- Блин…наверное, да.
- Отлично. Пока горит свеча, вам ничего не угрожает. Вы можете спокойно передвигаться. Скажите, вы уверены, что существо убито?
- Какое именно?
- Я имею в виду хозяйку дома.
Алексей Петрович мысленно застонал. Теперь на нём, похоже, ещё и труп. И как прикажете отписываться потом в районе от всего этого?
Он подошёл к телу. Придавленное столом, оно лежало неподвижно. Ноги в колготках и домашних мягких тапочках торчали из-под скатерти под неестественным углом. Дыхания не было, и глаза уже остекленели.
- Уверен, - сказал он.
- Не обманывайтесь, - заявил Свиридов.- С вероятностью восемьдесят процентов это не так. Вы должны точно выполнить ещё ряд действий. Готовы?
- Готов.
- Два условия, жизненно важных. Первое – свеча должна гореть. Какой длины огарок?
- Где-то сантиметров десять.
- Этого достаточно. Следите, чтобы она не потухла. Можете поставить её повыше, чтобы случайно не наступить. Второе условие – вы должны беречь рацию и постоянно оставаться на связи. Как поняли?
- Понял я, понял. Беречь рацию.
- Стрепетов, пожалуйста, отнеситесь ко второму условию очень внимательно. Держите рацию постоянно на виду. Не позволяйте ей трансформироваться. Мы не можем полностью оградить прибор от телеметрических аберраций.
- Чего? По-русски, пожалуйста, говорите со мной, товарищ полковник! У меня всего восемь классов средней школы! Я в вашем словесном по… в ваших научных терминах не разбираюсь!
- Стрепетов, ещё раз призываю вас сохранять присутствие духа. От этого сейчас в первую очередь зависит ваша жизнь. Повторяю: вы должны постоянно следить за рацией. Не позволяйте ей изменять форму и цвет. Если это произойдёт, связь будет утеряна. Прямо сейчас проверьте её состояние.
Алексей Петрович повертел рацию в руках. Передняя панель как будто была в норме. Но вот с другой стороны…
- Товарищ полковник, вижу странные жёлтые пятна на задней части корпуса. Я их стираю-стираю, а они снова выступают. Что это такое может быть?
- В дальнейшем вы получите исчерпывающие объяснения. Сейчас на них нет времени. Попробуйте удалить пятна.
- Легко, - сказал участковый, вытирая рацию о скатерть.
- Отлично, капитан. Теперь…
- Я старший лейтенант, - поправил Стрепетов.
- С этой минуты – капитан. Пожалуйста, не перебивайте и слушайте очень внимательно. Вы должны сделать следующее…
4
Человек с забинтованной головой, лежавший на диване в доме Звягиных, зашевелился, заёрзал под толстым стёганым одеялом и открыл глаза.
- Ну привет, - сказал ему Дима.
- Ты кто? – со стоном спросил незнакомец.
- Нет, брат, это ты мне скажи, кто ты такой, и почему бродил в полночь по моему двору, в такой ливень, в одних подштанниках и с разбитой башкой. Пошто жену мою напугал?
- В каких… подштанниках… жену…
- Лежите, лежите, - вмешалась Лена, увидев, что ночной пришелец пытается сесть на постели.- У вас сотрясение – сто процентов. Повезло ещё, что на голове простое рассечение. Но вставать вам решительно нельзя. Утром подумаем, как вас в больницу отправить, а пока отдыхайте.
- Блин, я УАЗик разбил, - печально сообщил мужчина, как будто это могло хоть что-нибудь объяснить. – Это Подгорск?
- Ну ясен пень, Подгорск! – нетерпеливо ответил Дима.- А ты куда ехал-то?
- К вам. К вам и ехал. В смысле – не к вам лично, а в посёлок ваш.
- Среди ночи?
- Ну да. Вызов же был.
- Какой ещё, блин, вызов?
- Так в район же позвонили по 02, сказали – девка к вам поехала и пропала. Ну вот они меня и послали… в смысле – проверить и доложить.
- И ты, стало быть, кто у нас?
- Так участковый я, из Изломова. Старший лейтенант Хорошенко Василий. Подгорск – моя территория. Меня все знают, я двенадцать лет уже работаю, на пять деревень. В Подгорске только редко бываю.
- Точно, - сказал Дима. – Я тебя как-то в сельсовете видал. Точно. А что за девка?
- Без понятия. Какая-то Марина Златовойская.
- Не знаю такой, не слыхал. И как же ты, старлей, УАЗик разбил? И почему без одежды? Так и ехал, что ли?
- Нет, конечно.
Хорошенко прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
- Наверное, парень этот форму снял… Ё-моё, моего табельного, что, тоже нет?
- Всё, что есть – на тебе. Ты давай не отвлекайся, что за парень?
- Дурковатый какой-то… Кто ж знать мог, ночь, ливень… Тут, почти перед деревней уже… Я только повернул – у вас тут горочка такая на въезде, а перед ней поворот – а он на дороге стоит прям впереди, и руками машет как ветряная мельница. Ну я руль в сторону и в кювет. И прямиком в берёзу. Вот башкой-то и саданулся. Потом… Помню, как он в окно смотрел. Фары светили. Он без шапки был, волосы мокрые. Высокий. Взгляд, говорю, дурковатый такой. Вроде выбритый, а на подбородке несколько волосинок длинных. Всё губами шевелил, как будто говорил чего. Потом капец, не помню ни фига. Где вы меня нашли?
- Здесь и нашли. Ты, видать, в беспамятстве как-то добрёл. Наш дом первый на въезде. Мы тебя тут, можно сказать, подобрали, башку забинтовали, спиртом растёрли. Теперь лежи, отдыхай. Грейся.
- Спасибо, - тихо сказал участковый. – А вы знаете, кто это? У него моё табельное.
- Конечно, знаем, - сказал Дима.- Лёшка это юродивый, кто ж ещё. Маргариты Васильевны Стрепетовой сын. Да он дурной, но безобидный. Бывает, стащит чего, потом выбросит где-нибудь в кусты. Ему на фига твоя форма или ПМ? Так, поиграть просто.
- Ой, не знаю, - вздохнула Лена. – С пистолетом плохие игры.
- Оно так, - согласился Дима. – Вот что. Ты, старлей, отдыхай, а я схожу к Стрепетовым, со Степаном потолкую. Там, кроме пистолета, ещё что-нибудь было? Наручники, рация, дубинка? Не знаю, что ещё вам положено брать на выезд.
- Ага,- сказал участковый.- Автомат Калашникова и баллон с «черёмухой»… Ничего этого у меня нет. Наручники за свои деньги на китайском рыне покупал, так и те мудак один сломал недавно по пьяному делу. Да я на вызовы езжу – табельное с собой не беру. Сегодня вот взял… на свою голову.
- Да не боись, - улыбнулся Дима. – Вернём твой ПМ.
- Полнолуние сегодня, - напомнила жена.- Ты возьми ещё кого с собой. Мало ли что.
- А, ну я Коляна позову, он не откажет. Это сосед мой, Просеков Николай. Мужик - кремень, - пояснил он участковому.
- Слышь, - сказал Хорошенко, – там вот что. Она, по ходу, к нему и ехала.
- Не понял. Кто к кому?
- Марина Златовойская к Степану Стрепетову. Говорят, это его девка.
- Нет у него никакой девки. И даже не помню, чтоб была когда.
- Ай, да откуда тебе знать, - возразила Лена. – Чужая душа – потёмки.
- Ладно, разберёмся, - сказал Дима. - Ждите тут, короче.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
