только спать приезжаю, мать всё лето по курортам летает, отчим частенько не ночует дома, то в разъездах, то в разлётах. Они и уговаривают меня не съезжать, наверное чтобы было кому за домом присмотреть, — усмехнулся Богдан.
Тут же в гостиной, с трудом снял мокрые джинсы и не успела она опомниться растегнул ей молнию на спине. Стянул платье через голову и унёс вещи. Красиво, но не уютно, осмотрелась Алекса. В прошлый раз почти ничего не заметила, не до этого было как-то.
— Через пару часов будут чистые и сухие, — появился, как из неоткуда. — Хочешь, я заберу тебя и сделаем дом обитаемым на лето. К осени мать вернётся и мы куда-нибудь съедем, с ней жить не возможно. Вы поубиваете друг друга.
Обернул Алексу большим полотенцем обнимая.
— Хочешь?
Она молчала, ошарашенно слушая его.
— Что?! Я уже мальчик взрослый, и могу жить с кем пожелаю. Я желаю с тобой, — развернул её к себе лицом. — Пугливый мой ребенок, в душ пойдёшь?
Она потянулась и обняла его за шею притягивая желанные губы к себе ближе. Богдан тут же уронил с неё полотенце. Большие ладони опустились на поясницу надавливая поглаживали. Девчонка еле слышно застонала. Не запомнила, как оказались в комнате наверху и уже без белья. Она напориста не меньше его, до головокружения доводят руки. Каждый поцелуй до боли, как последний, каждое прикосновение, словно прощальное, страсть, будто в последний раз. Она продалась, куплена чувствами, в чём сама себе не признавалась. Не могла смириться. Никогда не сможет и ни с чем смириться. Упиваясь страстью и его любовью, Алекса даже в эти минуты не могла отпустить горьких мыслей. Не получалось. Осознавала очень важное и ценное, но пути назад нет. Она понимала на, что идёт. Просто тогда не знала, что это будет вот так.
— Моя, любимая, — шептал Богдан, неустанно продолжая сжимать и покрывать поцелуями.
Она же молчала, ни проронив за ночь и слова. Ни одного. Что внутри дома, что снаружи пронёсся страшный уроган. Богдан крепко сжав любимую с рассветом уснул. Она еле касаясь гладила его спину, наслаждаясь каждым прикосновением. Ещё минутка, ну пару секунд и пять минут. Продлевала убегающее время. Если не сейчас, то никогда не сможет.
Слёзы застрявшие в горле подбирались наружу. Одна, затем другая скатились по щекам на подушку. Тихонечко, чуть дыша заставила себя выбраться из крепких объятий и уже таких родных, желанных. Сползла с кровати, прогоняя мысли, свою слабость.
Хорошо Богдан принёс высохшую одежду, когда спускался за водой. Одела мятое платье, босоножки сгребла за ремешки и на цыпочках кралась из комнаты. Остановилась у двери, не надо, повторяла про себя, но всё равно обернулась. Прекрасное зрелище загорелого, обнажённого парня на белых простынях, еле заметное дыхание, капризные губы даже во сне. Оторвав взгляд, быстро вышла.
Нашла сумку, телефон, обернулась на лестницу. И кинулась из дома прочь, с каждым шагом сердце билось тяжелее и тяжелее, выбежала через входную дверь и понеслась, как можно быстрее, как можно дальше от него, пока не передумала, сама себе не доверяя. Слёзы стекая по щекам уносило ветром. Внутри разрывало на части. Да простят меня боги. Противоречия убивали. Докажи или опровергни, стучало в мыслях надеждой.
Тучи расступились, бледное утреннее небо окрасил рассвет, нежнейшими розовыми бликами. По совершенно пустой дороге босиком бежала девушка, в голубом коротеньком платье, следом за ней развивался шлейф длинных светлых локонов. В одной руке маленькая сумочка, в другой босоножки. Бежала так, что позавидует любой профессионал. Быстро и даже слегка безумно, так будто за ней черти гнались. На самом деле бежала от себя, от своей слабости, от самой себя, от своего проигрыша… От желания вернуться… Он не докажет, что любит её. Знала наперёд. Уже этим утром его чувства скорее всего перерастут во что-то другое. Если остановится, заплачет… Бежала не чувствуя боли впивающихся в нежную кожу камешков, не чувствуя прохладу утра, не чувствуя ничего…
Богдан проснулся будто его толкнули. Один, резко вскочил, Алексы в комнате нет.
— Лекс… — позвал охрипшим голосом.
Тишина. Обошёл весь дом, никого. Вернулся в комнату, вещей нет. Ушла?! Взъерошил волосы руками и сел на край кровати. На полу валялся телефон. Набрал её номер, абонент вне доступа. Через не закрытые шторы крались первые лучи солнца. Потёр устало переносицу.
— Паразитка! — швырнул телефон на кровать. — Сбежала. Умеет же всё испортить. Что опять не так?!
В душу закралось неприятное давящее ощущение, заставляя нервничать и метаться по дому, борясь с желанием быть ближе к любимой.
Глава 22
Грязные, замёрзшие ноги, растрёпанные волосы высохшие после дождя, бледное лицо с красными глазами. Трясущимися пальцами открыла дверь, уронив ключи возле порога. Налетев на чемодан у входа бросила босоножки. Сумку закинула на комод у зеркала, с грохотом попадала косметика на пол. Екатерина перепуганная вылетела на шум. И с ужасом осмотрела с ног до головы дочь. Глаза по мере увиденного расширялись.
— Опять отдыхать, — прокомментировала Алекса, прямо у входа стягивая платья и швыряя на пол.
— Не отдыхать, а на закупку! — пришла в себя Екатерина. — Что за вид? Ты где была?
— Да какое тебе дело? Где была там уже нету.
Устало прошагала к ванной, успела только взяться за дверную ручку, как услышала.
— Куда ты дела деньги?
— О-о, с этого и надо было начинать, а не изображать, что тебя волнует, где была, — Алекса развернулась к матери опираясь на дверь. Ноги отказывались держать. — Отдала на благотворительность. Ты же понимаешь значение этого слова? Благо творить я решила.
— Ладно, потом разберёмся. У меня самолёт через час, магазин на тебе.
— Не думаю мамочка, что это хорошая идея. Андрюше оставь, я не справлюсь.
Открыла дверь и словив лёгкое головокружение захлопнула за собой. Давая тем самым понять, разговор окончен.
* * *
Сутки, ровно сутки Богдан выдержал не наводить панику. Абонент вне доступа. Дима и Алёна в два голоса утверждали, что с ней всё хорошо. Совершенно не зная о происходящем. С вопросом почему отключен телефон пришёл к другу. Нестерова осенило не сразу.
— Так ей мобилу вернули, своим номером пользуется…
Богдана словно кипятком полили, весь пылал. Не проронив и слова направился к машине.
— Богдан, — окликнул Дима. — Что происходит?
— Ничего. Номер дай.
Сохранив заветные цифры и не дав объяснений другу, уехал. Он впервые так рано приезжает домой. Тихо, пусто, прямо, как у него внутри. Что происходит? Знать бы самому… Растянувшись на кровати закрыл глаза, провёл ладонью по постели, яркие слайды до
