ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
После бурного ночного разговора ничто внешне в отношениях Олега и Баттисто не изменилось. Облегчало положение поведение Баттисто: разговоров о политике он больше ни разу не заводил.
По-прежнему старательно нес Олег вахту, быстро и точно выполнял все, что ему поручали. В свободное время он забирался на свое любимое место на юте. Сидя в тени, падающей от лодки, он подолгу смотрел на пенящуюся за кормой воду. Каждый день, час все больше удаляли его от родных мест; все сложнее становилось возвращение, временами даже появлялись сомнения: удастся ли одному, без денег и знания языка преодолеть тысячи и тысячи миль, отделяющих его от советских берегов? Думы об этом заслоняли все, даже страх перед ответственностью за совершенное преступление, ожидающее на родине наказание.
Оставаясь в одиночестве, Олег не раз представлял себе будущее: возвращение на родину, суд. Понятия о суде и законах у него были очень смутные. И тем не менее в его воображении почти зримо проходил допрос подсудимого. Что ответить на вопрос о столкновении в проливе, было ясно: виновен. Зато все последующее, сколько ни думал Олег, оставалось крайне сложным.
«… „Святой Себастьян“ заходил в Кале, — говорил Судья. — Вы не сошли с него, не попытались найти своих».
«Мне сказали, что пароход стоит в Эмдене, — отвечал Олег. — А я был болен, мог свалиться на причале и остаться в чужом порту».
«Вам известны случаи, когда человек исполнял свой долг не только больным, но и тяжело раненным, истекающим кровью, — строго напомнил Судья, — не размышляя о том, свалится он или нет».
Олег искал возражения и не находил. Смалодушничал. Должен был выйти на причал в любом виде, пускай даже в располосованных брюках, обязан был рискнуть. А там увидел бы «Ташкент»…
«Хорошо! — продолжал Судья. — Допустим, что в Кале вы не смогли сойти на причал по болезни. Но, когда вы поняли, что находитесь на фашистском пароходе, что было сделано вами, чтобы уйти с него?»
«Я попросил связаться с ближайшим советским судном, — ответил Олег. — Что можно было еще сделать?»
«Попросили, — повторил Судья. — Вам ответили, что радисту не удается это сделать. И вы не потребовали, не настояли на своем».
«Как настоять? — оправдывался Олег. — В открытом море с капитаном не поспоришь».
«Больше того, — продолжал Судья. — Вы подписали непрочитанный контракт. Вы уверены в том, что в нем нет ничего порочащего вас как советского гражданина?»
Теперь Олег не был в этом уверен. Мысли о контракте беспокоили его все чаще. Но что мог он сделать? Выбирать-то было не из чего: либо контракт, либо португальская полиция…
«В Сетубале вы увидели, что вас обманули — „Святой Себастьян“ не имел ни пробоины в носовой части, ни пластыря, — и поняли, что в Зундском проливе капитан его сбился с фарватера, вышел навстречу „Воскресенску“ и ударил его».
«Понял», — ответил Олег.
«И тем не менее не сделали всего возможного, чтобы вырваться со „Святого Себастьяна“ и помочь нам привлечь капитана к ответственности за столкновение в проливе».
Вопросы, задаваемые воображаемым Судьей, менялись весьма причудливо. Все они были трудны. Неубедительно звучали ответы Олега: не мог, не знал… Судья его был больше чем строг — беспощаден. Олег не знал законов, процессуальных тонкостей, а потому и возражать ему было невозможно. Едва ли и сам Олег понимал, почему так трудно было ему с Судьей. Ведь судила-то его собственная Совесть…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
В Лоренцо-Маркесе Олег сошел на берег лишь потому, что не хотел выделяться. Останешься на судне — еще вызовешь подозрения. К тому же как ни любит моряк море, но после длительного рейса тянет его побродить по твердой земле, посмотреть незнакомый город, людей.
Еще в море Олег не раз вспоминал о Кейптауне. Побывал он в огромном порту, а что осталось в памяти? Юркий продавец готового платья, бесконечные вывески, полицейский с болтающимися на ремне наручниками, остекленевшие от страха глаза африканки да омерзительная госпожа Попова.
На этот раз Олег твердо решил держаться на берегу подальше от Баттисто. А тот еще до прихода в порт не раз говорил о том, как они погуляют в шикарном кабачке, посмотрят город.
Олег не спорил с Баттисто. Но, как только они вышли из порта, он отбился от компании. Сделать это оказалось очень легко. Стоило морякам выйти из высоких арочных ворот, как их обступила пестрая толпа торговцев. Расхваливая свои товары — бананы, жареных кур, печеный маис, фрукты, — они силились перекричать друг друга, хватали прохожих за одежду.
Мужчины и женщины, старухи и полуголые девчонки, все одеяние которых состояло из дыр с некоторым количеством выцветшей материи, настойчиво предлагали диковинные раковины, кокосовые орехи, грязноватые на вид лепешки, политые каким-то сиропом. Над корзинами с товаром роились мухи. Торговцы не отгоняли их. Привыкли. Спокойно относились к ним и покупатели.
Черные лица, ищущие глаза… На шее у девушек дешевенькие бусы, ожерелья из раковин или просто красная нитка. Серые от пыли ноги с медными браслетами на лодыжках.
Тут же покупатели и ели, бросая шкурки от бананов и маисовые кочерыжки на землю — грязь на улице от этого не становилась заметнее.
Олегу хотелось вырваться из разноголосо галдящей толпы, где каждый стремился накормить покупателя, а сам смотрел голодными глазами.
С трудом выбрался Олег из живого водоворота. Крутой улочкой поднялся он к центру города.
Солнце пекло нещадно. Иногда казалось, что голова ощущает тяжесть отвесно падающих горячих лучей. Олег старался держаться в тени пальм, отделявших тротуар от проезжей части улицы. Одни пальмы имели листья, похожие на перья гигантской птицы, у других они были настолько широки и плотны, что под таким листом мог укрыться от дождя или солнца человек. Непривычно выглядели и стволы: гладкие, по ним рука скользила, не ощущая шероховатостей, или мохнатые, будто завернутые в войлок…
Но больше всего поразили Олега африканцы в португальской военной форме. Их было четверо. Один с сержантскими нашивками на погонах и с серебряной серьгой в ухе. На могучей груди его соседа покачивалась медаль на зеленой ленточке. За какие подвиги его наградили? Олег остановился и проводил глазами черных солдат, пока они не затерялись в толпе.
Слоняться по улицам скоро надоело. Пригляделись пальмы и пестрая толпа. Все больше донимали невыносимый зной и духота.
Спасаясь от духоты, Олег вошел в магазин сувениров. Покупать он ничего не собирался. Зачем ему сувениры? Неизвестно еще, как придется уносить ноги со «Святого Себастьяна». Да и деньги следует приберечь. И все же, не желая выделяться в команде, он купил лук и стрелы. Так и ходил Олег по городу: в шортах и модной рубашке, с луком и колчаном за плечами.
