«24 часа. Западно-северо-западный ветер усилился до 8 баллов. Сильная низовая метель».
Через два часа мне принимать у него вахту. Бр-р!..
14 декабря. 82°57',1 северной широты, 6°33' восточной долготы. Наконец-то измерили глубину океана! Как раз во время промера начались подвижки, но измерение прошло благополучно. Лот коснулся грунта на глубине 4175 метров. Грунт - коричневый ил с едва заметными крупинками.
Так как новая майна находится не против ростр, где стоит лебедка, а дальше по корме, пришлось установить сложную систему блоков. Над майной установлены деревянные козлы высотой в 2,2 метра, сделанные из четырех жердей, вмороженных в лед. К ним прикреплен блок-счетчик, через который переброшен лотлинь. Отсюда лотлинь тянется к кормовой шлюпбалке, где укреплен второй отводный счетчик и далее - к лебедке, установленной на кормовых рострах. Вся эта сложная система действовала вполне исправно.
Дрейф наш все ускоряется и ускоряется. Сегодня ночью простились с 83-й параллелью. Вечером наши координаты - 82°55',2 северной широты, 6°43' восточной долготы.
Сегодня слушал по радио беседу с Белоусовым, опубликованную в «Известиях». Он думает пройти вдоль западного берега Шпицбергена до 80-й параллели и оттуда начать активную ледовую разведку. Если пробиться к нам сразу не удастся, ледокол отступит к Баренцбургу, пополнит там запасы угля и по первому сигналу выйдет в море, чтобы коротким ударом пробиться к нам.
...К 23 часам западно-северо-западный ветер опять усилился до 5 баллов.
15 декабря. 82°49',0 северной широты, 6°45' восточной долготы. Провели гидрологическую станцию № 41.
На совещании командного состава обсудили план подготовки корабля к выходу из дрейфа. Видимо, в самое ближайшее время нам придется поднимать пары. Сегодня в 10 часов утра ледокол «И. Сталин» вышел в море. Поэтому решили подготовить машину и котлы к действию в декадный срок».
Поработать придется всем, не считаясь с чинами и званиями. Надо закрепить по-походному весь инвентарь, проверить механизмы в холодном состоянии, проверить рулевую машину, открыть за бортом кингстон для подачи воды в котел, проверить паровое отопление и т. д.
С сегодняшнего дня увеличена в полтора раза норма мясных консервов. Каждый будет получать по банке в день. Экономить продукты теперь уже не стоит: встреча с ледоколом близка...
16 декабря. Продолжаем подготовку к походу. Снег с палубы, трюмов, мостика, ботдека убран. Провизионные ящики на ботдеке закреплены по-походному.
Машинная команда на производственном совещании приняла на себя обязательство: план, рассчитанный на сто двадцать часов, выполнить за восемьдесят. Работать в машинном отделении трудновато: сейчас там температура достигает минус 25 градусов.
Редакции газет бомбардируют нас телеграммами с просьбой присылать корреспонденции почаще и побольше. При всем желании выполнить эти просьбы не можем. Я сел было за составление статьи для «Московского большевика», но дальше двух-трех вступительных фраз дело не пошло: нет и минуты свободной.
17 декабря.82°39',0 северной широты, 6°02' восточной долготы. Продолжаем готовиться к походу. Мороз усилился до минус 37 градусов. Деревянные части судна трещат и лопаются.
В 11 час. 20 мин. показалась луна в первой четверти, темнобагрового цвета. Скоро получим совершенно даровой источник света!
Александру Александровичу Полянскому опять удалось связаться по радио с «Мурманцем». Пополнив запасы в Баренцбурге, это маленькое суденышко снова храбро двинулось на разведку льдов. Сегодня «Мурманец» достиг широты 78°45',0 и долготы 9° 16'. Капитан сообщает, что судно пока идет чистой водой, выдерживая жестокую борьбу с девятибальным штормом. Скорость - 2,8 мили в час...
18 декабря. 82°31',4 северной широты, 5°52' восточной долготы. По-прежнему усиленно готовимся к походу.
С борта ледокола «И. Сталин» передают, что его треплет жестокий десятибальный шторм в Баренцовом море.
«Мурманец» сегодня достиг широты 79°37', долготы 8°51' и находится у кромки льда.
20 декабря. 82°22',2 северной широты, 5°37' восточной долготы. Невзирая на то, что все перегружены работой, решил во что бы то ни стало измерить глубину, - судя по всем расчетам, мы должны были находиться над порогом Нансена. Было бы крайне важно уточнить распространение подводной возвышенности.
В 15 час. 30 мин. начали травить трос. Едва успели вытравить 1620 метров, как динамометр показал резкое падение нагрузки, - лот достиг дна. При этом трос отклонился от вертикали на 7,5 градуса.
17 час. 25 мин. Лотлинь выбран. На гирях удержалось совсем немного грунта - песок.
В вахтенном журнале появилась запись:
«Измеренная глубина указывает на то, что мы проходим порог между Шпицбергеном и Гренландией, отделяющий Полярный бассейн от Гренландского моря, и на переход в Гренландское море. На порог указывает также грунт - песок с очень малым количеством серого ила...»
* * *
Дальнейшие записи в моей тетрадке еще более отрывисты и лаконичны: начиная с 21 декабря, просто некогда было взять в руки карандаш. Между тем именно этот период был насыщен особенно яркими и значительными событиями.
Постараюсь, возможно полнее восстановить картину этих событий, пользуясь данными вахтенного журнала, радиограммами и другими документами.
21 декабря мы вместе со всей страной праздновали шестидесятилетний юбилей Иосифа Виссарионовича Сталина. На нашем корабле этот праздник проходил с особым подъемом: ведь мы на протяжении долгих лет дрейфа непрерывно и притом самым непосредственным образом ощущали силу сталинской заботы о человеке.
Сталин проверял подготовку воздушной экспедиции, отправлявшейся весной 1938 года к нашему дрейфующему каравану. Сталин следил за продвижением ледоколов, пытавшихся пробиться к нам на выручку. Сталин дважды посылал приветствия нашему маленькому коллективу, чтобы ободрить и поддержать нас.
И вот уже навстречу нам сквозь шторм, пургу и мрак пробивается самый мощный корабль советского ледокольного флота, на борту которого красуется имя великого вождя, - живой символ сталинской заботы о нас, горсточке советских моряков, дрейфующих в ледовой пустыне.
Мы с огромной любовью и признательностью вспоминали в день 21 декабря имя величайшего человека нашей эпохи, под чьим руководством перестраивается мир, внимательного, необыкновенно чуткого учителя, видящего и знающего нужды и запросы каждого из своих воспитанников.
От всей души, от чистого сердца писали мы товарищу Сталину в своем приветствии, принятом на митинге экипажа в этот день:
«Для нас, экипажа л/л «Георгий Седов», Ваш шестидесятилетний юбилей особенно большой праздник. Находясь далеко от родной земли, третий год дрейфуя среди льдов, мы каждое мгновение чувствуем Вашу заботу, Ваше внимание к нам и к нашей работе. Эта отеческая забота и внимание вождя нашей многомиллионной любимой родины наполняет маши сердца чувством величайшей благодарности и зовет к новым победам на благо великого советского народа.
Сейчас наступил напряженный момент нашего дрейфа, номы работаем так же спокойно и уверенно, как работали всегда, ибо знаем, что, несмотря на огромную государственную работу, Вы находите время лично следить за нашим маленьким экипажем. Нет большего счастья, как быть согретым сталинской заботой.
Как солнце дает все необходимое для жизни на земле, так Вы, дорогой Иосиф Виссарионович, дали все народам нашей родины для счастливой, радостной жизни, для спокойной и плодотворной работы. Как яркая путеводная звезда, ведете Вы человечество к вершинам счастья на земле - коммунизму, к успешной борьбе на этом пути со всякими трудностями и всякими врагами.
От всего сердца желаем Вам, наш родной отец, друг и учитель, еще долго, долго жить, пережить всех врагов и всегда быть здоровым на радость и счастье всех народов мира!»
Зная, как не любит Иосиф Виссарионович пустые слова, мы решили ознаменовать его юбилей стахановской работой. В этот день мы провели гидрологическую станцию и измерение глубины. С 11 часов утра до 8 часов вечера на палубе под развевающимися на ветру праздничными флагами сновали люди, рокотали лебедки, сияли электрические люстры, освещавшие майну, блоки, трос.
Лебедка Кузнецова, служившая для гидрологических работ, теперь была установлена на самом судне, - на корме. Оставлять ее на льду было опасно: внезапные подвижки могли бы ее унести. Трос тянулся к той же самой майне, которая служила для глубоководных измерений, - у нас не хватало ни сил, ни времени для того, чтобы сделать вторую.
И гидрологические и глубинные измерения дали исключительно интересные результаты. На горизонтах от 100 до 700 метров резко повысилась температура. Особенно явственно это потепление чувствовалось на глубине 300 метров, где термометр показывал плюс 2,46 градуса, тогда как во время предыдущих наблюдений на этой глубине температура не превышала плюс 1,2-1,3 градуса.
