— Крысы беспокоят? — этот вопрос, обращенный к администраторше -визгливой девчонке — был явно риторическим: она, вскочив на стол, отмахивалась от трех крыс, пока остальные тянули из ее сумочки тормозок с ужином.
— Помочь? — негр улыбнулся.
— Да-а-а-а-а-а-а-а! — провизжало в ответ.
— А как насчет оплаты? — Кошак казался спокойным и нагло-бесцеремонным.
— Любую цену-у-у, только убери-и-и и-и-их!
Не торопясь, юноша откинул крышечку лакового футляра и извлек оттуда флейту.
Славик вздрогнул: в черном лаковом футляре-трубке была ТА САМАЯ ФЛЕЙТА! Наследная Флейта Крысоловов, бамбуковая флейта, черненая на огне Мировых Пожарищ.
Кошак погладил инструмент своими чуткими пальцами, прикрыл клапаны-отверстия и нежно поднес флейту к губам. Выдохнул в нее.
Первый же звук ввинтился в Пространство, как штопор. Музыка пульсировала, завораживая и ввинчиваясь в мозги всех присутствующих. Древняя флейта по-прежнему обладала своей магической силой. Из всех нор, щелей и плохо прижатых половиц полезло серое войско. Крысы маршировали перед замершими в шоке людьми, и только флейтист, не прерывая мелодии, пошел к выходу. До речки было минут десять ходу, но до возвращения Кошака никто из людей не сдвинулся с места. А когда юноша вернулся — флейта в его руках вновь на мгновенье ожила. Пара трелей — и оцепенение ушло, отпустило.
— Вы выполните свое обещание? — переспросил Кошак.
— А Вы что думали, господин?! Я легенды хорошо знаю, и что было с попытавшимися обмануть Вас — хорошо помню! Так что угодно Господину Крысолову?
— Мой друг, — Кошак кивнул в сторону Славика, — поживет у Вас годик-другой! Бесплатно, разумеется!..
— Только-то? — кажется, цена за освобождение от крыс показалась девушке невысокой.
— Не только, — юноша улыбнулся своими пухлыми губами, заметив ее смятение, и добавил: — Сегодня здесь ночую еще я. Это устраивает Вас?
— Ну разумеется! Ваша койка в комнате номер пять, а Вашего друга мы пропишем во вторую комнату, там всегда зимой хорошее отопление, да и вид из окна приятный.
— А почему — в разные комнаты?
— Это всего лишь два места, оставшиеся у нас. Выбирать просто не из чего!..
Так Славик и нашел жилье.
Верный своей привычке сперва предусмотреть все пути возможного отступления, Славик тщательно оглядел коридор своего этажа.
Вход был в торце коридора. Слева от входа вдоль стены расположились две двери, ведущие в комнаты. Вдоль правой стены также расположились две двери, но на этом коридор не заканчивался: справа он переходил в узенький, утопающий в сумраке закуток. Возможно, там что-то и располагалось, но разглядеть это было попросту невозможно. Пятая комната оказалась ближайшей к выходу, слева от входа. А новое жилище Славика — комната номер два -располагалась у самого закутка. "Чуть что — до выхода бежать неудобно: далековато, и место открытое, а в закутке вполне можно посадить снайпера или автоматчика..." — мелькнуло в голове. Впрочем, стоило присмотреться сразу, не откладывая на потом. Славик присмотрелся. Теперь, вблизи, стало видно, что закуток — этакий темный аппендикс, местами заросший паутиной и имеющий одну-единственную дверь с медной цифрой "3" на уровне глаз. Видимо, еще одна комната. Судя по паутине вокруг — кладовка, куда заглядывают нечасто... Ни пожарного выхода, ни черной лестницы... Жаль...
Что-то настораживало, но Славик никак не мог понять причины внезапной дисгармонии. Попробовал представить себе этаж, как план. Дверь в закутке вдоль правой стороны, общей с основным коридором. Получалось примерно так:
— Великовата комната номер четыре, — пробормотал под нос Славик. -Наверное, человек так на пятьдесят. Ох, не хотел бы я там жить!.. Тесно, душно и пакостно, ни чихнуть, ни пукнуть!..
Впрочем, собственный номер-апартамент у Славика тоже восторга не вызвал. В комнате оказались четыре кровати: по две у каждой стены, и окно напротив двери. Тумбочек или столов замечено не было. Так себе — ночлежка на четверых, а не жилище. Единственное, что чуть успокаивало — кровать Славика оказалась справа от двери, и полностью прикрывалась дверью, когда та открывалась. Так что просмотреть эту точку из коридора было попросту невозможно. Да и жители-обитатели казались пока вполне приличными. Такие себе старичок со старушкой и их великовозрастное дитя. Был уже вечер, и все трое мирно сопели носами, уткнувшись в подушки.
За окном блистал ночными огнями город. За городом желтые электрические огоньки сменялись синими искорками вокзала, а те, уменьшаясь, плавно переходили в белые колючие точечки звезд.
Глава 25
На Дороге звезды не такие колючие. Они большие и добрые, а лучи их -как мех Белого Дракона, приносящего любовь и удачу.
Идти под такими звездами — одно удовольствие, но все чаще и чаще толкается в сердце раненая птица — тоска по родному дому. И все чаще и чаще приходит сознание: Дорога бесконечна, но наш Путь по ней близится к завершению. Нет, не в сказочные дали, а в дом, родной милый дом, где горит желтое окошко, где ждут тебя...
Лат не хочет пускать. Он говорит, что рано еще. Что Город сейчас — не для детей. Что не всякому взрослому будет он по нутру.
— Но разве после Нашествия было лучше? — Санька задумчиво тер переносицу, словно желал содрать с нее пару веснушек.
— Тогда мы хоть что-то могли сделать... — Севка щипнул струну. Минорный аккорд...
— Тогда!.. Тогда мы были там! А сейчас мы Тут! А отсюда нам ничего ТАМ не изменить!..
— И я об этом же... — Севка мог быть ехидным даже в такие моменты.
— Значит — бунт?
— Бунт!
— Бунт!.. — за спиной Саньки твердо стали Стаська и Вовка, Никола и Данька, Кирилл и Митька, Антон, Генка... Сурен задумчиво сказал:
— Не вернуться сейчас в Город — значит предать его! — и, обернувшись к Лату: — Извини, Командор, но мы возвращаемся!..
Прощальный салют клинков... Пыль под ногами...
Прощай, Дорога!
Желтое окно в теплых лучах звезд... Все ближе... Ближе... Ближе.
* * *
— Ну что ж, Изначальный, удивлен, удивлен... Признаюсь — не ожидал... Но ты и из этого положения нашел выход! Да, ты не можешь предать детей, бросить их... Но ты сделал так, что они бросили тебя, и теперь ты вновь свободен и не связан никакими клятвами!
— Иди к черту, Том! — огрызнулся недавний Командор "Звездного Ветра". — Без тебя тошно! Я — спасти их хотел... Ты не представляешь себе, во что может превратиться их город буквально за несколько дней! Там, где стерта память, в силу вступают животные инстинкты. Ты хочешь, чтобы они оказались посреди города, погрязшего в пороке и распутстве?! Я слишком люблю их, чтобы допустить такое... И я защищал, как мог... Но, увы, сейчас они сами выбрали свой Путь, и теперь я бессилен изменить это. Невозможно изменять законы, особенно если сам их установил... Ни выбросить, ни обойти!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
