рысью. Снег падал на ее приподнятое лицо, белые хлопья прилипали к темным ресницам и черным волосам.
– Неужели у тебя появилось сердце, амхара? – недоверчиво спросил Дом.
Она ухмыльнулась.
– Такому не бывать, Древний.
В миле от стен Джидаштерна, на возвышении над продуваемым всеми ветрами пляжем, Осковко остановил процессию. С этого места даже смертные могли видеть руины города. Принц слез с коня и с каменным лицом уставился на город. Пламя пожирало улицы и здания, отбрасывая жуткий красный свет. Рев наполнил воздух, дым обжигал горло Дома. Пепел падал вместе со снегом, покрывая все вокруг слоем серого и белого, пока один всадник не стал едва отличимым от другого.
По военному отряду пробежал ропот. Дом никогда раньше не слышал трекийского, но несколько человек говорили и на верховном, который он понимал слишком хорошо.
– Где все? – прошептал один.
– Все люди ушли? – спросил другой.
Осковко еще раз окинул взглядом своих людей, и Дом понял, с какой целью. Он оценивал их силы, раздумывая, способны ли они встретиться лицом к лицу с предстоящими препятствиями.
– Вы говорите, что в городе открыто другое Веретено и что она должна закрыть его, – гаркнул принц, мечом указывая на Корэйн.
– Мы уже делали это раньше, – отозвалась Корэйн, но ее голос прозвучал тихо и неубедительно. Она дрожала под своей покрытой пеплом накидкой, точно серый призрак. Лишь Веретенный клинок мерцал, красные и пурпурные драгоценные камни отражали пламя.
Один из лейтенантов принца насмешливо посмотрел на нее.
– Надо разбить лагерь. Дождаться, пока догорит огонь, а потом произвести зачистку, убрав все, что осталось внутри.
– Или повернуть назад, – добавил другой. На его лице красовался свежий порез. – Даже если все галлийцы сгорят, нас это не волнует.
Дом соскользнул с седла и направился к принцу. Оба лейтенанта отпрыгнули в стороны, освобождая ему дорогу. Они знали, что лучше не вставать на пути у бессмертного видэра.
– Если оставить Веретено нетронутым, вы сгорите вместе с ними, – сказал Дом, переводя взгляд с одного на другого. Его голос разнесся над всеми солдатами.
Жаль, что он не мог показать им свои воспоминания, то, с чем они сражались в Долгом море. Твари из Миэра все еще свободно плавали в водах, даже учитывая, что Веретено, через которое они пришли, было закрыто. А где-то в другом месте зиял еще один портал, извергающий драконов. Возможно, один из этих монстров летал где-то неподалеку, прокладывая себе путь через холмы и леса. Они не могли позволить себе оставить еще одну дыру в Оллварде, еще одну возможность для Того, Кто Ждет.
– Лучше всего закрыть его сейчас. – Дом обернулся к принцу, глядя на отважного воина. – До того, как в этот мир проникнет нечто еще более ужасное.
Осковко неотрывно смотрел на него в ответ.
– А что уже прошло через него? Возможно, это и есть дракон?
На это Дом мог только покачать головой.
А вот Сигилла спрыгнула со своей лошади и хлопнула Осковко по плечу, как следует встряхнув его.
– Разве вам не любопытно узнать, что будет дальше?
Дом поморщился. Но бравада Сигиллы оказалась заразительной и завладела остальными воинами. Некоторые из них загремели мечами, а на щеках Осковко снова появился румянец. Он накрыл ее руку своей, одарив охотницу за головами широкой улыбкой, демонстрирующей золотые зубы.
Снег стал падать еще быстрее, разносимый по округе более резким ветром.
К принцу Трекии снова вернулось привычное самодовольство, когда он высоко поднял свой меч.
– Я не стану приказывать вам сражаться, если вы не можете или не хотите этого, – крикнул он, поворачиваясь лицом к своему военному отряду. – Но сегодня этого волка ждет слава.
«В этом мире или в другом», – мрачно подумал Дом, когда солдаты взвыли. Боевой клич подхватили все, даже раненые, которые подняли вверх все, что могли, являя миру волну железа и стали. К своему удивлению, бессмертный почувствовал, как поднимающийся в его собственном горле крик просит об освобождении. Он стиснул зубы, ожидая, пока это ощущение пройдет.
И внезапно что-то ответило на волчий вой.
С моря донесся рев рога, низкий, гортанный звук, который отозвался в груди Дома. Древний повернулся к берегу и прищурился, вглядываясь в облака, но они стояли серой стеной, заслоняя горизонт даже от бессмертных глаз Дома. Другой рог подхватил мелодию, заголосив чуть выше и резче, и Осковко вздрогнул.
Глаза принца расширились.
– Что это такое? – спросила сидящая на лошади Корэйн, привставая в стременах.
Не задумываясь, Дом подошел к краю холма, чтобы получше рассмотреть. Песок зашевелился под его сапогами. Он прищурился и увидел смутные темные очертания, пробивающиеся сквозь дымку.
Стоявший позади него Осковко вскочил в седло.
– Джидийские налетчики, – выплюнул он. – Стервятники и падальщики, пришедшие попировать на все еще горящих развалинах. Дадим ли мы им такую возможность?
Солдаты принялись выкрикивать возражения, ударяя в щиты и нагрудные пластины. Их лошади гарцевали, улавливая нарастающее возбуждение своих всадников. Королевство Трекия не понаслышке знало о кланах Джида.
Дом раздраженно вздохнул. У него не было сил на эти распри смертных.
Видневшиеся среди облаков тени превратились в галеры, их носы высоко поднимались над водой, расправленные паруса ловили ледяной ветер, дующий с севера.
Затем первый корабль прорвался сквозь гряду облаков, и все разочарование исчезло, а тело бессмертного онемело. Ноги Дома подкосились, и он упал на колени, приземлившись на мягкий желтый песок.
Готовые к бою мужчины и женщины толпились на палубе, работая веслами. Их деревянные, раскрашенные во все цвета щиты висели на бортах корабля. Их железо и сталь вспыхивали красным, отражая пылающий город. Дом уставился не на них, а на женщину на носу корабля. Он едва ли верил своим глазам. «Не может быть», – подумал бессмертный, даже когда корабль приобрел более четкие очертания.
Все еще сидящий на лошади Осковко посмотрел вниз, его силуэт вырисовывался на фоне дыма.
– Что ты видишь, бессмертный? – крикнул он. Остальные Соратники толпились рядом, на лице каждого, даже Сорасы, читалось беспокойство.
– Победу, – ответил Дом.
Женщина была одета в бледно-зеленые доспехи, ее черные распущенные волосы рассыпались по плечам, но Дому она казалась лучше любого флага.
Все больше и больше кораблей прорывалось сквозь тяжелые облака, их пассажиры подняли щиты и копья, однако Дом видел только Рию. Принцесса Айоны вернулась.
Его кузина не была видением или посланием. Ее фигура была реальной и четкой, собственная накидка кузины развевался на ветру. Она увидела его, как и он ее, и подняла руку. Дом сделал то же самое, поворачивая ладонь в сторону волн.
Странная, незнакомая радость разлилась по телу бессмертного, усиливаясь с каждым новым кораблем, возникающим на горизонте.
Ему казалось, что мир вокруг засиял новыми красками. И, возможно, у него появилась надежда.
* * *
Корабль Рии первым достиг пляжа и остановился на песке, дюжина других следовала за ним, рассекая мелкие волны. Но для Дома имела значение лишь кузина, он побежал к ее кораблю, широко раскинув руки в
