прикоснуться к нему. Прижаться губами к бьющейся на шее жилке, успокаивая сердце.
— Нет! — покачал он головой.
— А я и не хочу уходить!
Мои слова словно прорвали плотину недоверия и боязни. В следующий миг я оказалась в его объятиях и задыхалась от безумного поцелуя. Такого сумасшествия со мной раньше не случалось. Мы так жадно вцепились друг в друга, что разъединить нас не смогли бы даже силы природы.
Воздух сделался плотным и густым. Одежда показалась такой тяжёлой и ненужной. Лишь касание обнажённых тел принесло долгожданное облегчение. Каждое его прикосновение, распаляло меня всё больше, превращая в мягкую глину в его руках. Случись рядом ураган, потоп или пожар, мы бы и не заметили, потому что сами плавились в этой лавине любви, сгорали и возрождались, растворяясь друг в друге без остатка.
Мы так и уснули, сплетясь в объятиях. Разбудил меня солнечный луч, непонятно как прорвавшийся сквозь плотные шторы. Открыв глаза, обнаружила, что лежу на широкой груди Давея. Тихонько попыталась высвободиться, но меня прижали ещё крепче.
— Спи, — прохрипел герцог и, кажется, вновь уснул.
Прислушалась. Дышит ровно, значит, спит. Опять попыталась выбраться из его, ставших медвежьими, объятий.
— Мммм?.. — промычал Его Сиятельство недовольно и открыл один глаз.
— День на дворе, — подобралась и прошептала, почти касаясь своим носом его и заглядывая в тот самый не спящий глаз.
Он попытался открыть и второй, но ничего не вышло, лишь бровями поводил и добился того, что закрылся и предыдущий.
— Спи! — заявил авторитетно и придавил мою голову к своей груди.
Дышать стало тяжело, хоть и приятно. Что ни говори, а Дав так вкусно пахнет, даже такой, после бурной ночи, и я не удержалась и хулигански лизнула герцога.
— Эммм… — теперь этот звук, исходящий из его горла был явно призывным и многообещающим.
Да только солнце, вновь заглянувшее за шторки, привело меня в чувства.
— Проспали! — я таки вывернулась из объятий, выползла из-под одеяла и воскликнула в ужасе: — Утро в самом разгаре!
Его Сиятельство недовольно пробурчал, но глаза таки открыл.
— Так и знала! — возмутилась я, бегая по комнате в поисках своих вещей, а они на удивление, были раскиданы по всей спальне. — Мы проспали! Как мне теперь возвращаться в свою комнату?
— Зачем возвращаться? — пропел Давей и я невольно обернулась.
Этот Змей-искуситель удобно расположился поперек кровати, подложив себе под голову ворох подушек и с самым довольным видом наблюдал за моими метаниями.
— Чего разлёгся? — брякнула, уперев руки в бока. — Не боишься, что войдут слуги и обнаружат в твоих покоях голую женщину?
— Нееее, — протянул он счастливо с такой мальчишески-бесшабашной улыбкой, что не улыбнуться ему в ответ было невозможно.
— Ты не щадишь чувства своей прислуги! — протянула поучительно с важностью бывалой гувернантки, старательно скрывая улыбку.
— Моя прислуга будет счастлива за своего хозяина! — заявил он неожиданно.
— Чего это? — удивилась уже по-настоящему.
— В моей спальне так давно не было красивых обнажённых женщин, — объяснил он, разглядывая меня с таким откровенным желанием, что сделалось неловко и я, схватив что под руку попалось, смущённо прикрылась.
— Всё же, мне лучше вовремя уйти, пока никто нас не застукал, — проговорила, неловко напяливая на себя бельё, под его пристальным, раздевающим взглядом.
— Нет! — неожиданно Его Сиятельство резко вскочил и схватился за моё платье. — Тебе нельзя уходить, пока кто-нибудь не увидит у меня в спальне красивую, голую, юную женщину.
Нахмурилась, совершенно сбитая с толку.
— Зачем это? — задала вполне закономерный вопрос.
— Просто в комнате всё так пропахло нафталином, — выдал Его Сиятельство, сморщив нос.
Я честно пыталась сдержать смешок, но он вырвался из-под контроля, как только представила какие слухи пойдут о герцоге, стоит лишь прислуге сюда войти.
— Совратил старушку! — еле проговорила сквозь смех, пытаясь выдернуть своё платье из крепких рук Его Сиятельства.
— До чего ты меня довела! — грозно проговорил Давей, притягивая меня к себе.
Как только его руки обвились вокруг моей талии, ненужная уже, пронафталиненая материя сама выскользнула из моих, вдруг ослабевших, ладоней.
Когда его губы прикоснулись к моим, даря неимоверное блаженство, колени подкосились, и всё тело начало плавиться и таять. В голове осталась лишь одна мысль: «Как же я люблю с ним целоваться!»
Стоило его рукам оказаться под, только минуту назад надетыми, панталончиками, я поняла, что утренний подъем откладывается на неопределённое время.
***
Второе пробуждение было хоть стремительным, но приятным. Очнулась, ощутив на своих губах лёгкий поцелуй. И лишь только открыла глаза, сразу встретилась со взглядом герцога. И было в нём столько любви и нежности, что не хотелось шевелиться, чтобы не вспугнуть это мгновение.
«Всю жизнь бы так просыпаться!» — промелькнула счастливая мысль.
— Спасибо! — неожиданно проговорил Давей, лаская меня взором. — Спасибо, что поверила мне! Долгими пустыми ночами я мечтал об этом.
Смутилась под его взглядом. Не привыкла я к такому обожанию.
— Что будем делать? — спросила я, не зная теперь, как поступать. Вернуться в образ старушки и покинуть особняк или остаться? Или же не морочить себе голову и остаться самой собой. Миссию свою я выполнила, а покинуть дом герцога смогу и так.
Его Сиятельство понял меня без лишних слов.
— Мари, — стал серьёзным он. — Ты сможешь ещё немного побыть старушкой?
— Ты что-то задумал? — переспросила, уже предвкушая хорошее развлечение. Волна эйфории накрыла меня, пузырьками шампанского ударив в голову. Сколько всего можно натворить, если я буду шпионкой Тайной канцелярии! Такой роли я ещё не играла, и восторг от нового и неизведанного вскружил мне голову.
Змей улыбнулся загадочно.
— Твоя идея с наследством пришлась, как никогда кстати. Шурин, насколько я осведомлён, сейчас находится в большом денежном затруднении. А те скудные гроши, что даёт ему Его Высочество, явно недостаточны для, всегда любившего проводить дни в расточительстве, эрцгерцога Уэйта. Думается мне, он захочет завоевать твоё доверие.
— А я постараюсь внимательно его слушать, — подхватила я мысль Давея.
После этих слов он сгрёб меня в охапку.
— Я буду рядом, — пообещал, поцеловав в висок. — Но всё равно, будь осторожна. У меня сердце кровью обливается, как подумаю, что сам, собственными руками, толкаю тебя в эту шакалью нору.
— Не волнуйся! — заверила его радостно и добавила самонадеянно: — Я очень хорошая актриса.
— Да уж! — хмыкнул Дав. — Только как все люди этой профессии ты слишком доверчива и наивна.
— Обещаю доверять только тебе! — приложила, в торжественной клятве, правую руку к груди.
Его Сиятельство проследил за рукой, да так и замер, словно завороженный. Его взгляд начал изменяться, из заинтересованного превращаясь в хищный.
Проследила за ним и охнула, руку-то я прикладывала
