— Насколько мне известно, — начал осторожно Джейк, — у вашей триады возникли какие-то трения с полицией в Стэнли. Что, ароматная смазка на лапу начальника уже не достаточна, чтобы защитить ваши интересы?
— У них новый начальник, Маккена Напруди Лужу. С австралийцами всегда трудно договариваться. Со временем мы его уломаем.
Джейк пожал плечами.
— Со временем. Ну а пока, сколько таэлей вы теряете ежедневно?
— Ну, не так уж и много, чтобы расстраиваться.
В голосе Верзилы Суна была точно отмеренная доза беззаботности.
Джейк решил подобраться к нему с другой стороны.
— А как идет война за склады?
— С триадой Зеленый Пан? Они не больше, чем совокупляющиеся подонки. Мы их в бараний рог согнем.
Это он произнес с еще большей легкостью. Значит,— сделал вывод Джейк, — заноза в его боку все-таки Маккена.
Джейк выждал минуту, потом сказал:
— Информация насчет Ничирена для меня очень важна, почтенный Сун.
Вожак 14К покачал головою.
— Это ж дело конфиденциальное, почтенный Марок. Вы ведь не собираетесь просить меня, чтобы я сообщил вам то, что обещал хранить в тайне?
Джейк невольно вспомнил утренний разговор с Блисс.
— Между друзьями, — заметил он, — всякое бывает. Верзила Сун кивнул.
— К любому замку можно подобрать ключик.
— Верно. Даже упрямого австралийца может урезонить старый друг.
— Вы друзья с Напруди Лужу? С трудом верится.
— Я его знал еще капралом.
Верзила Сунпочесал за ухом.
— Нет, не думаю, что мы здесь можем договориться. По правде говоря, у нас уже есть кое-что для него. Не хочу лишать себя удовольствия сделать ему этот презент.
— Сколько лет мальчику?
— Ага, вижу, что вы и в самом деле хорошо его знаете! — Верзила Сун широко развел руками. — Что поделать, иногда не хватает средств, чтобы купить о-о-очень нужную информацию!
Джейк улыбнулся, но не потому, что дурные пристрастия Маккены неожиданно явились аргументом в его переговорах с вожаком 14К.
— Я полагаю, вам хотелось бы, чтобы война за склады прекратилась.
— Не только это. Еще мне хотелось бы каждую неделю выигрывать на скачках в Счастливой Долине. Но, к сожалению, в жизни приходится довольствоваться только возможным.
— А что если и это возможно?
Верзила Сун задумчиво постучал указательный пальцем по губам.
— По правде говоря, почтенный Мэрок, я не представляю себе, как такое может быть возможно.
Но при этом он думал нечто другое. Если война за склады будет закончена, -думал он, — я буду героем дня па встрече руководителей триад, что состоится послезавтра. Престиж мой сказочно вырастет.Глаза его посерьезнели: он принял решение.
— Я принимаю ваше предложение, но с условием, что война закончится в ближайшие тридцать шесть часов. Согласны?
— Согласен.
Верзила Сун улыбнулся. При этом лицо его чудесным образом преобразилось. Пожалуй, что-то от прежнего Бо-ханя проглянуло в нем: беззаботного, немного взбалмошного подростка, который искал в триаде то, чего не мог получить в своей семье. Его отец был сухим и черствым бизнесменом, который за всю свою жизнь не сказал детям ни единого доброго слова. Он был убежден, что только соперничество, борьба и, главное, злость — то есть, умение контролировать ее — являются главными факторами в формировании характера мужчины.
Сун Бо-хань не согласился с отцом. Не согласился настолько категорично, что ушел и навсегда забыл дорогу к дому. На территории 14К он нашел людей, которые смогли оценить его быстрый ум и сильную руку. Он быстро прошел все ступени иерархии в своей триаде. Она заменила ему семью.
— Чай заваривается, — сказал он. — Потом пообедаем. Как можно говорить о важных делах на пустой желудок?
Джейк кивнул.
— Мы не раз обедали вместе.
— Совместная трапеза — лучший знак доверия в этом ненадежном мире, верно?
Джейк закрыл глаза и попытался заставить себя расслабиться.
— Именно так.
Перед его умственным взором возникла доска для игры в вэй ци, на которой шашки одного цвета, выстроенные в линию, прокладывали маршруты, окружали шашки противника, лишали их «дыхания».
Он резко открыл глаза. Проблема заключается в том, что он не может идентифицировать противоборствующие силы. Одно он только знает наверняка: сам он находится на одной стороне. А вот с противниками — сложнее. Сначала он думал, что это Ничирен. Теперь он считает, что это крот, закопавшийся глубоко в Куорри. Есть ли между ними связь? На первый взгляд, есть, поскольку Ничирен заставил Марианну похитить для него у Джейка его обломок фу.Но как тогда объяснить появление на Цуруги кагэбистов, пытавшихся убить его?
Далее. Ничирен так и не появился у Камисаки, но зато оставил для него свой обломок фу.Что это означает? Предложение мира?
Как ни крутись, а все возвращается к Ничирену.
— Почтенный Сун, — обратился он. — Так как начет нашего договора?
— Ах да, — Верзила Сун поставил чашку. — Как только я получу доказательство того, что вы выполнили взятое на себя обязательство, я удовлетворю ваше любопытство.
— Значит, через полтора суток? — переспросил Джейк, напомнив себе, что главное — не нервничать и не злиться. Терпение, говорила ему Блисс.
— Только если этого времени вам хватит, чтобы положить конец войне за склады, — ответил Верзила Сун с улыбкой. — Все в ваших руках, почтенный Мэрок.
Джейк что-то хотел сказать, но не успел. Дверь распахнулась настежь и появилась Блисс в сопровождении трех или четырех членов группы 14К.
— Тебя все-таки выследили, — сообщила она, переводя дыхание. — Мне едва удалось проникнуть сюда, не привлекая к себе внимания.
Джейк поднялся.
— Сколько их?
— Трое.
— Мистер Мэрок?..
— Боюсь, почтенный Сун, наш обед придется перенести и приурочить его к завершению сделки.
Он оглядел комнату.
— Сколько отсюда выходов?
— Три. Два наземных и один подземный.
Джейк выбрал туннель.
* * *
Энтони Беридиен умирал. Лента видеокассеты, запущенная с максимально допустимым замедлением, показывала на экране, как жизнь уходит из него крохотными дозами. Движения были замедлены до такой степени, что его веки подымались и опускались несколько секунд, когда он мигал.
— Господи Иисусе!
— Это все Мэрок, — предположил Вундерман. — Мэрок мстит нам.
Донован пошевелился в кресле. Он сидел, как-то по-детски задрав обутую в топсайдер ногу на колено, задумчиво постукивая подушечками пальцев по мыску. На нем была его рубашка стиля «поло» от Ральфа Лорана в синюю и зеленую полоску и шорты цвета хаки.
Они сидели в комнате за свинцовыми дверями, расположенной ниже подвальных помещений в штаб-квартире Куорри в Вашингтоне, всего в двух шагах от Белого Дома. Президент видел эту ленту и уже принял соответствующее решение. По законам военного времени, -сказал он, хотя один только Вундерман по своему возрасту мог помнить, что это такое.
Они просмотрели эту ленту десятки раз. Вот Вундерман отталкивает докторшу и склоняется над Беридиеном. В замедленном показе невозможно разобрать, что он говорит. Для этого надо переключиться на нормальную скорость.
Вот рука Вундермана исчезает за обшлагом пиджака. С мучительной медлительностью он достает пистолет. Стреляет в лицо докторши: Бац! Бац! Бац! Кровь и мозги брызгают во все стороны. Стена за ее спиной покрывается красно-белой кашицей.
Донован развернулся в своем кресле.
— Ты теперь наш начальник, Генри. И ты, конечно, можешь не отвечать, но я все-таки спрошу. Зачем тебе понадобилось ее убивать? Я бы на твоем месте предпочел ее допросить и получить ответы на кое-какие вопросы. Кто нам теперь на них ответит?
Вундерман провел рукой по лицу.
— Я не знаю, как ответить на твой вопрос. Инстинкт какой-то сработал, наверно... Я столько сил положил на все эти меры безопасности, сон из-за них потерял. И надо же! Прямо в медицинском кабинете!.. А, да что я говорю? Нет у меня никакого оправдания... Нервный срыв, слепая ярость, жажда мести.
— Это я все хорошо понимаю, Генри, — мягко заметил Донован. — Но у меня в голове не укладывается, как мог ты, с твоим опытом работы, так сорваться? Ты ж ветеран, черт подери! Тебе тридцать семь стукнуло! Такого не должно было случиться!
— Я понимаю, что не должно! Думаешь, не понимаю? — крикнул Вундерман. — Чертов Джейк Марок!
Донован встал, потянулся, выключил видео. Экран потух, и комната сразу же озарилась мягким розоватым светом.
— Может быть. Мэрок здесь не при чем.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не забывай про наш айсберг.
— Опять Воркута?
— Не исключено. Врач, скорее всего, глубоко законспирированный советский агент.
— Прошедший наше сито? Не смеши меня.
