Когда Ибрахим, великий суфийский мастер, впервые пришел к своему собственному мастеру, – а Ибрахим был царем, царем Балха и Бухары… Так вот, когда он пришел к мастеру, тот сказал ему: «Немедленно раздевайся!» Ученики мастера были озадачены, потому что он никогда никому не приказывал раздеться, – почему же Ибрахиму он приказал раздеться? Но Ибрахим немедленно разделся. И тогда мастер дал ему одну из своих туфель и велел идти на рынок, все время ударяя себя туфлей по голове и смеясь как можно громче.
Ученики были еще больше озадачены и растеряны: «Что происходит? Он что, совсем сошел с ума?» Они всегда подозревали, что их мастер слегка сумасшедший, то теперь это было уже чересчур!
Но Ибрахим пошел – в своей собственной столице, где он всегда ездил на золотой колеснице, где его уважали как Бога – он шел голый, ударяя себя туфлей по голове и хохоча. Только представьте себе эту сцену. Начался настоящий цирк – собралась вся столица, люди смеялись, швыряли в него банановой кожурой, гнилым луком и помидорами, они забавлялись и веселились: «Вы только посмотрите!» Это же их король! «И что он делает?» Но чем больше они швыряли банановую кожуру и помидоры, тем сильнее он смеялся.
Когда он вернулся, мастер обнял его и сказал:
– Ты принят в ученики.
Другие ученики спросили:
– В чем дело? Какой здесь скрыт секрет?
И мастер ответил:
– Не нужно беспокоиться – это было необходимо. Он был великим царем со всем своим эго. С его стороны нужен был такой жест, чтобы я мог убедиться в том, что он готов подняться над разумом, когда не действуют никакие убеждения. То, что он способен на такой поступок, меня убедило.
Ты говоришь: «Ошо, если ты убедишь меня в неизбежности этого, я буду носить все это с радостью».
Я не собираюсь тебя убеждать. Это тебе придется убедить меня, что ты готов стать сумасшедшим вместе со мной. Тут вопрос не в том, чтобы я тебя убедил, а в том, чтобы ты убедил меня.
И опять-таки, помни, что это лишь начало. Скоро сюда приедут ибрахимы! Так что, пожалуйста, поспеши, потому что мои требования будут все увеличиваться и увеличиваться. По мере того, как работа будет углубляться, требований будет все больше и больше. Это не предписание, это требование! И я здесь не для того, чтобы убеждать тебя в его разумности, поскольку, если я смогу убедить тебя в его разумности – а я смогу тебя убедить… На самом деле, можно что угодно подать так, чтобы это выглядело разумным. Любую абсурдную вещь можно подать так, чтобы она выглядела разумной, – это очень простая игра! Я могу убедить тебя и в полезности, и в неизбежности, и в чем угодно, но все это будет полной чушью.
На самом деле истина, простой факт, заключается в том, что ты должен сделать со своей стороны простой жест, показывающий, что ты не будешь спрашивать о причинах. Ты должен убедить меня, а не я должен убедить тебя. Это твоя проблема, что ты упускаешь блаженство, это не моя проблема. Зачем мне нужно тебя убеждать? Я не страдаю ни от каких проблем – я счастлив. Страдаешь ты.
Ты должен как-то показать мне, что ты готов совершить прыжок. Нося оранжевую одежду и малу, ты даешь мне некоторую гарантию того, что не будешь требовать объяснений на каждом шагу, поскольку это будет невозможно.
По мере того, как путешествие углубляется, объяснения и рациональные обоснования становятся совершенно бесполезными, бессмысленными. И по мере того, как вы начинаете подниматься все выше, вы полностью выходите за пределы рациональности. Это путешествие в сверхразум или в не-разум. Это путешествие за пределы ума. А ты говоришь мне: «Ради блаженства я буду все это носить. Если ты убедишь меня в неизбежности этого, я буду носить все это с радостью».
Я не собираюсь тебя убеждать. Если я стану тебя убеждать, весь смысл будет потерян. Если ты будешь носить все это потому, что я тебя убедил, это не будет жестом. Ты будешь носить это из убеждения, опираясь на свой разум, – твой рассудок, твой ум не будет отброшен. Это будет твоим умозаключением. А это совершенно бесполезно. Тогда ты снова и снова будешь задавать мне вопросы – а с саньясинами будут происходить такие вещи, о которых ничего невозможно сказать, которые можно только пережить на опыте, – и тогда я окажусь в затруднении. Я не хочу даже начинать подобный процесс.
И ты говоришь: «Ради блаженства я буду все это носить».
Твоя мотивация очень заурядна. Твой ум полон желаний. Возможно, ты думаешь, что твои желания духовны – желание блаженства, Бога, истины – но все желания мирские. Да, даже желания Бога, блаженства и истины являются мирскими. Если ты хочешь стать саньясином, ты должен стать им без всяких оснований, без каких-либо желаний, без какой-либо мотивации. По крайней мере, хотя бы раз в жизни сделай что-то без мотивации, просто ради удовольствия. И это станет началом блаженства.
Если ты сможешь сделать хоть что-нибудь, хотя бы одну вещь просто ради удовольствия, ты удивишься: на тебя начнет само изливаться блаженство. Жить без мотивации – это путь блаженства.
Однако есть люди, которые постоянно думают лишь о том, как заполучить то, заполучить это, все их представление о жизни связано с мотивациями. Они могут быть мирскими, могут быть духовными – по моим наблюдениям, между ними нет никакой разницы. Живя с мотивацией, вы живете в мире страдания. Живя без мотивации, вы становитесь саньясинами.
Один раввин читал в храме очень серьезную проповедь. Внезапно, когда он упомянул имя Моисея, из толпы прихожан донесся громкий возглас: «Он был тупым ублюдком!» Раввин не поверил своим ушам – решив, что это ему померещилось, он продолжил проповедь, пока снова не дошел до упоминания о Моисее, и снова громкий голос прокричал: «Он был тупым ублюдком!»
Тут раввин прервал проповедь и пригласил того, кто это сказал, показаться и доказать свою правоту.
«Конечно, я могу доказать, что я прав, и сделаю это», – отозвался из толпы взбунтовавшийся еврей.
«Вы помните тот момент, когда Бог приказал Моисею вывести наш народ из земли египетской, и Моисей привел народ к Красному морю? Что тогда случилось? – Бог раздвинул это Красное море, чтобы Моисей смог провести через него людей. И что происходит дальше? – Этот тупой ублюдок во главе процессии ведет наш народ и, добравшись до другого берега, поворачивает направо, в пустыню. Если бы он повернул налево, у нас сейчас было бы до хрена нефтяных скважин!»
Пожалуйста, не будь евреем! А из ста человек девяносто девять и девять десятых процента – евреи, постоянно алчущие, все время думающие о том, как бы им заполучить то или это. Разве ты не можешь несколько мгновений побыть без желаний? А быть без желаний – значит пребывать в блаженстве.
Блаженства нельзя желать. Желать блаженства невозможно, потому что желание создает страдание. Блаженство наступает лишь тогда, когда вы понимаете весь процесс желания, когда вы совершенно ясно начинаете видеть, что все желания оканчиваются страданием. Как только вы это увидели, желание исчезает. И в это самое мгновение, тут же, немедленно, все наполняется блаженством.
На сегодня достаточно.
Глава 19
Бесконечное терпение
Жила одна женщина, которая прослышала о Райском плоде и решила его заполучить.
Она спросила у некоего дервиша, которого мы будем звать Сабар:
– Как мне найти этот плод, чтобы я могла достичь мгновенного знания?
– Лучше всего тебе было бы остаться учиться со мной, – ответил дервиш, – но если ты не последуешь этому совету, тебе придется упорно, и временами не зная покоя и отдыха, странствовать по всему миру.
Она покинула его и нашла другого дервиша, Арифа Глубокомысленного, а потом она нашла Хакима Мудрого, и Моджуда Безумного, а затем Алима Ученого, и еще очень многих…
Так она провела в поисках тридцать лет. Наконец она пришла в сад.
В нем росло Райское дерево, а на его ветвях висел прекрасный Райский плод.
Рядом с деревом стоял Сабар, первый дервиш.
– Почему, когда мы встретились в первый раз, ты не сказал мне, что ты – хранитель Райского плода? – спросила она у него.
– Потому что тогда ты бы мне не поверила. Кроме того, это дерево приносит плод лишь один раз в тридцать лет и тридцать дней.
Однажды в одной итальянской деревушке жил-был очень бедный человек. Ему отчаянно хотелось узнать разгадку тайны жизни, и поэтому он решил усердно трудиться, чтобы отправиться в Гималаи и найти там гуру. Он помногу и тяжело работал и через двадцать лет скопил денег себе на путешествие.
Две недели он плыл на корабле, но вдруг налетел ужасающий шторм, корабль потерпел крушение, и он оказался на пустынном острове. Следующие двадцать лет человек провел на этом острове, пока, в конце концов, ему не удалось привлечь внимание танкера. Его подобрали и довезли до Бомбея, где он сел на самолет. При кораблекрушении ему удалось сохранить часть своих денег.
