— Я… — Габриэль вздохнул, бросив на меня взгляд, который говорил, что он собирается быть со мной предельно честным. — Он будет наказан, в этом нет никаких сомнений. Но степень, в которой он будет наказан, будет зависеть от слишком многих факторов, которые я не могу четко видеть. Единственная надежда для вас двоих — это снисходительный судья, и даже тогда… — Он покачал головой. — Он будет посрамлен властью, Дарси. Он потеряет работу, его лишат места в Солярии.
Я опустилась на пол, теряя все силы, когда эта ужасающая реальность обрушилась на меня со всех сторон. Он собирается взять вину на себя. Не имеет значения, что они со мной сделают, мне все равно. Но он хороший человек, он не заслуживает того, чтобы потерять все из-за меня.
— Вставай, — прозвучал резкий голос Нова, когда она подошла. — Внутрь. Итак, мисс Вега.
Габриэль помог мне подняться на ноги, когда Нова открыла дверь в свой кабинет, жестом пригласив меня войти и сказав двум другим подождать снаружи.
Когда дверь за мной закрылась, тишина сдавила мне уши, оглушая после шума толпы. Все, что я могла видеть, лицо Ориона в тот момент, когда он смирился. Как мрачная правда навалилась на него, будто он осознал, каким дураком был, считая, что этого не случиться. Какими дураками мы оба были. Но это была не его вина, и не моя. Вина лежала на Сете Капелла. И я позабочусь о том, чтобы правосудие восторжествует, черт возьми.
— Сядь, — рявкнула Нова, и я опустилась на стул перед ее столом, в то время как она стояла по другую сторону от него, повернувшись ко мне спиной и лицом к окну.
Напряжение в ее позе подсказало, насколько она разъярена. Но мне плевать на ее ярость, все, о чем я могу думать, это о том, как Ориона тащат в какую-то в тюремную камеру. Одного. И это причиняет боль каждой частичке меня.
— Я собираюсь задать вам несколько вопросов, мисс Вега, — холодно сказала она. — И вы будете отвечать на них кратко, вы меня понимаете? Я не хочу слушать ваши объяснения, они предназначены Суду. Что мне действительно нужно, так это получить четкое представление о том, какой ущерб это нанесет нашей школе.
Мое горло сжалось, и я выдавила из себя слова:
— Да, директор.
— Как давно у вас роман с профессором Орионом? — спросила она с резкой ноткой ярости в голосе.
Я прикусила язык, отказываясь что-либо подтверждать, пока не узнаю, что было на этом видео. Слеза скатилась по моей щеке, и я быстро вытерла ее.
Ее спина раздраженно выпрямилась, но она не обернулась.
— Он заставил тебя вступить с ним в сексуальные отношения? — спросила она, и ее голос внезапно наполнился сочувствием, как будто только что осознала такую возможность.
— Нет, — немедленно прорычала я.
Что бы ни случилось, я никогда не позволю никому думать, что он принудил меня к этому. Я бы кричала об этом с каждой вершины Соларии, если бы пришлось. Я люблю его. И он тоже любит меня. Но в тот момент это стало казаться невозможным. Это было похоже на красивый сон, который я нарисовала. Мы вдвоем, учитель и ученица, делаем все возможное. Когда это вообще работало?
— Вам известно о законе Солярии, запрещающем учителям вступать в интимные отношения со своими учениками? — Она обернулась, и ее глаза извергли на меня адский огонь. — И знаете ли вы, что в зависимости от того, что выяснится в Суде, вы, возможно, поставили под сомнение свое положение в этой школе?
Я судорожно вздохнула, но она продолжила, прежде чем я успела ответить, хлопнув руками по столу и свирепо уставившись на меня.
— Вы понимаете серьезность этой ситуации, мисс Вега?! — прогремела она, и я кивнула, вытирая мокрые дорожки со щек, стараясь не развалиться на части.
Она замолчала, рассматривая меня своими мягкими голубыми глазами, которые в данный момент казались острыми, как бритвы.
— Я приму решение о твоем месте в Зодиаке после того, как состоится суд.
Я кивнула, страх глубоко засел в моей груди. Потеря Ориона была худшей вещью в мире, но потерять свое место здесь тоже. Мой дом. Это немыслимо.
— Что будет с Лэнсом? — прошептала я, мои руки сжались в кулаки, когда тени выползли из темной ямы внутри меня и предложили похоронить боль. Но я бы им этого не позволила. Даже сейчас, когда боль внутри меня заставляет хотеть утонуть в их успокаивающих объятиях. Мне нужна была ее острота, чтобы вести войну. Я собираюсь вцепиться в каждую ядовитую каплю и направить ее на парня, который все это устроил. На Оборотня, который решил уничтожить меня в тот момент, когда я прибыла в академию. И он, видимо, обрёл способ сделать это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нова одарила меня холодным взглядом, который пробрал меня до глубины души.
— Ему больше не рады в моей школе. И ему повезет, если он не попадет в тюрьму.
— Тюрьму? — эхом отозвалась я, ужас скрутил мои вены. — Я знаю, что он нарушил закон, но он не плохой человек…
— Суд Солярии точно решит, что он за человек, мисс Вега, — сказала Нова, оттопырив верхнюю губу. — Лэнс Орион был хорошим коллегой, потрясающим учителем, но он предпочел пренебречь своей престижной работой в пользу того, чтобы трахнуть студентку. У меня нет никакой жалости к этому.
Эти резкие слова, вырвавшиеся из ее уст, заставили меня замолчать. Затем она указала на дверь, выглядя горько разочарованной во мне, когда перевела взгляд на стену.
Я поднялась со своего места, дрожа всем телом, когда открыла дверь и вышла в коридор. Руки Тори обняли меня, а я развалилась на части. Каждая частичка силы внутри меня растворилась в ничто, и я провалился в самую глубокую яму отчаяния, которую когда-либо знала.
Тори
Я пролежала, свернувшись калачиком, в постели с Дарси всю ночь, пока она плакала и бушевала, но в конце концов замолчала. Она не спала. Ни одна из нас не смогла, но хотя бы мы были вместе. И я не уверена, что могу предложить ей прямо сейчас.
В комнате вокруг нас медленно светлело, но я просто оставалась с ней в объятиях, пока она, наконец, не пошевелилась.
— Дариус разберется, — пробормотала я в тысячный раз. — Орион — его Хранитель. Даже Лайонел поможет, я уверена.
— Даже если у них получится, как я буду с ним? — спросила Дарси ровным голосом, который звучал так непохоже на нее, что я отодвинулась посмотреть на нее.
Ее зеленые глаза были тусклыми и безжизненными, а также опухшими и налитыми кровью от ночи, проведенной в слезах, но сжатый подбородок был упрям и сердит. Вчера она пропустила все уроки, и я осталась с ней, зная, что она не в состоянии сейчас смотреть миру в лицо.
— Ты найдешь способ, — пообещала я. — Мы найдём место, где вы будете встречаться наедине, или, может быть, Дариус сможет дать тебе звездную пыль, или…
— Нам никогда не дадут быть вместе, — сказала Дарси, ее взгляд потемнел, когда она выпрямилась, и я потянулась за ней, садясь рядом, положив подушку себе на колени. — Весь мир против нас, даже закон.
— Я знаю, — ответила я, протягивая руку, чтобы взять ее за руку. — Но вы любите друг друга. Должен же быть способ бороться.
Дарси долго смотрела на меня, ее челюсть сжалась, а в глазах промелькнули тени.
— Что ты можешь знать о борьбе за что-то подобное? — огрызнулась она на меня, и я вздрогнула от язвительности в ее тоне.
— Я не понимаю…
— Звезды выбрали для тебя идеальную пару, и все, что вы когда-либо делали, это дрались, подстрекали и отталкивали друг друга.
— Дело не во мне и Дариусе, — выдохнула я, мое сердце бешено колотилось в груди. Дарси никогда так со мной не выходила из себя, но я не собиралась огрызаться в ответ. Если ей нужно, чтобы я стала грушей для битья за ту боль, которую она испытывала, то я буду ею.
— Нет. Дело в том, что мы с Лэнсом всегда боролись за то, чтобы быть вместе. Нам всегда приходилось. Судьба всегда была против нас, но мы знали, что стоит рискнуть. Мы владели своими чувствами и действовали в соответствии с ними. А когда вы с Дариусом поступали также? — огрызнулась она.
— Это не одно и то же, — сказала я, защищаясь. — Лэнс никогда не причинял тебе боль так, как Дариус причинял мне. Он превратил мою жизнь в ад, мучил меня и нападал на меня раз за разом. Он пытался утопить меня…
