.
Куин нахмурился.
— Ничего странного же не произошло, верно?
Куин представить себе не мог, что кто-то в доме плохо относился к сложившейся ситуации, но он должен был спросить.
— Нет… ничего странного.
— Что. — Когда Лэйла просто погладила пальцем обложку журнала, лежащего на ее коленях, на которой была изображена какая-то темноволосая, глупая, пустоглазая телка, ее лицо мрачнело и снова становилось нормальным, мрачнело и снова становилось нормальным. — Лэйла. Расскажи мне.
Если придется, он нарушит некоторые херовы границы.
Лэйла откинула волосы назад.
— Ты подумаешь, что я сумасшедшая… или, я даже не знаю…
Куин подошел и сел рядом с ней.
— Так, послушай. Я не знаю, как сказать это правильно, поэтому скажу просто. Ты и я? Нам предстоит столкнуться с множеством… ну, понимаешь, личного дерьма в связи с… — О, боже, он серьезно надеялся, что она сохранила беременность. — Сейчас мы должны полностью быть честны друг перед другом. Что бы там ни было? Я не буду судить. После всего дерьма, что натворил в своей жизни? Я ни за что никого не сужу.
Лэйла сделала глубокий вдох.
— Хорошо… ладно, прошлой ночью ко мне приходила Пэйн.
Куин снова нахмурился.
— И?
— В общем, она сказала, что может попробовать сделать что-нибудь для сохранения беременности. Она не была уверена, что это сработает, но не думала, что это мне повредит.
В груди Куина все сжалось, от страха заколотилось сердце. У Ви и Пэйн были силы не от мира сего. И это, конечно, здорово. Но не в применении же к их малышке… да ради бога, рука Ви была стопроцентным убийцей…
— Она положила руку мне на живот, прямо туда, где находится младенец…
Куина накрыло ощущение, словно вся кровь из головы хлынула к внутренностям.
