углу, давая мне возможность взглянуть на изгиб его твердых мускулов.
– Тебе известно, что, допросив одну из служанок, я узнал занятную вещь? Оказывается, во время поездки из Разлома вы двое отлично узнали друг друга. Много играли в шашки по ночам. Некоторые игры были настолько долгими, что его видели крадущимся из твоей палатки незадолго до рассвета, а на твоих простынях обнаружили предательскую кровь. Не припомню, чтобы моя партия в шашки когда-нибудь так заканчивалась.
Я отвожу взгляд от его тела, понимая, на что он намекает.
– Ты хочешь сказать, они спали вместе? То есть я, – я указываю на свое тело, потому что именно это тело, в котором я сейчас живу, совершило так много неблаговидных поступков, – спала с твоим братом? – Я чувствую, как кровь отливает от моего лица. – Кажется, меня сейчас стошнит.
– Я сомневаюсь, что такая реакция раздует его самомнение. – Плечи Зандера опускаются. – Прошу прощения. Это говорит мой гнев. Ты не должна была узнать об этом таким образом. Или вообще узнать.
– Нет, должна. Возможно, даже раньше. – Я смотрю на него. – Если мы были вместе, он, скорее всего, желал бы твоей смерти. – Меня поражает мысль. – Если ты умрешь, кто будет править Илором?
– Аттикус, – признается он. – И я мог бы поверить в эту теорию, если бы его кормильца не сдобрили растворенным мёртом, предназначавшимся для него. К тому же один из ваших выстрелил в него смертельной стрелой. Нет, я не верю, что Аттикус строил против меня заговор, особенно если бы это включало в себя убийство всей нашей семьи. Он хочет быть королем, но не такой ценой. Мой брат не стал бы носить корону, залитую кровью. В нем слишком много чести и любви к Илору. – Взгляд Зандера скользит по моему бледно-лиловому платью. – Он просто не смог устоять перед тем, чтобы забрать то, что принадлежало мне.
То есть девственность принцессы Ромерии. Не знаю, сколько в этом чести.
– Он знает, что ты в курсе?
– Не думаю, и я хотел бы, чтобы так и оставалось.
– Конечно, – шепчу я.
Зандер исчезает в ванной, а я остаюсь стоять на месте, прижимая ладони ко рту, лишь бы не завопить от досады. Это место и его чертова паутина секретов и лжи! И после сегодняшнего дня меня неотвратимо быстро втягивает в это предательское сплетение.
Вода затихает, и я слышу лязг пряжки, шорох сбрасываемых ботинок и штанов, а через мгновение король погружается в воду. Несмотря на охватившее меня потрясение, в нижней части живота возникает пьянящее напряжение от мысленного образа, который вызывают эти звуки.
– У меня мало времени. Абарран, вероятно, проклинает меня. Что ты хотела сказать мне, Ромерия?
Зандер оставил дверь ванной широко открытой. Это приглашение после прошлой ночи или просто предусмотрительность? Очередная проверка? Ведь он сказал, что всегда проверяет меня.
По крайней мере, у меня есть причина держаться на расстоянии, из-за чего становится труднее осознавать вину и панику, прочно обосновавшуюся на моих плечах теперь, когда я знаю, кто я.
– Бексли нашла меня на ярмарке. Кэйдерс упустил некоторые детали.
Долгая пауза.
– Мы можем не говорить через стену? Пожалуйста, входи.
Вот и пришел конец моей стратегии.
Сделав несколько глубоких успокаивающих вдохов, я сворачиваю за угол и захожу в ванную комнату Зандера без окон – зеркальное отражение моей, если не считать ванну из черного камня, тогда как моя медная. Зандер освещен дюжиной мерцающих свечей, несомненно, зажженных одной-единственной его мыслью.
Он кладет голову на заднюю часть ванны и смотрит в потолок, его кадык торчит, а мощный торс выставлен напоказ. Остальная часть тела скрыта под поверхностью воды, слишком темной, чтобы что-то разглядеть.
У меня пересыхает во рту. Кажется, он самое желанное создание, которое я когда-либо видела. А в данном случае это преимущество и, возможно, моя спасительная благодать.
Пар обволакивает мою кожу, когда я сажусь на стул рядом с ванной. Я позволяю себе восхищаться им. Не пытаюсь успокоить дыхание, не увожу мысли в другом направлении. Я просто смотрю на него и думаю об ощущениях, пока я была с ним в переулке прошлой ночью, и моя кровь начинает пульсировать в венах, а тело гудит от предвкушения того, что это может произойти снова.
Может быть, это еще одно из его испытаний, но, если и так, я выиграю его на своих условиях.
Голова Зандера поворачивается в сторону, чтобы рассмотреть меня.
– Ты всегда купаешься в чьем-то присутствии? – спрашиваю я.
– Если в моей купальне есть женщина, она не сидит в кресле рядом со мной. – Он ухмыляется. – Что Кэйдерс забыл упомянуть прошлой ночью?
– Что на его корабле также была провидица.
Веселье на лице Зандера сменяется заинтересованностью.
– Провидица. Здесь, в Цирилее?
– Да. Она путешествовала с элементалем. Они забрались в повозку и исчезли.
Сквозь его взгляд проносится шквал мыслей.
– Мне всегда было интересно, каково это – говорить с одним из них.
– Это сбивает с толку, иногда тревожит. – Я спешу добавить: – Так мне сказала Вэнделин. На обратном пути мы остановились у святилища.
Но также я узнала еще одну удивительную истину, на осмысление которой мне требуется время.
– Ты передала Вэнделин слова Бексли?
– Я решила, что ты сам ей расскажешь, если посчитаешь нужным. – Я принимаюсь внимательно изучать грудь Зандера, пытаясь скрыть ложь.
Он кивает с задумчивым выражением лица.
– Я слышал, что они могут видеть то, чего не можем мы.
Найди позолоченную лань.
Что видел мой отец? Что-то обо мне, очевидно. Он сказал, что золотая лань ищет меня. Но Вэнделин также упомянула, что их видения не основаны на реальности.
– Что еще сказала Бексли?
– Ничего важного.
Пронзительные карие глаза возвращаются ко мне, и я знаю, что даже новости о провидице больше не отвлекают его. Он наверняка чувствует напряжение, проходящее через меня из-за лжи. Но какой секрет тяготит меня больше? Что я поручила Бексли найти Янку или что я Заклинательница Ключей, которую послали открыть некую дверь и, возможно, разорвать межпространственную складку, которая выпустит новую армию монстров? Или что Вэнделин сговорилась с Мордейном из-за какого-то пророчества, чтобы увидеть нас вместе?
Я делаю единственное, что могу придумать, чтобы отвлечь нас обоих от лишних размышлений. Я пододвигаю свой стул ближе, беру мочалку и, опустив ее в воду, принимаюсь водить ею по его шее.
С губ Зандера срывается резкий вздох.
– Она сказала мне никому не доверять.
Я глажу мягкую кожу его ключиц и плеч, сосредотачиваясь только на ощущении его тела под моими пальцами и не позволяя себе слишком уж мрачные мысли. Это
