Чонгор проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Небо над ним было сумеречно-синим.
– Судно движется, – объявил Марлон.
Чонгор все еще осваивался с мыслью, что он действительно здесь и все это не было дурным сном.
– К Сямыню?
– Нет, к нам!
Шел отлив, так что им пришлось вылезти и несколько метров толкать лодку до более глубокой воды. Затем, упираясь руками в стены, они вытолкнули ее туда, где уже можно было орудовать веслами, и тут Чонгор увидел судно: оно шло прямо перед ними, в нескольких сотнях метров от носа лодки, направляясь к темной, восточной части островка. Судна поменьше – с дырой от такси на грузовой палубе – видно не было.
Разумеется, речи не могло быть о том, чтобы догнать его на веслах. Чонгор думал, что судно выйдет в открытое море и пропадет из виду, однако оно остановилось напротив восточного берега и пробыло там довольно долго – за это время они успели вдвое сократить разрыв. Тут их до полусмерти напугало суденышко поменьше – точная копия баркаса, на который съехали такси и микроавтобус. Оно показалось из-за северной оконечности острова и подошло к тому, что стояло напротив берега. Марлон и Чонгор в это время из-за всех сил гребли под укрытие скал. Уже стемнело, и у них были все шансы остаться незамеченными, если только не наглеть и не подходить слишком близко.
Прошел час. По звукам и голосам было ясно, что с рыбачьего судна на баркас что-то перегружают. Потом баркас включил двигатели, взял курс на юг – надо думать, к Сямыню – и довольно быстро исчез за оконечностью острова.
Чуть позже рыбачье судно тоже двинулось к югу, самым тихим ходом, вероятно экономя горючее. К тому времени Марлон и Чонгор снова выгребли на открытую воду, оказавшись теперь прямо у него на пути.
* * *
Баркас с Зулой, Джонсом и людьми Джонса прошел обратным курсом между Сямынем и Гуланъюй, но сразу за паромными причалами шкипер сбросил ход и свернул к темной полосе у набережной. Чуть ближе в неверном свете далеких городских огней стали видны обшарпанные пирсы, у которых стояли мелкие суденышки самого разнообразного вида. На одном пирсе ждало такси. К машине прислонилась темная фигура, обозначенная голубым экраном мобильника и прыгающей красной звездочкой сигареты.
Кроме шкипера, Джонса и Зулы, на баркасе было еще шесть человек. Двое из них выбрались на пирс и закрепили швартовы, затем подошли к ожидающему такси.
Зула сошла с баркаса, следуя, как велено, в шаге от Джонса. Оба сели на заднее сиденье. Окна были тонированные, совершенно непрозрачные снаружи, как в той машине, на которой ехали утром.
Один из боевиков бодро забрался в багажник, еще двое втиснулись на заднее сиденье вместе в Зулой и Джонсом, четвертый сел рядом с водителем. Двое остались на баркасе.
Такси двинулось к небоскребу, где у русских была база. Боевики задавали вопросы, Джонс переводил их на английский, потом переводил ответы Зулы на арабский. Боевиков интересовали очень конкретные вещи: запасные выходы, посты охраны, устройство подземного гаража. Расспросы заняли больше времени, чем сама поездка, так что такси объехало квартал несколько раз, прежде чем люди Джонса удовлетворили свое любопытство.
Наконец машина подкатила к входу, перед которым, давным-давно, Зула, Питер, Чонгор и русские сели в микроавтобус Цянь Юйси.
Боевик, сидевший рядом с водителем, вошел в вестибюль и заговорил с охранником за огромной мраморной стойкой.
Через несколько минут он, по-прежнему не сводя глаз с охранника, полуобернулся и легонько махнул рукой.
Въезд в подземный гараж был прямо впереди, за стальными воротами. Сейчас они с лязгом пошли вверх. Такси съехало по пандусу и двинулось к лифтовому холлу. Здесь двое, сидевшие на заднем сиденье, вылезли и выпустили своего товарища из багажника. Подъехал лифт, дверь открылась. В лифте стояли охранник и первый боевик. Руки у охранника были за спиной, к виску приставлен пистолет. Трое из машины вошли в лифт, дверь закрылась.
Такси выехало из подземного гаража и свернуло к набережной. Через несколько минут оно вновь было у пирса. Халид и еще один моджахед уселись в такси, и Джонс велел ехать в «Хайятт» рядом с аэропортом. Как только они влились в поток машин на магистрали, он вытащил мобильный, взглянул на Зулу и сказал:
– А вот теперь ты должна стать очень, очень покладистой.
* * *
– О чем ты ее спрашиваешь?
– С какой она стороны. – Марлон на мгновение отвел телефон от головы, затем вновь прижал к уху и прислушался. – Говорит – с той.
Он махнул в сторону открытого моря.
До рыбачьего судна было всего метров сто. Если бы Чонгар перестал грести, а оно шло прежним курсом, то они остались бы с правого – обращенного к берегу – борта. Марлон сказал, что Юйся в каюте с левого.
Если сказать, что они решили перехватить судно, может создаться впечатление, будто у них был план. Это, в свою очередь, подразумевало бы, что Марлон и Чонгор обсудили последовательность действий. И то и другое неверно. Сперва они воспользовались тем, что при неработающем моторе лодка двигалась практически бесшумно, чтобы из темноты понаблюдать за действиями террористов. Это едва не кончилось плохо, когда баркас отшвартовался от рыбачьего судна и внезапно двинулся прямо на них. С тех самых пор Чонгор греб изо всех сил, а силы (после того как он восстановил водный баланс несколькими бутылками воды и набил живот лапшой) были немереные, и лодка летела по воде, как скутер. Но куда? В чем состоял их план? Этого они и сами не знали.
– Что мы… – начал Чонгор, но Марлон, только что закончивший разговор по телефону, оборвал его:
– Я сказал ей: «Гао де тамэнь цзи цюань бу нин».
– Это что значит?
Марлон ухмыльнулся и принялся мучительно медленно подбирать перевод.
– Сделать так, чтобы даже их собаки и куры не знали покоя.
– А понятнее?
– Ну, примерно, «подними тарарам».
– Отлично. Что потом? – Чонгор перестал грести и взглянул на Марлона.
Тот выразительно глянул на приближающееся судно.
– Колеса.
Он употребил не то слово, но Чонгор все равно понял. Впечатление было такое, что все старые покрышки развитого мира оканчивают свой век на китайском побережье. Они служили местным жителям тем же, чем служит бамбук их сухопутным родичам – универсальной субстанцией для изготовления всего. Иногда в процессе они изменялись практически до неузнаваемости, иногда по-прежнему выглядели шинами. Каждое плавсредство в этой вселенной защищали с бортов покрышки, перекинутые через фальшборт в ряд, словно щиты на ладье викингов. У рыбачьего судна они болтались чуть выше ватерлинии. Чонгор видел, что за них легко будет ухватиться и вылезти на судно. Колеса.
