Еду в дальнем грузовом лифте левого крыла. На стене зеркало. Смотрю на свое отражение — лицо задумчивое, на подбородке большая родинка. Спускаюсь в подвал. Там у меня есть помещение, где я храню свои черные ящики, те, что только изнутри открываются. Один всегда держу открытым. Захожу, ложусь, крышку закрываю. И тихо так, хорошо, покойно! Полежу, отдохну. Никто не найдет меня здесь, не потревожит. Ни начальство, ни сотрудники, ни больные. Во-первых, крышку снаружи не откроешь. А если б и можно было — кто ж знает в каком из ящиков я лежу! Их тут много стоит.
Полежу дня два, отдохну, а потом на рынок пойду. Или просто в город. Хочу разобраться, чем город живет, чем дышит? Не поверхностно, а саму суть хочу понять, СМЫСЛ настоящий!
В окна к людям надо заглядывать, все тогда и поймешь…
А тут, в подвале… Не знаю, может, и в других ящиках кто-то лежит. Не знаю. Я не помню.
Бабье лето
(Подражание Борису Виану)
Дома хорошие! Обычно нижние венцы всегда гниют, а там хорошие. Просто обычно в России делают без фундамента, а там с фундаментом. К тому же лиственница не гниет. И наверху там у них такая труба мощная. 85 км до районного центра. А дома есть — по фасаду с одной стороны 12 окон! Ну, у них леса много — вот они и строят. Да и семьи большие. И пьют не все. То есть все, но не поголовно. А то, бывает, бабушка выпьет стопку, благословясь.
Так в деревне и на селе. В городе иначе. Александр жил в городе. В принципе, город это тоже не подарок.
Вообще на жизнь все смотрят по-разному, и счастье — понятие относительное. Людей, живущих в абсолютно одинаковых условиях, можно разделить на 3 категории.
Это только дурак может думать, что людей можно разделить на сколько-то каких-то категорий.
Было бабье лето. Светило солнце. Было утро. Играла музыка. Александру было по кайфу, и он выкопал яму. Люди, которые совершают только осмысленные действия и каждым своим поступком преследуют какую-то цель, достойны сочувствия. Александр был счастливее этих людей, он выкопал яму просто так.
Вечером Александр собирался встретиться с друзьями, но сначала он должен был сделать одно дело. Недавно в моду вошло вставлять в окна квартир вместо обычных стекол розовые. Розовые окна имели два преимущества: во-первых, через них мир был виден в розовом свете, а во-вторых, материал, из которого они изготавливались, был пуленепробиваем. Александр тоже решил вставить себе в окно розовое стекло. С этой целью он отправился в деловой квартал города, где находился офис фирмы Pink Glass, дабы сделать заказ.
Пройдя через кладбище, Александр вышел на бубабибусную остановку. Подошел бубабибус. Александр сел в него и поехал в центр. Солнце улыбалось всему городу. Город готовился к очередному празднику. Рабочие реставрировали стену одного из самых старинных высотных зданий города. Все пассажиры и пешеходы казались Александру красивыми. Он был счастлив, и ему казалось, что он любит всех на свете. Бубабибус весело катил по опавшим осенним листьям. Город был богат зелеными насаждениями, листьев падало очень много, местами они образовали огромные живописные горы, сверкающие всеми красками осенней палитры. Когда в одну из таких куч упал рабочий, сорвавшийся со стены высотного здания, он полностью погрузился в листья, и только ручеек крови, текущий из-под кучи в люк канализации, выдавал присутствие там человека. Но вот бубабибус остановился в центре делового квартала.
Деловой квартал: что могут нефтяные короли, принята резолюция, запуск «Колумбии» отложен, эпидемия холеры, взрыв бомбы, в ожидании беспорядков, овощи — детям, жгучий дефицит, система-резерв, этот справочник сегодня вне конкуренции, 300 авиапредприятий под одной крышей, ремонт обуви, начало «мясной войны», правила для депутатов, индекс Доу-Джонса.
Александр зашел в офис Pink Glass и договорился, что стекольщик придет к нему вечером того же дня и вставит ему в окно розовое стекло.
Когда зажимаешь в тиски деталь из легкого металла типа дюраля, латуни или алюминия, имеющего несколько изгибов под углом 90 градусов, с просверленными в ней круглыми отверстиями диаметром порядка 8 мм, и начинаешь ее пилить ножовкой, деталь вибрирует. Вибрация мешает пилить. Кроме того, при этом раздается скрип высокой частоты. Если на стене висит огнетушитель и стенд с правилами гражданской обороны — это не отвлекает. Когда работаешь ножовкой, время идет как обычно. Все это знает каждый слесарь.
Проходя мимо слесарной мастерской, Александр вспомнил что-то смешное и расхохотался. Заглядевшись на него, слесарь отпилил себе две фаланги указательного пальца левой руки. Александр спешил к друзьям.
У него были друзья и подруги. Например, одного мальчика не любила одна девочка, и он вскрыл себе вены. Правда, его потом спасли.
У Александра с его подругой было все нормально. Отделившись от кампании друзей, они поехали к ней домой, а позднее, отделившись от нее, Александр поехал домой к себе. Дома он просто лег спать. Перед тем, как заснуть сном счастливого человека, Александр вдруг вспомнил о стекольщике, который почему-то не явился к нему в назначенный час. «Ну и хрен с ним!» — подумал Александр.
А стекольщик в это время с ужасом думал о неустойке, которую фирма Pink Glass должна будет заплатить Александру за невыполнение обязательства по установке розового стекла в оговоренный срок. И эту сумму, естественно, вычтут из его, стекольщика, зарплаты. И совершенно справедливо! Кто же, как не он сам, виноват, что в сумерках не заметил эту дурацкую яму, свалился в нее, сломал ногу и теперь не может выбраться. Впереди у него была долгая, полная философских раздумий, ночь в яме, выкопанной Александром. Лунные лучи играли на розовой поверхности пуленепробиваемого стекла, лежащего рядом.
Александр спал и видел розовые сны. На лице у него плясал зелененький огонек-зайчик. Зайчик соскочил с носа на лоб и остановился над правым глазом. В окне дома напротив мстительный слесарь навел на него лазерный прицел своей винтовки и указательный палец правой руки положил на курок.
Такая вот фигня.
Рассказ автолюбителя
(В рассказе приводится цитата из газеты «Клаксон»)
Зима.
Я сидел, а мне не сиделось. Тогда я начал засовывать в дырочки. Засуну и прокручу, засуну и прокручу… И так несколько раз. После 7-го раза в ухе загудело.
— Алло.
— Здравствуйте, — сказал я, — будьте добры Таню!
Через полминуты мне ее были ее добры.
— Привет, Танька. Что делаешь?
— В зеркале отражаюсь.
— Отрожаешься?
— Отражаюсь.
— А когда отрожаешься?
— Как понять? Сейчас отражаюсь!
— Уже сейчас? Здорово! А как отрожаешься, что будешь делать?
— По-моему, это очень похабная шутка, — сказала Таня, — даже не шутка, а глупость!
— По-моему, тоже. Разреши повторить ее еще 2 раза.
— Зачем?
— Глупость, произнесенная трижды, становится шуткой.
Наступило молчание. Слышно было, как Татьяна полезла за словом в карман.
— За твои речи я хочу дать тебе пощечину, — сказала она наконец, — поэтому приезжай сейчас ко мне. У меня как раз сегодня тусовка.
Я сел за руль своей «шестерки» и поехал.
Дверь мне открыла уже нетрезвая Татьяна. На ней была сорочка, в руках — воронка. Обычно вместе с хозяйкой к двери всегда подбегал ее пес — дефлорированный кобель по кличке Калькуляция. На этот раз он почему-то не появился.
— Где твой зверь?
— А он у меня теперь не ходит.
— Почему?
— Да, понимаешь, гостей неожиданно много собралось, а жрать нечего. Пришлось собачкой попользоваться. Теперь он на кухне… Спит без задних ног.
— У-у, собачий пес! — проворчал я. Признаться, я не очень-то люблю животных. Мне больше нравятся спинные.
— Ну ладно. Рада тебя видеть. Проходи в комнату, — сказала Татьяна, отвесив мне пощечину.
Я зашел в ванную, чтобы привести себя в порядок. Там находился мой приятель Мишка, который приветствовал меня с пеной у рта (он брился).
Я оставил небольшое сообщение и вышел.
Проходя по коридору, я увидел, что Таня сует своему коту в нос луковицу. Перед котом стояла пустая миска.
— Что ты делаешь?
— Видишь ли, у меня сегодня много гостей… Кончилась выпивка. Я хочу приготовить ликер «Кошачьи слезки».
Слышно было, как гости в комнате благим матом орут какую-то песню. Прислушавшись, я обнаружил, что мат этот был вовсе не благой, а самый настоящий. Они орали орально-гениальную песню «Э-ЙУХ-НЕМ!»
— ЯЛБ! — подумал я.
Я прoшел в гостиную. За столом сидела фигова туча народу. Они поедом ели еду. По телевизору шла информационная программа «Место».
— Садись, — сказали мне, — угощайся, чем бог послал.
При первом взгляде на стол становилось ясно, чем в этот вечер бог послал! Послал он матом! На столе присутствовало только одно кушанье — шуба под мухой. Зато на стене красовался цветной плакат — огромная сковорода, а на ней — цыплята табака. Все взгляды были направлены на эту картинку, но… видело око, но зуб не ймял! Какой-то пьяный джентльмен спал, уронив морду в салат.
