— Зеркальце… — в голосе Ауки молодая женщина услышала с трудом скрываемую радость. — Ну-у, не знаю, у вас ведь еще и хлебушек имеется…
— Есть такое дело… — Мейлард вновь покопался в мешке, достал оттуда последнюю ковригу хлеба и отломил от нее приличный ломоть. — Вот. Все для тебя.
— Ладно… — Аука сделал вид, что неохотно соглашается. — Сердце у меня доброе и парень я отзывчивый — считай, что ты меня уговорил. Но если там, и верно, есть собака…
— Тогда хотя бы приди к нам и расскажи, сколько тех людей, и далеко ли они от нас.
— Лады.
Когда молодые люди вновь шли по лесу, то Айлин старалась ни на шаг не отставать от своего спутника. Тот же, насколько мог, пытался ей объяснить: здешние края считаются почти не хожеными, и кое-где тут обитают те, кто давно ушел из мест, обжитых людьми, и потому в этих лесах надо быть очень внимательным, и держать ушки на макушке.
Еще Мейлард сказал, что в той непростой ситуации она поступила верно: не только Айлин, но и его голоса сбивали с верного пути, и парень никак не мог понять, где ему следует искать пропавшую женщину. Стук дерева послышался издалека, и именно на этот звук и пошел Мейлард. Как позже оказалось — он поступил правильно…
Вновь Аука появился перед молодыми людьми через несколько часов, когда те встали на короткий отдых. Беглецы как раз присели на небольшой пригорок, блаженно вытянув уставшие ноги и скинув заплечные мешки — было решено, что долго засиживаться тут не стоит, но было необходимо перевести дух после того, как они долго пробирались меж самых настоящих лесных завалов.
Айлин пила воду из наполовину опустевшего меха, когда у нее над ухом внезапно прозвучало громкое «ау». От неожиданности мех выпал из рук женщины, а она вскочила на ноги, испугано озираясь по сторонам. Зато Аука хохотал, просто заливался от смеха — его здорово развеселил испуг молодой женщины.
— Слышь, ты, паразит мелкий! — Мейлард неуловимо-быстрым движением сумел ухватить лесную пакость за его зеленые лохмы. — Опять за свое?! Сколько можно людей пугать?!
— Ох, какая она у тебя боязливая! — продолжал заливаться Аука, не обращая никакого внимания на то, что парень держит его за волосы. — Давно таких не видел!
— Да ты, судя по всему, вообще людей давно не видел! Иначе вел бы себя по-другому…
— Э, нет, я, по-твоему, кто — пенек дремучий? — а вот сейчас Аука возмутился. — К твоему сведению, я к дороге часто хожу, на людей смотрю…
— Лучше скажи — и там их с пути сбиваю!
— Ну, бывает… Если ты не понял — я вообще парнишка веселый, люблю порезвиться.
— Это мы заметили. Кстати, о каких таких дорогах ты сейчас говорил?
— Дорог в округе хватает… — Аука уклонился от ответа. — По некоторым раз в год пройдут, и то случайно, по другим частенько ходят… Вообще-то к многолюдным путям — стежкам — дорожкам я хожу редко: мало того, что далеко, так там еще и с собаками многие ходят, а я их на дух не выношу… Э, ты отпусти меня! Хватит за волосы таскать, я ведь и обидеться могу!
— Ладно… — Мейлард неохотно отпустил лесного жителя, а Айлин подобрала с земли мех, из которого последними слабыми толчками выливалась вода.
— Ой! — ахнула женщина. — Мех почти пустой, вода вся вытекла!
— Вот безрукая! — ухмыльнулся Аука.
— Врезать бы тебе по спине этим мехом… — с тоской вздохнула Айлин.
— Повторяю! — топнул ногой Аука. — Могу обидеться, и тем более уже есть, за что — вы меня обижаете!
— Ладно, проехали! — Мейлард примиряющее поднял руку. — Все, давай по делу…
— А за волосы меня кто таскал?! Вон, даже вытащил клок! Между прочим, этот клок — самый любимый!
— Да за твои шутки тебе еще и не так задать надо… Э, стоп, ты на что намекаешь?
— Только на то, что за работу бы подкинуть надо.
— Я от тебя работы еще не видел. Вернее, не слышал.
— Уговорил… Так вот, за вами, и верно, идут люди, и их много.
— Сколько?
— А я считать не обязан. Много — значит много. Да, и еще среди них есть охотник с собакой. Я этого мужика знаю, видел не раз — луком хорошо владеет и следы на земле читать умеет. Представляете: он однажды в меня чуть стрелу не засадил! Вот прохвост! Да и собаку его я раньше встречал — этакая дрянь, скажу я вам, что и словами не описать! Меня не раз по лесу гоняла, зараза такая!.. Что касается тех людей, кто за вами топают — так эти парни идут цепочкой, один за одним…
— Вооружены?
— А то! — Аука даже возмутился. — Или вы думаете, что они в лес с пустыми руками придут? Или с глиняными свистульками? Мужика, кстати, плетутся злые и недовольные… Ох, как я таких гонять люблю!
— А чего ж тогда не гонял?
— Не вышло… — с досадой вздохнул Аука. — Я, конечно, попытался, но этот охотник, чтоб его!.. Он сразу понял, в чем дело, мужикам пояснил, что к чему… Короче, полный облом. Ну, а по следам за вами они идут хорошо, вернее, охотник идет, а остальные от него пытаются не отстать. А уж какие иногда при том слова говорят!.. Любо-дорого послушать! Я даже запомнил некоторые…
— Так, говоришь, хорошо идут… И насколько хорошо?
— Если постараются, то сегодня к ночи вас, голуби мои, догонят, но, скорей всего, к завтрашнему утру зацапают. Я ж говорю — охотник серьезный. А еще я у этих мужиков разговор подслушал на привале. Больно много золота за вас обоих обещано: за парня — две тысячи золотых, а за эту бабу — всего пятьсот монет, правда, тоже золотых. А вот для того, чтоб денежки получить, от бабы можно притащить всего лишь ее голову, а вот тебя, парниша, велено приволочь к заказчикам хоть живым, хоть мертвым. Кстати: те мужики на вас уже шибко сердитые — они никак не думали, что вы так далеко в лес уйдете. По-моему, из всей этой компашки по лесу только двое-трое ходить могут, а остальные так далеко в глубь никогда не забирались. Вот и ходят хмурые да мрачные — им тут совсем не нравится, рады бы убраться отсюда как можно скорей.
— Вообще-то я их понимаю… — усмехнулся Мейлард.
— А баба-то у тебя с порчей! — Аука с ехидством смотрел на Айлин своими зелеными глазками. — Темнотой аж до затылка все залито! Хорошо тебе, баба, кто-то приложил!
— Сейчас я тебе промеж глаз приложу… — пообещал Мейлард. — Если не заткнешься.
— Злые вы… — развел ручками Аука. — Ну, все, мне пора. А, чуть не забыл: вы мне волосы помяли, так что для расплаты гони гребешок!
— Какой тебе еще гребешок? — возмутился Мейлард.
— Тот самый, из белой кости, что у тебя в мешке лежит. Я тот гребешок углядел еще в то время, когда ты за зеркальцем ползал. Давно такой хотел заиметь — он из какого-то морского зверя сделан, и мне во как нужен!
— Мало ли кому что нужно! Интересно, а чем я расчесываться буду, если тебе этот гребень отдам? — Мейлард начал сердиться.
