я с ним изменила. Сама того не зная, наставила развесистые рога его невесте. Богатой, хоть и незнатной, и до безумия в него влюбленной. Впрочем, ее чувства были взаимны. Томас тоже любил. Ее приданое.
А я… я оказалась предсвадебным увлечением, когда женишок решил гульнуть на дорожку, перед браком. То, что это «перед» продолжится и после, с другими дурочками, сомнений не вызывало. Но в тот момент, когда я узнала…
Церемония, к слову, у Тома так и не состоялась. Невеста поплакала. Я вместе с ней. А наш общий бывший узнал кое-что о ритуалах на мужское бессилие и близко познакомился с плечистыми ребятами, работавшими на отца несостоявшейся невесты.
А я получила прививку от любовной лихорадки. Думала, что одну и на всю жизнь. Но вот на моем пути встретился Сьер, и, похоже, намечался рецидив. Из таких отношений, служебных, да еще и с тем, кто обязательно уедет из столицы, как дело будет раскрыто, ничего приятного не выйдет. Только сердце будет снова болеть. Так что… забыть о некроманте. И точка!
Об этом я думала, идя по коридору. А когда завернула в сквозную залу для отдыха, чтобы сократить путь до своей комнаты, в мои мысли вмешался голос.
– Что, наша недотрога Санни с кем-то все же сегодня кувыркалась… – Дюк, следопыт из пятого отряда, сложил руки на груди и показательно потянул носом.
Этот оборотень в свое время подкатывал ко мне, но получил от ворот поворот, за что и ненавидел. И сейчас не преминул унизить.
– А ты завидуешь, что третьим не позвали?
Оправдываться – унизительно, отрицать было глупо. Оставалось только ехидство. Сидевший рядом с Дюком офицер заржал, а перевертыш начал угрожающе подниматься. Насмешек над собой он не терпел.
– Еще шаг – и завтра будешь выть на луну голым. Без единого клочка шерсти, – предупредила я, держа в руке заклинание депиляции.
Дюк угрозу оценил и, порыкивая, опустился на место. А я смогла пересечь зал и отправиться наконец к себе. А там уже переоделась, умылась и… пошла к капитану. Не пропадать же расчетам телепорта?
Заспанный гном был у себя в кабинете. Выслушав мои сбивчивые объяснения по делу о пудинге, он дал добро на следственный эксперимент и сообщил, что сегодня вечером его и проведем. Только сначала нужно предупредить советника.
Слова с делом у Бурса не расходились, и к пятому удару колокола наша пятерка уже была на кухне в особняке, из которого похитили десерт. Говоря «пятерка», я имела в виду действительно пятерку: и темный приобщился к поимке воришки, как его старательно ни пытались от эксперимента отстранить. Точнее, умолчать. Но Сьер появился в самый неподходящий момент, как льерна из болотной топи… В общем, его пришлось взять. Оставлять было себе дороже.
Как итог, в закатных лучах я начертила на кухне пентаграмму, в точности повторив ее размеры и векторы. Подцепив из склянки остатки эманаций заклинания, постаралась сконцентрировать их и направить, чтобы посторожить точку выхода телепорта.
Ритуал переноса был не из самых простых. Так что резерв я истратила почти наполовину. И когда в центре светящихся символов мы увидели точку выхода…
Вообще-то, прыгнуть должен был Ник. Но когда из портала шибануло молнией и боевик, не успевший среагировать, отлетел к стене, Сьер, не размениваясь на слова, сиганул в пентаграмму. Ну никакой согласованности или работы в команде. Но еще больше мы удивились, когда раздался пронзительный детский крик. Причем не из воронки заклинания, а со второго этажа.
Как выяснилось вскоре, точкой выхода была спальня дочери советника. И похищение пудинга организовала она. Восьми лет. Дар у нее был, но заподозрить столь точные расчеты… Вот только она их не производила, а… запомнила.
Совсем недавно в ее детской закончился ремонт. А практичные гномы, чтобы шелковые обои лучше легли на стены, сначала обклеили их ненужной бумагой. Оной оказались конспекты с лекциями великого мага Глоссиоса – теоретика, специализировавшегося в трансмагических переносах. Их-то маленькая дочурка советника и запомнила.
Причем не просто запомнила, но и в точности воспроизвела. Знал бы знаменитый чародей, что те выкладки, которые он считал невозможными – дескать, слишком высокий уровень дара должен быть у мага, чтобы раскрыть такой портал, – на практике вполне себе осуществимы. Во всяком случае, если за дело берется очень юная чародейка с восьмым уровнем дара, которая просто не знает, что так нельзя.
Юная воровка (и да, она была левша, как я и предполагала!) в содеянном не призналась даже тогда, когда под ее кроватью обнаружили поднос из-под пудинга.
– Мне это подбросили, – с независимым видом заявила она.
На что Сьер поднял большой палец в знак одобрения. Видимо, увидел в мелкой потенциальную ведьмочку, не иначе.
Отцу же юного магического дарования было гораздо тяжелее определиться с оценкой ситуации. С одной стороны, у дитя явный высокий потенциал, с другой – скандал. С теми же темными.
К слову, когда делегация последних все же каким-то образом (кто бы сомневался каким, с учетом одного сына Мрака в нашей команде) узнала об авторе воришки, они были в восхищении. Так талантливо умыкнуть у лучших магов Темной империи что-то из-под носа способны только единицы!
Вот только все это было после, а пока на повестке дня стояло главное дело – поймать Печать! И тут уже Сьер высказал свои идеи по поводу того, как поймать того, кто выдирает меты у жертв.
Когда под утро после рейда (ночью случился еще один вызов – разбуянился перебравший хмельного чародей) Сьер огласил свой план, оный единогласно одобрили. Но матом.
Если резюмировать все высказывания и отцензурить, то выйдет примерно: «Да ты совсем двинутый, темный!» Потому как Лунь предложил стандартную тактику светлых – провокацию. Выпустить «в поле» приманку. И ловить нашу Печать на него.
– Тебя, случайно, слабоумием никто не проклинал? – уточнил гном у Сьера.
– Те, кто рискнул, быстро из разряда моих врагов перешли в категорию моего рабочего материала, – невозмутимо отрезал Лунь таким тоном, что даже у нашего заносчивого капитана пропал весь запал задавать подобные вопросы.
– Но даже если твой план и рабочий, – спустя несколько томительно долгих мгновений начал Бурс, – где мы тебе подсадную утк… тьфу, в смысле, феникса найдем? Да еще и того, кто решит подставиться?
– А тут феникс и не нужен, – огорошил всех Сьер. – Если предположить, что наш именитый целитель пользуется услугами темного наемника, то нам нужно просто спровоцировать лекаря еще раз прибегнуть к услугам.
– И как? – подался вперед Ник.
– Ты к новостникам как относишься? – невпопад спросил Сьер боевика.
– Не очень хорошо, – скривился Ник. – Назойливые они, как мухи…
– Неправильный ответ. С сегодняшнего дня ты к ним относишься непосредственно. Сыграешь охотника за сенсациями. Придешь к лэру Воурису на интервью. И задашь неудобный вопрос, намекнешь, что у тебя есть информация о его связи с похищенными метами…
Сьер говорил, а мы дружно мрачнели. Потому как с уважаемым Воурисом успели побеседовать и капитан, и Ник, и Мартин. Одна я осталась. Некроманту же изображать новостника было не с руки. От него несло тьмой так, что именитый целитель заподозрил бы подвох на раз-два.
Так и получилось, что роль провокатора досталась мне. Хотя Сьеру последнее явно не нравилось. Но другого выхода не было. Зато благодаря стараниям Луня о безопасности одной ритуалистки на мне, когда я отправилась в целильню к Воурису, было защитных и охранных амулетов едва ли не больше, чем на бродячем псе блох.
По плану я должна была изобразить ушлую новостницу, которой стало известно о связи целителя с похищением.
И хотя в отделе мы проговорили все от и до и даже отрепетировали пару раз, я волновалась. И не зря. Потому как реакция лэра Воуриса на мое обвинение в реальности оказалась … никакой. Ни один мускул на его лице не дрогнул. И он ровно произнес:
– Не понимаю, о чем вы. Возможно, у вас, лэрисса, есть еще вопросы?
Входила я из целильни крайне озадаченная. Неужели ошиблись? Погрузившись в свои мысли, я не сразу почувствовала на себе следящее заклинание. Поставленное искусно, едва уловимое, но весьма сложное… Требующее при исполнении определенного обряда. Как то: обойти вокруг жертвы по кругу против хода солнца, коснуться ее, запечатлевая мыслеформулу… Зато такое следящее заклинание не затеряется, сними я одежду,
