Неожиданно Ким почувствовал сопротивление ткани мироздания, его пошатнуло, в ушах загудело. Он упал грудью на борт телеги и схватился руками за доски. Его тело пронзила острая боль. Зауден вновь поставил барьер. Еще один. Уже пятый за эти три дня. Он боится его, Хранителя. Но продолжает наступление на Виаласт. Да так нагло и непреклонно, что при этом уничтожает часть магической силы мира. Обычно Зло ставит более тонкие и незаметные барьеры. Может, это вызов ему, Хранителю?
Ким поднялся. Гул в ушах не прекращался, но Хранитель отгородился от мира, и боль ушла. Он бросился бежать дальше, нагоняя Заудена огромными, звериными прыжками. Главное — не злиться. Это сделает Заудена лишь сильнее.
* * *
Опускающееся к горизонту солнце окрасило дома в золотой цвет, бросив тени от цилиндрических башен храма на город. Колокол отзвонил пять раз и умолк. Голуби вспорхнули с места и, кружнув несколько раз вокруг красных городских крыш, вновь уселись на карнизы.
Когда в лесу голос гончей оборвался, Нинель подумала, что они поскачут к ней. Однако Джарстин направил своего коня прямо в Бортовск. Видимо, он получил какую-то информацию через вой и решил не сталкиваться со Злом самолично. В городе они сразу направились в школу магии. Джарстин приказал смотрителям предоставить орку и эльфийке комнату в общежитии при школе. Их не держали как пленных, не били, не допрашивали. Наоборот, они стали почетными гостями. Сам же архимаг куда-то ушел, и от него не было никаких вестей вот уже четыре часа.
Нинель вышла из бани, вытирая голову чистым полотенцем. Она прошла по двору школы магии и вошла в жилой корпус. Там в одной из комнат сидел Гарэл и тихонько попивал пиво, принесенное слугой.
— Знаешь, Нинель, а Джарстин не такой плохой, как я думал сначала, — улыбнулся орк.
Нинель кивнула и повесила полотенце на спинку стула.
— Почему он так хорошо к нам отнесся? — спросила она, плюхнувшись в потрепанное кресло.
— Может, это благодарность за спасение людей? — пожал плечами Гарэл и бросил эльфийке апельсин.
— Не думаю, — покачала головой Нинель. Она впилась ногтями в мягкую оранжевую кожуру фрукта и поморщилась, когда ароматные брызги из шкурки попали ей в лицо.
— Подкуп? Чтобы мы ему о Вестнике Зла рассказали? — хитро ухмыльнулся Гарэл.
Нинель откинулась в кресле и закрыла глаза.
— Удобно было с Кимом: он всегда знал, что происходит, — улыбнулась она.
— О да! — хохотнул орк. — Только тебя именно это и бесило.
— До сих пор бесит.
— Беспокоишься?
— Конечно.
— Зря.
— Наверное.
Повисло молчание. Свет свечей плясал на стенах комнаты. Послышалось шипение наливаемого в кружку пива.
— Тебе он нравится? — неожиданно спросил Гарэл.
Нинель удивленно взглянула на брата:
— Кто?
— Ким.
— Нравится, конечно. Он хороший.
— Я не об этом, — скривился орк.
Нинель непонимающе глядела на брата.
— Ну, мне показалось, что он тебе нравится как… как… — Гарэл опустил взгляд.
Послышался громкий хохот эльфийки:
— Великий Акима, Гарэл! Он же монстр! Я его люблю, как тебя!
— Ну, просто ты так о нем вспоминала всегда… — замялся брат.
Нинель внезапно стала серьезной:
— Нет, Гарэл. Я не люблю его как мужчину. Сам подумай — такое невозможно. Это даже отвратительно.
— А вдруг он может стать человеком… или эльфом?
— Если бы он мог стать человеком, я думаю, он бы им стал, — буркнула Нинель. — Ему было бы гораздо проще быть в человеческом теле, чем в теле монстра. За ним тогда не охотилось бы столько людей. Ему было бы проще заходить в города. А если он не стал человеком, значит, это ему не под силу. И, значит, не может быть и речи о какой-то любви.
После этих слов Нинель показалось, что брат облегченно выдохнул.
В дверь постучали, и вошел архимаг Джарстин. Он выглядел уставшим и озабоченным, казалось, самыми ужасными ужасами мира.
Нинель поклонилась. Гарэл тоже. Теперь они выказывали ему гораздо больше уважения, чем раньше.
— Что вы знаете о Вестнике Зла? — спросил Джарстин, встав возле стола.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Значит, все это не просто потому, что мы такие хорошие, — ухмыльнулся Гарэл, обводя взглядом уютную комнату.
— Я пришел не шутки шутить, — спокойно сказал архимаг. — Что вам известно о Вестнике? Что он говорил насчет Абсолютного Зла? Заудена? Виаласта?
— Он нам рассказывал, что существует такая штука, как Абсолютное Зло, — отвечая, Нинель, твердо посмотрела в глаза магу. — Насчет Заудена мне ничего не известно. И насчет Виаласта тоже.
— Зачем он шел к Заудену — тоже не известно?
Нинель, напрягая память, замычала и прижала пальцы к вискам.
— Что-то типа — он странный, надо его проверить. Ничего более точного, — ответила девушка.
— Вы знаете, кто такой Вестник Зла? — спросил Джарстин.
Молчание. Гарэл взял с блюда яблоко и с хрустом вгрызся в него.
— Не заставляйте меня применять к вам магию, — поджав губы, сказал архимаг. — Мне не составит труда задействовать заклинание правды, но я не хотел бы мучить друзей Вестника Зла.
— Что? — не поверил орк, выпучив глаза и чуть не подавившись яблоком. — Ну правильно, зачем нас мучить, если можно сразу убить.
Джарстин произнес заклинание, и в его руки из воздуха свалилась толстенная книга. Та самая, которую Вестник Зла дал эльфийке для изучения целительства.
— На эту книгу наложено сильное заклятие, которое даже я не в состоянии снять. Скорее всего, это даже не заклятие, а слова мирового порядка. Такое мог сделать только Вестник Зла, — сказал Джарстин, следя за реакцией Нинель. Но она никак не отреагировала на его слова. — Это он дал тебе книгу?
Нинель кивнула, не сводя обеспокоенного взгляда со своей драгоценности.
— Ты знаешь, что там написано?
Нинель опять кивнула.
— А я нет! — рявкнул маг, громко хлопнув книгой о стол. — Что в ней?!
— Эта книга учит меня целительству, — промямлила Нинель, испугавшись той холодной ярости, с которой были сказаны слова архимага. Гарэл напрягся и, прищурившись, смотрел на Джарстина.
— Целительству, значит, — тихо рассмеялся тот.
Гарэл потянулся к книге и открыл ее.
— Тут вроде написано на всеобщем, почему вы не можете прочитать? — спросил он, глянув на мага.
— Так-с, — потирая бороду, произнес Джарстин. — Значит, и ты можешь читать эту книгу. Лично я и все мои коллеги не видят в книге совершенно НИЧЕГО.
— Как это так? — удивилась Нинель. — Неужели только я и брат можем ее прочесть?
Джарстин щелкнул пальцами три раза, и в воздухе появились перо и пергамент.
— Перепиши страницу из книги. Любую, — попросил он.
Нинель пододвинула кресло к столу, положила на стол пергамент, взяла перо, открыла книгу на пятой странице и начала переписывать. Чернила таяли на пергаменте вслед за взмахом пера.
— Что это за чертовщина?! — выругалась Нинель. — Я убью этого Вестника Зла!
Джарстин расхохотался:
— Хитрый ублюдок! Дал знания тебе одной. Чем ты ему так приглянулась, девочка?
— Он говорил, что она ему нравится, — вставил Гарэл и показал сестре язык, скорчив рожу.
— Да пошел ты! — выругалась Нинель, запустив в брата пером, но тот благополучно увернулся.
Джарстин скрестил руки на груди и молча глядел на эльфийку. Под его тяжелым взглядом Нинель невольно вжалась в кресло.
— Значит, вы достаточно близко с ним общались, — произнес, наконец, архимаг. — Он не доверил бы знания неизвестно кому.
Нинель открыла рот от изумления и выпалила:
— Вы тоже с ним знакомы?!
Джарстин не ответил, он стоял, поглаживая бороду и буравя взглядом эльфийку.
— Как вы познакомились? — наконец задал он вопрос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Нинель опустила глаза в пол.
— Он вытащил меня из Сахана. Поэтому я знаю язык демонов, — тихо произнесла она.
— Из Сахана? Ого, — удивился архимаг. — Как ты там очутилась?
— Один маг-недоучка что-то напутал в заклинании, и взрыв магической силы отправил меня в тот мир. Так сказал Вестник.
