— При всем моем уважении, я предпочитаю заботиться о бизнесе самостоятельно.
— Похвально. Однако я звонил тебе не из-за тебя самого или твоего бизнеса. Я подумал, тебе будет интересно знать, что Совет встречался сегодня с Рофом.
— Я считал, что подал в отставку во время нашего последнего разговора. Так что, не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?
— Твое имя упомянули в конце. После того, как все разошлись.
Эссэйл выгнул бровь.
— В каком смысле?
— Маленькая птичка напела, что прошлой осенью ты подставил Рофа перед Бандой Ублюдков у себя в доме.
Эссэйл крепче сжал телефон. И в течение последовавшей короткой паузы он с особой тщательностью подбирал свои следующие слова.
— Роф знает, что это не правда. Именно яснабдил его машиной, в которой его увезли. Как я уже говорил, я не являюсь и никогдане был связан с каким-либо мятежом. По сути дела, я убрался из Совета именно потому, что не хочу быть втянутым в какую-нибудь драму.
— Расслабься. Я оказал тебе услугу.
— Каким же образом?
— Та особа сказала это в моем присутствии.
— И опять, я спрашиваю, как это приравнивается к…
— Я знал, что он врал.
Эссэйл замолчал. Самой собой, хорошо, что Ривендж знал о ложном утверждении. Но как?
— Прежде чем ты спросишь, — мрачно пробормотал мужчина, — я не собираюсь вдаваться в подробности, почему так уверен во лжи. Но хотел сказать вот что: за проявленную тобой лояльность тебя ждет подарок от короля.
— Подарок?
— Рофа не за красивые глазки нарекли этим именем. Например, он понимает, как кто-то будет себя чувствовать, если его несправедливо обвинят в предательстве. Он знает, что тот, кто неправильно стал бы делится с другим информацией, которая известна далеко не каждому, скорее всего пытается возложить вину за свои действия… особенно, если тот, о ком говорят имел… ну, назовем это, причастность… которая указывает не только на обман, но и на определенный заговор. Словно клеветник расплачивался с тобой за что-то, что он считал свидетельством нелояльности или неверным выбором.
— Кто это, — выдохнул Эссэйл. Впрочем, он знал.
— Роф не просит тебя делать за него грязную работу. На самом деле, если ты решишь ничего не делать, доносчика устранят в течение двадцати четырех часов. Просто король, так же как и я, чувствует, что твои интересы не только совпадают с нашими в данном вопросе, они несколько значимее.
Эссэйл прикрыл глаза, жажда мщения заставила кровь вскипеть почти также, как и сексуальный инстинкт недавно. Впрочем, конечный итог будет… о, совершенно другим.
— Скажи имя.
— Элан, сын Ларекса.
Эссэйл раскрыл веки и обнажил клыки.
— Скажи своему королю, что я с готовностью позабочусь об этом.
Ривендж мрачно рассмеялся.
— Это я сделаю. Обещаю.
ГЛАВА 56
Блэй нервно расхаживал по своей комнате. Несмотря на то, что одет парень был для патрулирования, никуда выходить он не собирался. Как и остальные.
После собрания Совета, Тор приказал Братству, на всякий случай, остаться в особняке. Рив держал в поле зрения членов Совета, связываясь с ними за пределами особняка, и имел представление, где находилась глимера. Так как парень не мог таскаться с толпой Братьев на хвосте… по крайней мере, не том в случае, если хотел сохранить какую-то условность на благовоспитанность… парням пришлось остыть и остаться дома. Но учитывая сложившийся политический климат, было важно, чтобы подкрепление находилось в готовности, на случай, если потребуется Преподобному.
Не то, чтобы он все еще пользовался этим именем.
Дверь в его комнату открылась без стука, без приветствия, без приличного «как дела?».
В дверном проеме стоял Куин, и так тяжело дышал, словно пробежал по коридору со статуями.
Проклятье, неужели Лэйла все-таки потеряла ребенка?
Разноцветные глаза Куина осмотрели комнату.
— Ты один?
Да какого хрена… а-а, Сакстон. Верно.
— Да…
Парень сделал три больших шага вперед, потянулся вверх и… засосал Блэя до смерти.
Поцелуй был из разряда тех, которые запоминаются на всю жизнь, и связь, выкованная так полно, что все — от ощущения тела рядом с твоим, теплого скольжения губ, до силы, и в тоже время сдержанности — отпечаталось в мозгу.
Блэй не задавал вопросов.
Он просто перенял эстафету, его руки скользнули вокруг другого мужчины, парень приветствовал язык, который входил в него и целовал в ответ, пусть даже и не знал причины, вызвавшей поцелуй.
Возможно, ему стоило поинтересоваться. Отстраниться.
Стоило, хотелось, моглось.
Плевать.
Блэй смутно понимал, что дверь в коридор открыта, но ему было все равно… даже если все очень скоро должно было стать чертовски неприличным.
Вот только Куин внезапно дал по тормозам, закончил затяжной поцелуй и отстранился.
— Прости, я пришел не за этим.
Боец все еще тяжело дышал, и этого, также как и огня в его невероятном взгляде, было почти достаточно для того, чтобы Блэй сказал нечто вроде: «Да ладно, давай-ка сперва закончим, что начали».
Куин вернулся и закрыл дверь. Затем сунул руки в карманы кожаных штанов… словно боялся, что если не сделает этого, то снова примется тискать Блэя.
«Хуй с ними с карманами», подумал Блэй, когда пытался незаметно поправить свой член.
— В чем дело, — спросил он.
— Я знаю, что ты виделся с Пэйн.
Произнесенные четко и ясно слова… были единственным, что Блэй и впрямь не мог вынести. Отведя взгляд, он принялся слоняться по комнате.
— Ты спас ее беременность, — объявил Куин и тон его голоса был слишком близок к благоговению, так что Блэй почувствовал себя неловко.
— Так она все еще в порядке?
— Ты спас…
— Это Пэйн.
— Сестра Ви сказала, что ей никогда не приходило в голову попытаться… пока ты не пришел и не поговорил с ней.
— У Пэйн очень важный дар…
Внезапно, Куин оказался прямо перед ним, этакая плотная стена мускулов, которую не преодолеть. Главным образом потому, что парень потянулся вверх и погладил шею Блэя.
— Ты спас мою дочь.
В последовавшей тишине Блэй знал, что надо что-то сказать. Да… слова точно были на его языке. Слова были…
Дерьмо. Когда Куин так на него смотрел, он не мог вспомнить собственное имя. Блэйсокс? Блэклок? Блэбберфокс? Кто, черт возьми, его знает…
— Ты спас мою дочь, — прошептал Куин.
Слова, вышедшие изо рта Блэя, были из разряда тех, о которых он потом пожалеет… потому, что в свете секса, казалось, случавшегося время от времени, было жизненно важно сохранять дистанцию.
