друзей среди девушек можно по пальцам перечитать.
— Конечно, я не очень верю в чудеса, но может быть, мы однажды встретим ее на улице? И уверен, что она ищет нас с тобой, будучи уверенной в том, что мы — единственные люди, с кем Питер очень много общался.
— Однако мы ничего не можем сказать.
— Но она может думать иначе.
— Конечно, такое возможно, но я не совсем уверен в твоем предположении. Сомневаюсь, что эта девушка знает, кто именно его друзья. Меня она могла не запомнить, ибо мы виделись всего пару раз. Подруга Роуза вряд ли догадывается, что известная личность Терренс МакКлайф — его друг.
— А может, знает? Наверняка Питер много рассказывал ей про нас, и она точно знает, кто мы такие.
— Ну не знаю… Я бы не удивился, если бы она не знала это. Если Питер такой скрытный и ничего не рассказывает о своей жизни и всех людях, которых знает, то я сомневаюсь, что его подруга может знать намного больше.
— А ты помнишь, как выглядит та девушка? Какие-то черты лица, волосы, рост…
— Э-э-э… Я помню только то, что она была брюнеткой с длинными волосами. И, по-моему, не очень высокая… Она выглядела очень маленькой рядом с Питером…
— Интересно… А она вообще красивая?
— Смутно помню, но вроде бы после того, как я увидел ее в первый раз, то подумал, что она милая.
— Можешь, попытаешься вспомнить что-то еще?
— Нет… Больше я ничего вспомнить не могу… Это все, что мне известно про подружку Питера.
— Да уж… — Терренс чешет затылок. — Немного информации… Таких маленьких брюнеток с длинными волосами везде полно. Любая подойдет под это описание…
— Согласен… Сейчас столько похожих девчонок, что их невозможно различить.
— Слушай, ты вроде говорил, что Питер очень хорошо отзывался о ней. Неужели они настолько близки, раз он так обожает ее?
— Да, блондин очень тепло отзывается о ней. Она всегда улыбается, когда речь идет о ней.
— Ты думаешь, между ними только дружба?
— Он утверждает, что да. Однажды я предложил ему присмотреться к Хелен и попробовать замутить с ней. Но Питер сказал, что они могут быть только друзьями.
— Вот как… А давно они знакомы?
— Да нет… Когда мы познакомились года четыре назад, то они еще не были знакомы. Питер познакомился с ней лишь спустя год после нашего знакомства.
— Хм… Значит, они дружат около трех лет… В таком случае та Хелен в курсе многих событий личной жизни Питера.
— Возможно, но как я уже сказал, у меня есть сомнения. Хелен и я знакомы с Питером уже долгое время и познакомились с разницей в один год. Однако Роуз никогда не рассказывал мне про свою личную жизнь. А если мне что-то и удавалось вытянуть из него, то все ответы были очень краткими. Хотя я всегда открыто говорил о том, с кем встречался, сколько у меня было девушек, кто мои друзья и всякое такое.
— Ты так уверен, что Питер ничего не рассказывал не только тебе, но еще и Хелен?
— Не знаю, Терренс, это всего лишь предположения, — разводит руками Даниэль. — Может, я окажусь и неправ, и Роуз реально настолько не доверял мне, что умолчал о половине всего, что с ним произошло, но зато все выложил Хелен.
— Черт, нам срочно нужна та девушка! — восклицает Терренс, хлопнув рукой по лбу. — Пока что она — наша последняя надежда узнать хоть что-то из жизни Питера, что поможет нам понять, какие меры нужно предпринять, и чего категорически нельзя делать.
— Знаю, но что нам делать? Как мы найдем ту девчонку, если у нас нет никаких ее контактов и общих знакомых? Сейчас мы бессильны! Время идет, но мы ничего не знаем и не можем что-то сделать. А две недели, которые дал нам Смит, пролетят очень быстро.
— Ты прав… Решение нужно принимать как можно быстрее. Однозначно отпадает вариант «взять себя в руки и начать упорно работать». Так что у нас остается только два: либо с нами расторгают контракт, либо нам придется найти нового барабанщика.
— Да, а если мы не примем решение, то контракт будет расторгнут без нашего согласия или отказа. И придется заплатить неустойку… Неизвестно, какой счет они нам предъявят. Может, я вообще не смогу расплатиться и буду вынужден занимать деньги у всех своих знакомых, чтобы заплатить за несоблюдение условий контракта.
— Я-то заплачу сколько они потребуют. И могу одолжить тебе хотя бы часть суммы. В самом худшем случае…
— Именно поэтому нам нужно как можно скорее узнать, что происходит с Питером. Если мы потеряем барабанщика, то продолжать деятельность группы уже не будет смысла.
— Еще бы знать, что нам делать… — откинув голову назад, тихо выдыхает Терренс.
Даниэль с грустью во взгляде смотрит на Терренса, качая головой, и мягко хлопает по его плечу.
— Ладно, приятель, не вешай нос. Я не уверен, что смогу, но все-таки попробую что-нибудь еще вспомнить про ту девушку. Хотя даже если я вспомню, как она выглядит, это все равно ничего нам не даст, ибо у нас нет общих знакомых.
— Давай пока что просто верить в лучшее. Никто не сказал, что все будет разрешено сию минуту. Может, через какое-то время что-то станет ясно.
Даниэль ничего не говорит и лишь пожимает плечами. А спустя несколько секунд в гостиной появляется Виолетта и подходит к Терренсу, что-то держа в руках.
— Мистер МакКлайф… — немного неуверенно произносит Виолетта. — Извините, что отвлекаю, но это прислали вам.
Виолетта протягивает Терренсу какой-то конверт, увидев который мужчина сильно хмурится.
— Это мне? — удивляется Терренс и берет конверт в руки. — Что это?
— Не знаю, я только что нашла это в почтовом ящике, — пожимает плечами Виолетта. — Мы каждый день проверяем его и достаем то, что там лежит. И вот сейчас я нашла там вот это письмо, на котором написано ваше имя.
— Ну ладно… — Терренс бросает Виолетте легкую улыбку. — Спасибо большое, Виолетта. Ты можешь идти.
— Еще раз простите за беспокойство.
Виолетта быстро уходит из гостиной и идет заниматься какими-то своими делами. Пока Даниэль слегка хмурится, Терренс начинает рассматривать конверт, уже выглядя немного напряженным и даже взволнованным.
— Черт, не нравится мне это… — задумчиво говорит Терренс. — Нет имени отправителя… Но здесь есть мое имя и адрес этого дома…
— Что, какая-нибудь поклонница решила припугнуть тебя после того, как ты отказался жениться на ней? — шутливо интересуется Даниэль.
— Как смешно, придурок! — закатывает глаза Терренс. — В этом письме точно нет ничего хорошего… Я уверен, что это может принести нам
