подавляю противоречивый вихрь эмоций – облегчение, панику, страх, охватившие меня с тех пор, как я покинула святилище, – и говорю бойким голосом:
– Ты действительно волновалась за меня?
– Едва ли, – усмехается она. – Ваше Высочество.
Я начинаю ценить Коррин. Там, где все лгут или уклоняются от правды, она всегда честна.
– Это заняло больше времени, чем ожидалось. У Одье было много вариантов для рассмотрения, поэтому мы задержались.
– Да, ну, я уверена, что король тоже будет… – Она замолкает, когда из кареты выпрыгивает Мика. Он подгибается и перекатывается, прежде чем вскочить на ноги. – Почему там маленький мальчик с… – Коррин хватает его за ухо и удерживает на месте, проверяя маркировку на манжете. – Я не узнаю этот дом. Зачем вам чей-то ребенок? Что вы наделали?
– Я нашла нам нового пекаря.
– У нас уже есть один!
– А теперь будет двое. Коррин, это Грейсен, – представляю я, когда двое стражей помогают ей выбраться из кареты. Беременный живот почему-то выглядит еще более раздутым, пока Грейсен спускается по ступенькам.
Дагни спускается следом с малышкой на руках.
– И ее дочь Лилу. Ты уже познакомилась с Микой. Они будут жить здесь, с нами.
Коррин смотрит на меня так, словно я предложила поджечь карету.
– Они жили с лордом Дантрином из Фаривича…
– Фрейвича, – тихо поправляет Элисэф.
– Неважно. Как бы то ни было, мы сошлись на том, что я не стану просить Элисэфа отрубить лорду яйца и не засуну их поганцу в глотку. Так что все в выигрыше.
Рядом со мной сменяется несколько стражей. Я переключаюсь на более примирительный тон.
– Пожалуйста, помоги им устроиться. Грейсен не помешало бы несколько выходных, и всем им желательно хорошо поесть.
– Жрица исцелила мою руку! – Мика машет ею перед Коррин.
Проходит мгновение, прежде чем Коррин удается стереть шок со своего лица. Она хмурится, глядя на сморщенную кожу.
– И это лучше, чем было?
– Да, миледи. Раньше я едва мог пошевелить этими двумя пальцами. – Мальчик шевелит ими в качестве доказательства.
Коррин фыркает, но ее гнев утихает.
– Лучше вам пойти в свои покои, пока я разбираюсь с этим. Скоро вам принесут обед, Ваше Высочество.
Как бы мне ни хотелось спрятаться в своей комнате, Зандер будет ожидать мой рассказ о том, что я узнала от Бексли, и, если я задержусь, он станет подозрительным.
– Может быть, чуть позже. – Я поворачиваюсь к Элисэфу. – Ты можешь отвести меня к королю? Мне нужно поговорить с ним.
Он кланяется.
– Да, Ваше Высочество.
Подмигнув Мике, я следую за Элисэфом, а внутри все бурлит.
* * *
Двор для тренировок выглядит намного больше с земли, нежели с балкона. В данный момент он переполнен зрителями – солдатами Легиона, королевской гвардией и знатью, – аплодирующими и кричащими двум мужчинам в центре.
– С возрастом ты стал медлительным, – насмехается Аттикус, с легкостью вертя клинок в воздухе и двигаясь к своему брату. Под ослепляющим солнечным светом переливается металл.
Любому становится ясно: принц, командующий королевской армией, весьма хорош.
– А твой рот все чаще не затыкается, – возражает Зандер с тем нервирующим спокойствием, с которым он разговаривал со мной в первые дни пребывания здесь.
На них обоих нет доспехов, оба промокли от пота. Белые туники прилипли к мускулистым телам, в нескольких местах – там, где просочилась кровь от порезов, – виднеются темно-красные пятна. Принц и король сражаются уже какое-то время, однако по ним не заметно, что они устали.
Аттикус делает выпад, Зандер парирует удар. Лязг металла слышен даже вдалеке. Толпа с нетерпением наблюдает, как двое мужчин обмениваются ударом за ударом, лишь изредка замедляясь, чтобы оценить ситуацию. Их ботинки скользят по песчанику, когда они ускоряются, увлекаясь ближним боем, и зрители ахают от страха, а мое собственное сердце пропускает удар.
Они должны быть в доспехах. Тот факт, что мужчины не надели их, лишь подтверждение их высокомерия и глупости, даже если они извлекают выгоду из собственной природы и целительной силы Вэнделин. Однако в том, как они бьются друг с другом, есть нечто опасное. Может, это и обычный тренировочный бой, но сверху я наблюдала множество схваток, и ни от одной из них не веяло такой яростью. Аттикус продолжает наступать, Зандер отказывается отступать. Словно каждый из них намерен причинить другому вред.
Анника садится рядом со мной.
– Видела что-нибудь интересное на нижних улицах?
Я чувствую, как вокруг нас все напрягаются. Подслушивают.
– Не особенно, – лгу я с притворной скукой.
Меч Зандера вонзается Аттикусу в плечо, отчего тот делает резкий вдох. Его белая туника окрашивается в алый, и мне кажется, что порез глубокий. Шипя, Аттикус бросается вперед в порыве гнева, и я затаиваю дыхание, опасаясь, что Зандер может погибнуть. Но он ловко блокирует шквал ударов с той же грацией и равновесием, что и Боз во время утренней тренировки.
Я киваю в их сторону.
– Что это с ними?
Анника пожимает плечами.
– Братские разногласия, полагаю.
– Наверное, серьезные несогласия.
Жестокий танец Зандера и Аттикуса затягивается, пока их дыхание не сбивается, а взмахи Аттикуса не становятся менее точными, но такими же свирепыми, а его красивое лицо не искажается от досады.
Безупречная работа ног и угловые парирования Зандера, наконец, дают ему преимущество. Тот самый момент происходит в мгновение ока – его легко упустить, если внимание не приковано к сражению. В последнюю минуту Зандер делает размеренный шаг в сторону, который выводит Аттикуса из равновесия. Быстрый удар, и принц терпит поражение. Он приземляется на живот, острие меча Зандера упирается ему в позвоночник.
Толпа резко затихает.
– Не смей указывать, куда направить мою армию, – упрекает брата Зандер. Челюсти его напряжены, пока он держит клинок на месте три долгих мгновения, прежде чем смягчиться. Король поворачивается и уходит, знаменуя конец их боя. Его победа очевидна.
Аттикус переворачивается на спину, но остается на месте, тяжело дыша.
В тот момент, когда внимание Зандера переключается на меня, сердце начинает нервно колотиться. Понятия не имею, как мне размышлять о всяких там пророчествах. Было время, когда я вообще не верила в магию, богов и монстров. Правы ли провидцы? Мы с Зандером должны были найти друг друга?
Зандер подходит с легкой улыбкой, которая, очевидно, играет лишь на публику, ведь его глаз она не касается. В них я вижу лишь беспокойство.
– Как прошло утро? – спрашивает Зандер, прерывисто дыша, а взгляд блуждает по моему лицу. Воротник его рубашки расстегнут и промок, но пахнет им, только более ароматно.
– Довольно интересно.
На нас со всех сторон устремлены любопытные взгляды, даже когда зрители расходятся
