рисковать именно тогда, когда он нам больше всего нужен?
— По крайней мере… постарайтесь держать эту беспокойную семейку подальше от всех, кто имеет значение, — сказал Перегрин.
— Принц Ричард пригласил их к себе, как признанных Чемпионов, — сказал Сенешаль, — и поскольку Джек Форестер спас ему жизнь. Ричард уже сказал, что монах и его семья могут оставаться здесь столько, сколько захотят. Они — Королевские гости… со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Всё-таки это большой Замок. Я уверен, что смогу найти для них подходящее место в отдалении.
— Сделай это! — прорычал Перегрин. Он бросил взгляд на Гарнера. — Найдите агента Редхарта. Этого… мастера убийц. Мне всё равно, как вы это сделаете, но я хочу, чтобы он был мёртв или закован в цепи до свадьбы!
— Есть ли резон отложить свадьбу? — спросил Сенешаль. — Пока мы не найдём этого агента?
Первый Министр и Лидер Оппозиции уже качали головами.
— Я уже думал об этом, — сказал Генри. — Мы не можем рисковать.
— Мы должны как можно скорее поженить Ричарда и Кэтрин, чтобы успеть подписать мирный договор, — сказал Перегрин. — Как только они поженятся и соглашение будет подписано, Кэтрин перестанет быть мишенью. Надеюсь.
Наступила долгая пауза, все смотрели друг на друга, надеясь, что кому-то ещё придёт в голову какая-нибудь замечательная идея, которая спасёт положение… Но когда этого не произошло, они поднялись, коротко поклонились друг другу и покинули тайную комнату Лоуренса Гарнера.
Дверь тихо, но плотно закрылась за Перегрином, Генри и Сенешалем. Перегрин обернулся, открыл дверь и заглянул внутрь, но Гарнера и его комнаты уже не было, она снова отправилась в свои бесконечные путешествия по внутренним помещениям Замка.
— Прошу меня извинить, — сказал Сенешаль. — Я должен посетить Короля.
— Как он? — спросил Перегрин. — После… сегодняшних потрясений?
— Лучше, чем обычно, — ответил Сенешаль. — Череда кризисов… это пошло ему на пользу. Держит его в напряжении.
— Что ж, это хорошо, я уверен, — ровно произнёс Перегрин.
— Остаётся надеяться, что это надолго, — проворчал Генри. — Чем скорее мы сможем посадить Ричарда на трон, тем лучше.
Сенешаль холодно смотрел на двух политиков. Он знал, как они на самом деле относятся к Руфусу и Ричарду. — Вы никогда не отдавали Принцу должного, — сказал он. — Жаль, что вы не можете ничего сделать без него, не так ли?
— Ричард недолго просидит на троне, — сказал Перегрин. — Мы позаботимся об этом.
— Вы имеете в виду, что Парламент позаботится об этом, не так ли? — спросил Сенешаль.
— Парламент будет делать то, что мы ему скажем! — воскликнул Генри.
Сенешаль улыбнулся. — Видите? Вы умеете мыслить по-королевски.
— И что вы тогда будете делать? — спросил Перегрин чуть ехидно. — Когда у вас не будет ни Короля, ни Принца, за которым можно следовать?
Сенешаль позволил своей улыбке стать чуть шире. — Может быть, я займусь политикой.
Он повернулся к ним спиной и неторопливо побрёл по коридору. Перегрин и Генрих с одинаковым отвращением смотрели ему вслед, а затем повернулись и зашагали в противоположном направлении.
— Сообщи мне какую-нибудь хорошую новость, Генри, — устало сказал Перегрин. — Мне бы не помешали хорошие новости.
— Ну что ж, — сказал Генри, — наконец-то Ричард и Кэтрин… сблизились. Значит, нам не придётся направлять их на церемонию бракосочетания с мечами за спиной. А ведь какое-то время это казалось вполне вероятным.
— Не могу дождаться, когда они поженятся, — сказал Перегрин. — Уильям всё ещё может всё отменить, если воспримет эти посягательства на жизнь Принцессы как посягательство на свою честь.
Если он решит, что мы не можем обеспечить безопасность его дочери, он может потребовать, чтобы её вернули в Редхарт, чтобы он мог защитить её должным образом. А мы не можем этого допустить. Мирный договор рухнет.
Генри задумчиво посмотрел на него. — Вы действительно бы заперли Кэтрин? Чтобы повлиять на Уильяма?
— Ну, — сказал Перегрин, — не так буквально…
— Тебе нужно поговорить со своим человеком, с Воином в Маске, — сказал Генрих. — Узнать, что ему известно.
— Как ты думаешь, куда мы сейчас направляемся? — сказал Первый Министр.
* * *
Вскоре после этого оба политика стояли у двери Воина в Маске, и Перегрин энергично постучал. Последовала долгая пауза, а затем Воин в Маске рывком распахнул дверь. На нём была белая как мел фарфоровая маска и полный комплект кожаного доспеха, в руке он держал меч. Он окинул взглядом двух мужчин, окинул взглядом пустой коридор, затем опустил меч, но не убрал его. Он отступил назад, приглашая гостей войти резким кивком головы.
Перегрин и Генри изо всех сил старались войти, как будто это место принадлежало им, но оба слегка подпрыгнули, когда Воин в Маске захлопнул за ними дверь и запер её.
Воин вышел на середину комнаты и повернулся лицом к Перегрину и Генри. Меч он так и не убрал.
— Чем могу служить вам, господа мои? — спросил он. Маску он не снял. Перегрин знал, что скрывается под ней, а Генрих — нет. Воин в Маске был уверен, что Генри многого не знал, что знал Перегрин. В политике даже самые близкие соратники хранят секреты друг от друга.
— Вы знали, что сегодня утром должно было произойти покушение на жизнь Принцессы? — прямо спросил Перегрин.
— Конечно, нет, — ответил Воин в Маске. — Неужели вы думаете, что я позволю кому-то причинить вред моей Принцессе? И нет, прежде чем вы спросите, я понятия не имею, кто стоит за этими покушениями. Иначе я бы сам отдал вам его голову.
— Знаете ли вы о шпионах Редхарта, скрывающихся в этом Замке? — спросил Генрих.
— Никто из них со мной не связывался, — осторожно ответил Воин. — Но они должны понимать, что я не позволю причинить вред Принцессе. Независимо от причины.
Оба политика некоторое время изучали Воина в Маске. Они привыкли властвовать над людьми, просто потому, кем и чем они были, но по голосу и позиции Воина в Маске было ясно, что, хотя он и служил им, ему было совершенно наплевать, кем и чем они были. Он был солдатом и убийцей. Он делал то, что ему говорили, но причины, стоящие за этим, его не касались. А некоторые моменты его в принципе не волновали.
Совершенно неожиданно Перегрин и Генри почувствовали себя так, словно оказались в комнате с большим и очень опасным диким зверем. Дрессированным, но никак не прирученным.
Генри посмотрел на Перегрина. — Не могу поверить, что у вас всё это время был такой высокопоставленный шпион при Дворе Вильгельма.
— Годы, — надменно ответил Перегрин. — Он был моим человеком в течение многих лет. Он принадлежит мне. Не так ли, Воин?
— Конечно, — ответил Воин.
