красота, конкурирующие в своей синеве небеса и море, райский климат, вид на Неаполитанский залив с силуэтом Везувия, милейшее и симпатичнейшее местное население жизнерадостных итальянцев среди этой живописной природы: всё, казалось бы, должно было создавать во мне радостное и беспечное настроение.
Но не тут-то было! На скалистой круче острова Капри мне показали дом, в котором осенью 1909 года наши отечественные бесы свили свое осиное гнездо. На средства известного московского богача Саввы Морозова[411], которые с него сумел содрать Максим Горький была организована этом острове красоты школа большевицких агитаторов и террористов, где читали лекции Луначарский, Малиновский[412] и другие наши «освободители».
И опять видим мы, что всё на свете повторяется. Если толстосум Морозов снабжал деньгами будущих своих и наших могильщиков, то и современные наши западные, еще незарезанные «буржуи», по заветам «великого Ильича», вьют себе веревки на шею, торгуя с людоедами, или просто прогрессивно пресмыкаются перед деяниями коммунистических «лидеров», хотя, казалось бы, им должно было быть известным, что совершенно невозможно обозначить границы между политикой и уголовщиной их идола — Советов. И если в те уже столь отдаленные времена существовали на Капри и в Париже школы профессиональных революционеров, то масштабы «школ» приняли теперь совершенно планетарные размеры, в виде чуть ли не девяноста компартий, охвативших своими клещами как несвободный, так и свободный мир.
На другой день, выехав рано утром из Сорренто на нашей машине, мы взяли направление еще более на юг. Прекрасная, но извилистая дорога, идет средь оливковых и апельсиновых рощ, меж которых утопают в зелени и цветах, то крестьянские фермы, сложенные из местного коричневого камня, то прекрасные виллы, большей частью светлой окраски, с яркими ставнями, верандами закрытыми и открытыми, обвитыми вьющимися растениями в цвету. По дороге всё время попадаются тяжелые двуколки с огромными колесами, запряженные мулами и груженные корзинами с виноградом. Проезжая мимо ферм, чувствуется свойственный всем крестьянским жилищам запах навоза, но на этот раз перемешанный с опьяняющим ароматом свежего виноградного сока.
Обгоняя извозчика с лошадью, украшенной красивым разноцветным плюмажем, и коляской, прикрытой от яркого палящего солнца полотнищем — навесом, нам пришлось замедлить ход машины, так как возница длинным кнутовищем что-то показывал своим клиентам-туристам на стене очень большой и красивой виллы. Посмотрели и мы — в глаза бросился русский шрифт на прибитой мемориальной мраморной доске. Оказалось, что великий советский писатель Максим Горький жил и творил здесь с 1924 по 1933 год, в память чего и была прибита эта доска на русском и итальянском языках Обществом дружбы Италия — СССР.
Вспомнили мы, что этот бессовестный революционер, в свое время боровшийся якобы во имя свободы с царским режимом, свободно проживавший в этой вилле — дворце по попустительству Муссолини, не находил нужным слышать доносившиеся из Советского Союза стоны и вопли коллективизируемых крестьян, которым был уготован Сталиным, и его наместником на Украине Хрущевым, искусственный голод для загонки непокорных мужиков в колхозы; не замечал также Горький и все многочисленные зверские преступления, которые тогда совершала и ныне всё еще здравствующая советская диктатура… Тотчас же снова появилось у нас ощущение досады и брезгливости, несмотря на все окружающие нас природные красоты этих райских мест.
Но вот заблистала вдали сверкающая поверхность бирюзового Средиземного моря — опять стало радостнее на душе и только что пережитое отвращение стало сглаживаться. Остановившись на пригорке, мы залюбовались виднеющимися вдали контурами острова Капри. И снова омрачилось сознание еще раз, вспомнив, что на этом острове красоты тем же Горьким и Лениным, еще до Первой мировой войны, была организована школа воспитания и обучения тех профессиональных революционеров, которым судьба уготовила столь желанное им «счастье» разрушить нашу российскую тысячелетнюю государственность…
Дорога стала подниматься немного вверх, мы пересекли небольшие холмы, тоже живописные и с красивой далью, и снова выехали на дорогу, проходящую над отвесными берегами вдоль сияющего моря, окаймленного оливковыми рощами, притаившимися над крутизной скал, украшенных порой типичными итальянскими пиниями и кипарисами, чередуясь с виноградниками. Мы находимся на знаменитой во всем мире и известной туристам всех стран и народов дороге, Сорренто — Амальфи — Салерно. Сотни тысяч туристов устремляются сюда, проезжая здесь на автомобилях, на автокарах, мотоциклетках, в живописных колясках, а то и просто идут пешком. Здесь можно встретить машины не только всех государств Европы, находящихся по сию сторону железного занавеса, но также и с других четырех континентов. Повсюду мы замечаем остановившиеся машины и туристов, любующихся всеми этими знаменитыми по своей красоте пейзажами, увековечивая их, и в который раз, на фотографичес кие пленки! Медленно мы продвигаемся вперед и перед нами чередуются всё новые пейзажи, то еще дикой природы, то живописных деревушек и городков, украшенных церквами и впивающимися в синее небо колокольнями, которые простираются у нас внизу, как бы под ногами, и через которые мы проезжаем, когда дорога спускается к ним, чтобы затем вновь подняться на новые кручи, с которых мы снова наблюдаем сказочное слияние неба, моря и земли…
Вот знаменитое Позилиппо[413], рыбачий поселок и тихое убежище для людей, жаждущих отдыха и тишины среди и в зимние месяцы года весенней природы, благодаря высокой ширме гор, загораживающих это благословенное место от холодных северных ветров. Снова подъем в гору, опять раскинулись перед нами чудеса природы, но вот и надпись на верстовом столбе — Амальфи. Внизу виднеется небольшой порт, с вдающимся в море молом. Беленький пароходик разрезает гладкую поверхность морской дали и, оставляя за собой небольшой волнистый след, медленно направляется к пристани. Спускаемся и мы и одновременно тоже попадаем прямо в порт, потому что строения Амальфи подходят к самой приморской дороге. В далекие времена, многие столетия тому назад, город вдавался в море, но сильные бури размыли берега, обвалили их и, можно сказать, что часть старинного города лежит теперь на дне морском. От порта идет узкая улица, окаймленная старинными домами, вдоль широкого ущелья, над которым возвышаются отлогие скалы, застроенные многочисленными виллами, украшенными висячими садами с возвышающимися среди них пирамидальными кипарисами, столь характерными для всего этого южного побережья Италии.
Тысяча лет тому назад Амальфи, владевшая почти что всем югом Италии, была богатейшей морской державой, соперницей республик Генуи и Пизы. Ее галеры ходили вдоль и поперек Средиземного моря, ведя интенсивную торговлю главным образом в Малой Азии, то есть на путях в Индию, основывая всюду свои колонии. Принимали участие амальфитане и в Крестовых походах; в Палестине ими были построены церкви и монастыри и положено основание ордена Святого Иоанна
