так, с лубком, перевертыш и подошел ко мне в коридоре и начал просить прощения. За все сразу. Даже за то, чего не совершал. И напирал на то, что не знал о моем замужестве.
И я, кажется, даже догадывалась, что за духовник посоветовал Дюку это покаяние… вот только на вечернем совещании Сьер был невозмутим, а когда я попыталась спросить напрямую об оборотне, с самым невинным видом заявил, что не понимает, о чем речь. В общем, оказался талантливым актером.
К слову, именно из-за умения отлично лгать, лицедействовать и просто действовать на нервы на темного и возложили почетную миссию под кодовым названием «Расколоть Воуриса».
Сьер беседовал с лекарем от лица светлого дознавателя. Но исключительно в стиле детей Мрака. Лунь просто подошел на светском приеме к именитому магу жизни, дескать, нужно побеседовать тета-тет. И как только они остались одни, без всяких слов выложил перед Воурисом кулон. Тот самый, что сорвал в груди Черепа за миг до смерти наемника. После того как убедился, что лекарь узнал вещицу, добавил:
– Ваш исполнитель во всем сознался и уже дает показания…
Причем Сьер сделал это так правдоподобно, что целитель поверил.
Из протоколов допроса я узнала, что Воурис был одержим теорией вечной жизни. Целитель как никто знал, насколько мы все смертны. И не хотел испить той чаши, которая не минует рано или поздно никого из живущих. Он боялся своей смерти. И ради нее был готов не только красть магию, но и убивать.
Поэтому-то Воурису и нужны были меты фениксов, как единственных, кому доступно перерождение. Правда, единожды, но, получив смертельные раны, подхватив неизлечимую болезнь, фениксы могли исцелиться. Но если собрать меты многих и с помощью специального ритуала запрещенной магии использовать их силу, чтобы получить фиал с эликсиром вечной жизни…
Дело было раскрыто. Печать, которой оказался именитый лекарь, поймана. А это значило, что Сьер должен был, по идее, покинуть Светлые земли, но тут упертость капитана встретилась с целеустремленностью некроманта, и… выжить темного из нашей пятерки оказалось просто невозможно! А выдворить из империи – и подавно. Он же теперь был женат на светлой. То есть на мне.
И прилагал все усилия, чтобы наш брак стал самым настоящим. И… я сдалась. Разрешила себе еще раз поверить, что среди всех мужчин этого мира есть хотя бы один… Тот, кто не предаст. И он достался мне. И пусть у него куча недостатков, но он любит меня. А я – его.
И с этим знанием пришло еще одно. Что Сьер для меня очень дорог. Настолько, что спустя полгода уговоров я решилась перебраться к нему, в Тайру. Не все же темным трепать нервы добропорядочным светлым. Нужно же и нам, детям Зари, когда-то им за это отомстить. Почему бы это не сделать мне?
И я усердно портила жизнь детям Мрака. Особенно тем из них, кто решил преступить закон. Но этим я занималась в рамках частного детективного агентства, которое и открыла в столице Темных земель. День, когда это случилось, муж почтил минутой бурчания. Все же быть следователем – это не самое безопасное занятие для лэриссы. Но я возразила, что для ритуалистки – в самый раз.
И хотя о своей работе Сьер не распространялся, но я прекрасно понимала: у него она гораздо опаснее. Быть на службе у самого императора – это не воришек пудингов ловить… Вот только ни Лунь, ни я до определенного времени не подозревали, что самая трудная миссия нам еще предстояла – это наши тройняшки, появившиеся на свет спустя пять лет после свадьбы. А пока… Пока мы были счастливы и не ведали, что самое интересное в жизни еще только начинается.
Валерий Гуров
Кулачник
Глава 1
1996 год, октябрь.
Где-то на просторах Российской Федерации.
Стук кулаков о лапы отдавался глухо, но точно.
— Держи темп, держи! — сказал я, и ученик снова ударил — двойка, уклон, апперкот.
Он сбился на дыхании, опустил руки и в этот момент я «сунул» ему прямой прямо между перчатками.
— Я пощадил, а соперник в бою не пощадит, — пояснил я, пока Славик растирал ушибленный нос.
— Извините…
— За «извините» бьют чаще, — бросил я и взъерошил ему волосы на голове. — Продолжай.
Он снова начал отрабатывать комбинацию. Но теперь на отходе плотно прижимал руки к подбородку.
Мы повторили комбинацию еще несколько раз, пока меня не удовлетворил результат. А потом… в дверь зала отчаянно застучали. Я обернулся.
— Все, отдыхай, Славик, — бросил я. — К бою ты готов.
Я снял перчатки, бросил на настил и слез с ринга. Черт возьми, кого принесло в такое время?
Света, моя названная сестра, стояла на пороге боксерского зала.
— Слава богу, что ты здесь! Он меня точно убьет! — сказала она, едва я успел открыть дверь.
Живот уже заметный, подмышкой ребенок, в другой руке чемодан на колесиках собранный наспех — даже молния не до конца застегнута. Пальто запахнуто криво, но синяки все равно видно.
Все еще жена Виктора Козлова.
Но уже не его женщина.
— Если Виктор узнает, что я ушла… — голос дрожал. — Он сожжет все. Меня, дом, детей…
Света осеклась. Глаза наполнились слезами, она с трудом сдерживалась.
— Саш… Витька Козлов продает отраву тем же, кем мы сами были. В наш детдом, Саш. В наш!
Она ждала моей реакции. Не получила. Я знал о «делах» Вити. Но надеялся, что хотя бы туда он не полезет.
Посмотрел на ребенка. Девочка держала в руке плюшевого мишку. Мордочка у игрушки грязная, будто ее катали по полу. Малышка смотрела на меня сердито, настороженно.
Дочь Козлова — Линда. Я достал леденец, сунул ей. Она взяла и замерла, словно ждала, что за это получит по рукам.
— Скажи, что это неправда? — прошептала Света, в ее глазах тлел последний уголек веры.
— Заходи, — сказал я. Это все, что ей сейчас было нужно услышать.
Сегодня я задержался в зале, чтобы подготовить своего ученика к бою. У Славика завтра было важное выступление на кмс. А сегодня… сегодня пацан все понял без слов. Нырнул в раздевалку за сумкой и вышел из зала. Мужик растет. Своими учениками я горжусь!
— Чай? — предложил я Свете.
Светка кивнула, шмыгнула носом.
— Без сахара, пожалуйста, — сказала она так тихо, будто ждала, что Козлов вылезет из сахарницы.
Я понимал, что у нее внутри все горит… Витька. Наш Витька… бывший брат, нынешний моральный урод.
Когда-то мы втроем стояли под дождем на линейке, ели хлеб с маргарином. Втроем ушли из приюта «четверки» — сбежали в новую жизнь. Светка тогда утащила библиотечную «Золотую рыбку», Витька старенькую гитару, а я взял боксерские перчатки из зала. Мы поклялись, что вместе выбьемся в люди и чтобы не произошло, за друг друга будем стоять до самого конца.
Я поставил чайник, сыпанул в кружку чай.
Вспомнилось, как Витя потом два года пел под гитару песни Цоя. Он тогда грезил о сцене, мечтал стать бардом.
Потом наши пути разошлись. У них со Светкой всегда была какая-то совершенно безумная любовь — с
