с незнакомыми мужчинами гулять боитесь?»
- «Я нет, а вот они — бывает. Давайте, раз такой из себя мужчина, поухаживайте за дамами. Посуда в шкафу справа…»
Старпом накрыл на стол, приволок термос и разложил по тарелкам горячую кашу с мясом. Ливия пододвинула посуду и принюхалась. Потом покосилась на Светлану, которая уже деловито орудовала ложкой.
- «Это каша?»
- «Ну да. Grechnewaya каша. А что?»
- «На Континенте гречку не едят,» - пояснил Старпом, тоже весьма осторожно пробовавший блюдо, - «Выращивают на корм скоту. И я их понимаю… На вкус как будто сапожные гвозди. Только не спрашивайте, откуда я знаю.»
- «Зажрались там на вашем Континенте…» - буркнула Светлана, - «Отличная каша…»
- «Возможно, дело в привычке. Есть такие вещи, к которым надо приучаться с детства.»
- «А почему вы называете её «Grechnewaya»?» - Ливия, все таки, рискнула попробовать и теперь задумчиво жевала.
- «Потому, что раньше эту крупу ввозили из Греченя. Город такой. Я могу попросить, чтобы что-то другое приготовили.»
- «Нет, все нормально. Я родом с Лоски и там похожая каша в ходу. Она считается пищей бедняков. Нам часто её давали в приюте. Разумеется, без крупных кусков свинины. Я просто не ожидала, что у вас её настолько любят.»
- «Мы вообще полны неожиданностей,» - Светлана повернулась к Старпому, - «А вы есть будете?»
- «Попробую,» - Старпом решительно сунул ложку в рот и скривился, - «Ох и гадость… Но, судя по металлическому привкусу, должна быть зверски полезна. И, кстати, если не принюхиваться, то идет гораздо лучше. Возможно, в этом даже что-то есть. Ладно — что это мы все о еде да о еде? Давайте поговорим о Аургельгарде. Насколько я помню, его открытие вызвало в научных кругах настоящую бурю. Даже Руба не стала такой сенсацией. Больше шума наделал только отказ вашего правительства допустить сюда других ученых.»
- «Тут наших хватает.»
- «Да, однако, вы же понимаете, что все подумали?»
- «Что мы врем?»
- «Хуже. Что вы раскопали тут что-то такое, что хотите оставить себе и только себе.»
- «Да-да… Наследие асов, Бьернхельм и Форбург в ярости, остальные в шоке. Это их проблемы. Мы честно предупредили, что атаки на наши суда, в том числе и научные, без ответа не останутся. Все их болевые точки нам давно известны и пнуть по ним — вопрос техники.»
- «Так вот с чем это связано? А вы довольно злопамятны.»
- «Мы просто злые. И память у нас хорошая. Вы, кстати, откуда знаете двергскую письменность?»
- «А вы? Их руны не сильно отличаются от северных, так что, чтобы понять, что это именно двергское письмо, а не просто фраза на Старой Речи, её надо было именно прочесть.»
- «Мы нашли в Аургельгарде довольно много двуязычных надписей — обычное дело для крупного торгового города, где вели дела разные народы и смогли, на их основании, составить словарь. Но, как вы правильно заметили, ученых из других стран сюда не допускали. Значит то, что про вас говорили, правда?»
- «Скорее всего нет, но вы продолжайте.»
- «Зачем?» - Светлана решительно отодвинула тарелку, - «Я в эти игры не играю. Не хотите говорить — ну и фиг с вами. Доедайте и пошли. Если такой умный, может поможете с парой вещей.»
- «Ну вот…» - с видом полнейшего разочарования, Старпом доел кашу и начал натягивать дубленку, - «Вы меня, прямо таки, озадачили.»
- «Чем? Тем что вы весь такой загадочный, а мне не интересно? Да подумаешь…»
Развернувшись Светлана вышла, впустив, вместо себя, волну мороза. Старпом, повоевав с пуговицами, повернулся к Ливии.
- Вы, надеюсь, не в обиде, что я оставляю вас в одиночестве?
- О нет. Тем более, что эта Светлана, похоже, куда лучше сумела вас разглядеть.
- Опять сарказм?
- Злорадство. Она ведь права? Вы наслаждаетесь вниманием к вашей персоне и не привыкли слышать в свой адрес: «Ну и фиг с вами»?
- Северянки и их фирменная прямота. Я очарован. Вы не ревнуете?
- Обещаю подумать об этом на досуге...
…
Поезд прибыл с утра. Станция, «Энмылына», несмотря на нахождение под ледяным куполом, была оборудованная небольшим вокзальчиком с полноценным залом ожидания, где Ливия, с огромным облегчением, снова встретила освобожденных из застенков ордена людей. Они по прежнему выглядели слегка сбитыми с толку, но держались уже гораздо более уверенно.
- Учитель Этан, как вы?
- Ливия? - кто-то уже успел сделать или одолжить Этану очки, которые он постоянно поправлял, успев от них отвыкнуть, - Прости, не узнал тебя в этой одежде. У меня все прекрасно, спасибо, что беспокоишься. Нас очень хорошо покормили и комфортно разместили. Это же залесцы, если я не ошибаюсь?
- Да.
- То есть ты работала на них? Почему ты сразу не сказала?
- Не знаю. Я так привыкла прятаться и скрывать… С вами говорили? Вы объяснили им, кто вы?
- Да. Очень вежливый молодой человек, весьма начитан, даже цитировал некоторые мои работы. Мы с ним проговорили, наверное, час. Сказал, что мною заинтересовались в каком-то Институте. Спрашивал, кого еще из моих собратьев по несчастью я могу порекомендовать.
- Вы успели познакомится?
- Давно. Запереть столько умных людей в одном месте и думать, что они не сумеют найти способ общаться?
- Понимаю. Как вам это место, кстати?
- Восхитительно! Но, я так понимаю, что для того, чтобы попасть сюда, ты угнала «Эвокат»?
- Не совсем я…
- А! Конечно же… Это, наверное, все твой приятель? Я только сейчас понял, что это его так усиленно искали… Где он, кстати?
- Снаружи. Ему тоже надоели замкнутые помещения...
Старпом, всю ночь проведя в развалинах, был, тем не менее, бодр и полон сил и, оказавшись на станции, немедленно заинтересовался отличием залесских железных дорог от континентальных.
- «Насколько я вижу, она у вас намного шире континентальной. Метр восемьдесят, кажется?»
- «Да — что-то где-то так,» - кивнул куривший рядом уже знакомый ему лейтенант, - «С какими-то копейками.»
- «Это было выбрано из каких-то особых соображений или просто исторически сложилось?»
- «На эту тему, такую историю всегда рассказывают: когда обсуждали вопрос с устройством железных дорог, то у изобретателя первого паровоза поинтересовались, из каких соображений он выбрал колею именно такой ширины. На что тот
