потом согнулся пополам, схватившись за голову, и зарычал.
– Пиздец нахуй блядь! – вырвалось с рыком.
Все встали в ступор. Карина впервые слышала, чтобы он так смачно матерился. Зайкин подошел к нему и обнял за плечи, тоже наклонившись.
– Зай, это конец, – провыл Варданян мучительно. – Я так налажал.
Хозяин увел друга в комнату на первом этаже за кухней. Никто ничего не понимал, но уже через минуту все продолжили завтракать и обсуждать вечеринку. Только Игнатьева с Гогой подошли к Карине.
– Они че, переспали? – с тревогой спросила девушка.
Карина пожала плечами, а сама ответила:
– Походу.
У нее это тоже в голове не укладывалось.
– Ну, Вард дает, – свистнул Гога.
– А вы с Зайкой? – Игнатьева пыталась поймать Каринин взгляд.
– Разумеется… нет, – не сразу ответила она, а про себя подумала: «Неужели про Гурьева не слышали?».
– Значит, не соврал, – Гога усмехнулся, посмотрев на свою девушку.
Минут через десять Зайкин вернулся на кухню. Варданяна с ним уже не было. Все трое вопросительно на него глядели. Остальные галдели за столом. Он заулыбался привычно по-дурацки и озвучил то, что все и так уже поняли.
– Вард лишил Настену девственности. И теперь не знает, что с этим делать. Я отправил его домой.
Карина глубоко вздохнула. «Блин, я же говорила» – досадовала в ней подруга. За Настену было обидно. Хотя сама она ее осуждала, ведь чего та ожидала, если прекрасно знала, что у Варданяна есть девушка. Глупо обижаться на человека, который от нее ничего не скрывал. Но Настена тоже верила в сказку, несбыточную, как и все другие. Это удручало.
– Может быть, ты ей попробуешь объяснить? – попросил Зайкин. – Его она вряд ли теперь послушает.
Карина замотала головой, обвиняя Варданяна в собственных страданиях. «Заслужил», – вынесла она вердикт. Ей просто не нравилось встревать в чужие отношения, даже друзей, даже если там все было непросто. Сами они, действительно, не могли разобраться. Но она все еще злилась на обоих, укоряла за легкомысленность. Или за умение дать волю чувствам, чего сама себе вчера позволить не смогла.
Все трое смотрели на нее с надеждой. Девушка вздохнула.
– Посмотрим.
Только Зайкин развернулся к плите, как зазвонил телефон.
– СемСемыч, да, к часу буду, как и обещал.
Имя показалось Карине знакомым, она его уже слышала или видела, но не помнила.
Завершив вызов, парень обратился ко всем, перекричав общий гул:
– Я возвращаюсь в город, могу подбросить одного.
Над столом вырос лес рук, но одна девушка в костюме Гаечки из «Чип и Дейла» крикнула первой:
– Меня!
Карина поджала губы, обидевшись на собственную нерасторопность.
– Отлично, через десять минут выезжаем.
Зайкин засуетился. Старался наготовить как можно больше тостов. И кофеварку еще раз загрузил кофе, чтобы гостям было что пить. Игнатьева с Гогой переглянулись и тоже решили собираться. Они ушли раньше, тепло попрощавшись со всеми. А Карина заказала такси. Телефон уведомлял о множестве пропущенных вызовов от сестры и от матери. Полина вчера звонила настойчиво, а сегодня уже не отвечала. Только после пятого звонка прислала короткое сообщение: «Я дома». Стало ясно, что вчера все пошло не по плану.
К тостам она так и не притронулась. Энергии кофе должно было хватить.
– Мария, спасибо, что пришли, – говорил Зайкин солидной женщине в деловом костюме, вошедшей в зал с первого этажа. – Позаботьтесь о гостях, пожалуйста.
Он оглядел толпу за столом. Мария кивнула.
– И еще, вчера на вечеринку проник гость из черного списка. Хотелось бы понять, как такое могло случиться. Она сообщила, что подкупила охранника.
Женщина тяжко вздохнула, будто эта проблема ее уже не в первый раз касалась.
– Поняла. Разберусь.
– Спасибо. В понедельник жду звонка.
– Принято.
Зайкин улыбнулся безэмоционально, сугубо из вежливости, и обернулся к гостям.
– Ребят, оставляю вас на Марию. Все вопросы к ней. А я поехал.
Те стали желать ему хорошего пути, благодарить за вечеринку, прощаться. Все наперебой. Карина вышла в зал. Гаечка тут же подхватила парня под локоть и тащила на выход, не давая до конца попрощаться.
Парень обернулся и замахал рукой.
– Пока, Кариш.
Она смотрела молча, боясь выдать собственную тоску. Зайкин, не задерживаясь, повернулся к спутнице с улыбкой:
– Можно, я буду называть тебя «Солнышко»?
Та кокетливо захихикала.
– Конечно, а почему так сразу?
– Потому что ты сильно бодрая для воскресного утра после вечеринки. Иии, – на секунду он замялся и схватился за подбородок, – я не помню твоего имени.
– Ах, вот оно что, – засмеялась девушка. – Катя меня зовут.
– «Солнышко» тебе идет больше.
Они скрылись за стеклянной дверью. Карина не стала провожать их взглядом, уткнулась в приложение такси. То обещало приехать через восемь минут.
Не желая оставаться одиночкой в веселой компании, она вышла во двор. Свежий полдень бросился через поры под кожу, приятно охлаждая и очищая. Разум прояснялся. То ли кофеин подействовал, то ли солнце. Девушка стала гулять по дорожке вокруг ухоженного газона, рассматривая садовые фигуры, мини-фонтаны и отцветшие кустарники. Прислушивалась к монотонным потокам воды. Успокаивалась. И не сразу разобрала в мелких всплесках слабые всхлипывания. Рядом кто-то плакал.
Она оглядела двор и быстро нашла единственное место, где можно было спрятаться, – маленькую беседку на отшибе с конусообразной крышей, как у башни. И окошки в ней были арочными с витражными вставками, а вход закрывался узорными воротами на чугунных петлях. Маленькая принцесса в душе Карины завидовала – ей в детстве тоже хотелось бы иметь такой мини-замок.
Девушка решительно пошла на плач и заглянула под арку. В тени на скамье, положив голову на колени, сидела Надя и рыдала в собственный шарф. На плечах дрожала кожаная куртка. Волосы облепили лицо и спину. Услышав шаги, она замерла, но не поднимала взгляд.
– Че разревелась? – грубо спросила Карина.
Ей не хотелось проявлять жалость, тем более к Вербицкой.
– Не твое дело.
Та утерлась шарфом и выпрямилась, отвернув лицо к стене, но Карина видела заплаканные глаза, красные от натирания щеки, поджатый подбородок.
– Из-за бородача этого с косичками?
– Ты знаешь? – большие мокрые глаза залились страхом. – Он что, всем уже рассказал?!
Она вскочила, но тут же рухнула обратно, сморщившись от боли. Карина оперлась плечом о косяк – загородила собой проход.
– Не бойся. Тебе повезло. Он первым подошел к Зайкину, тот заставил его замолчать. А я просто при этом присутствовала.
Надя выдохнула, зажмурившись, и снова всхлипнула. Широкая ладонь накрыла пол-лица. Пару минут никто ничего не говорил. Карина просто смотрела, как бывшая подруга плачет. Мерзкое злорадство оскверняло душу, но она не могла не смотреть, хотелось насладиться ее слезами. Она ведь из-за нее
