Охорашиваясь перед зеркалом, толстая прачка говорила:
– Питер, ты делаешь большие успехи, и отец, наверное, тебя похвалит. Но ты уверен, что этот грудной щенок – сын миллиардера Силвермана?
– Не сомневайся! – хвастливо сказал долговязый. – Я уже давно за ним охочусь, и несколько раз он от меня ускользал. Но сегодня мне повезло. Я спокойненько подошел к няньке на улице, ошарашил ее сзади по голове, схватил ребенка, завернул в платок и бросился бежать.
– Ты достойный сын своих родителей, – довольно сказала толстая мегера. – За этого щенка мы оторвем крупную сумму!.. А нам, Питер, пришлось иметь дело со шпиком!
– Где? – испуганно вскрикнул Питер. – Здесь?
– Нет, в прачечной. Но теперь уж бедняга сварен живьем в кипятке, как рак.
И тетка злобно расхохоталась. Пинкертон, стоявший в шкафу, почувствовал, как у него по коже пробежал мороз. Неужели его верный Боб стал жертвой этих негодяев!.. Горе и гнев охватили Пинкертона. Он вынул было уже свой револьвер, но остановился в надежде услышать что-нибудь еще.
– Мэри была так неосторожна, что привела за собой шпика.
– Нет, я была осторожна! – крикнула со слезами девочка.
– Я пошел вниз. Расскажу отцу, что я принес ребенка миллиардера Силвермана, и что нас ждет хорошая пожива.
Пинкертон вышел из шкафа, держа в обеих руках по револьверу, и загремел:
– Каторга вас ждет, а не пожива! Сдавайтесь – вы арестованы!
Побледнев, как смерть, прачка молча смотрела на неожиданно возникшего перед ней человека.
– Протяните руки! – крикнул он. – Сначала…
Он не докончил: мальчишка с диким криком вцепился в его руку, державшую револьвер, и повис на ней всем телом.
– Мать, скорее стреляй! – прохрипел он.
Старуха рванулась, но в следующее мгновение Пинкертон нанес ей сильнейший удар в лоб свободной рукой, вооруженной стальным кастетом. Она тяжело рухнула на пол, не проронив ни звука.
Одновременно Пинкертон отшвырнул мальчишку так, что тот ударился головой в зеркало, которое рассыпалось вдребезги.
– Ну, вперед, – приказал Пинкертон дрожавшей девчонке. – Поведешь меня к Путнею и горе тебе, если вздумаешь сбить меня со следа! Моя пуля тебя найдет!
Глава 8
Спасение Боба и похищенных детей
Когда Нат Пинкертон вошел с девчонкой в прачечную, он внимательно осмотрелся, быстро сообразил, как поступили с Бобом и тихо, но твердо спросил девчонку:
– Где колодец?
Она указала на дверь:
– За этой дверью.
– Где хозяин Путней?
– Из подвала идет лестница в подземелье. Там и находится Путней с детьми, – отвечала девчонка, не осмеливаясь лгать Пинкертону.
– Иди вперед! – приказал тот. – И если ты издашь хоть один звук, – уложу на месте!
Она толкнула дверь и вошла в подвал. Когда она прошла по дощатому настилу, Пинкертон велел остановиться и растащить доски в стороны. Открылось круглое отверстие колодца. С бьющимся сердцем Пинкертон наклонился над отверстием и крикнул:
– Боб, ты здесь?
– Слава Богу, учитель, это вы! В этой дыре страшно неуютно!
– Я уж думал, что ты сварен, как рак, и продырявлен, как решето!
– Вовсе нет: меня защитила деревянная лохань, которая упала вместе со мной. Я держал ее над головой, когда эти любезные господа посылали мне сверху свои подарки.
Пинкертон хотел продолжать путь, но вдруг на дворе раздались быстрые шаги. В прачечную вошел полисмен и с удивлением уставился на обоих сыщиков, направивших на него револьверы.
Пинкертон рассмеялся и дал полисмену необходимые разъяснения.
– Вы можете сейчас же пойти со мной в подземелье, где я хочу арестовать Путнея. Таким образом, я буду избавлен от необходимости вести его в тюрьму.
Оставив Боба с девчонкой в прачечной, Пинкертон с полисменом пошли по галерее до каменной лестницы и бесшумно спустились вниз.
Роберт Путней стоял перед детьми, сидевшими за столом, и злобно кричал:
– Я вас выучу, проклятое отродье, быть настоящими карманными ворами! Даже если для этого мне придется забить вас насмерть!
Бедные дети переглядывались друг с другом и испуганно смотрели на своего мучителя. Тот обратился к хорошенькому белокурому мальчику лет пяти, стоявшему в углу. На ребенке был темно-синий бархатный костюм с белым кружевным воротником.
– Ну, теперь твой черед! – заревел негодяй, схватил палку и замахнулся на малютку.
– Берегись, Роберт Путней! За каждый удар ты получишь вдвойне, презренный похититель детей!
Дикий рев раздался в ответ. Путней схватился за карман, но Пинкертон с полисменом в ту же секунду набросились на мошенника и связали его. Связанный, он все еще сопротивлялся, и его с трудом втащили наверх, в прачечную, где он, к величайшей своей злобе увидел Боба, целого и невредимого, вместо того, чтобы быть заживо сваренным.
Пинкертон лично отвез к миссис Кэрвер пятилетнего Перси. Вернуть ребенка в объятия безутешной матери было для него лучшей наградой.
В доме миллиардера Силвермана горе тоже сменилось бурной радостью, когда полиция вернула родителям живого и здорового ребенка.
ПИНКЕРТОН В ГРОБУ
Глава 1
Трагическая кончина
Аристократические круги Нью-Йорка были потрясены неожиданной смертью молодой красавицы — жены известного миллионера лорда Артура Кусвея. Четыре месяца назад состоялся этот брак, который заставил о себе говорить всю Америку и высшие круги Англии. Брак этот был неравным во всех отношениях.
Лорд Кусвей был старик семидесяти пяти лет, а его жене Кэтти было только двадцать пять лет! Лорд принадлежал к одной из старейших английских фамилий, а Кэтти была артисткой в бродячей труппе. Лорд был обладателем огромного состояния, тогда как имущество Кэтти заключалось в ломбардных квитанциях на заложенные вещи.
Понятно поэтому, что запоздалое увлечение лорда Кусвея послужило темой для всевозможных сплетен и пересудов. Светские кумушки не находили достаточно сильных выражений для осуждения «мальчишеского» поступка лорда и обливали помоями его молодую жену.
И вот свет еще не успел примириться с этим браком, как молодая леди Кусвей заболела тифозной горячкой и в одну неделю умерла.
Смерть ее как громом поразила престарелого лорда. Во все время болезни он не отходил от ее постели и проводил без сна целые ночи. Когда она умерла, он продолжал безотлучно находиться подле ее тела.
В огромной зале великолепного дворца лорда Кусвея устроена была роща из пальмовых деревьев, и в тени этих пальм покоилось тело безвременно умершей красавицы, положенное в роскошный гроб из черногодерева с дорогими серебряными украшениями. Стены зала были украшены гирляндами из незабудок, любимых цветов покойной. Сотни свечей распространяли мягкий свет в пространстве, затемненном широколистыми пальмами.
Тело Кэтти было набальзамировано, и она лежала в гробу как живая. Только лицо ее было бледным, и опущенные веки отливали свинцовым светом. Ее роскошные волосы в виде золотой короны украшали ее красивый невысокий лоб, а сквозь полуоткрытые губы видны были ослепительно белые зубы.
Но что более всего бросалось в глаза — это обилие громадных бриллиантов, изумрудов, жемчугов и рубинов, покрывавших грудь, шею и руки усопшей. Чудесное бриллиантовое колье переливалось всеми цветами радуги, а в волосах искрилась диадема, в центре которой ослепительно сверкал редкий голубой бриллиант. Десятки браслетов и колец привлекали взоры красотой своих форм и подбором редких цветных камней.
Лорд Кусвей стоял у гроба и задумчиво любовался застывшими чертами дорогого ему лица.
Очнувшись от своего оцепенения, он обернулся к молчаливо стоявшему возле него человеку. Это был его нотариус.
— Мистер Брюс. — проговорил старик, — я пригласил вас для того, чтобы переделать мое завещание. Моя Кэтти, солнышко моей заходящей жизни, умерла!.. Я пережил ее…
Старый лорд запнулся. В глазах его были слезы.
— Да, мистер Брюс, — продолжал он, — теперь я лишился всего на свете… Нет, я не питал себя ложной надеждой, я не мог предложить ей любви, я слишком стар. Но я хотел украсить остаток своих дней ее присутствием, а ее осчастливить своим именем и богатством. Я хотел оставить ее знатной вдовой, обладательницей десятков миллионов. Но судьба решила иначе… Взгляните, мистер Брюс, как она красива даже в гробу… как идут к ней эти бриллианты, которые она так любила при жизни и которые теперь унесет с собой в могилу! Я так решил. Но приступим же к делу. Медлить мне нельзя: я знаю что мне осталось жить недолго. Пойдемте!
Они прошли через ряд комнат в кабинет старого лорда и там занялись составлением нового завещания. Лорд Кусвей завещал половину своего состояния и имущества на благотворительные дела, другую распределил между своими жившими в Англии родственниками.
