— Я тут тебе отвар принес. Сам приготовил. Похлебай перед отъездом. – От отвара в чашке в руках Тора шел приятный запах курицы. Очевидно, он приготовил для Малыша куриный бульон.
Смотреть на высокого и мускулистого бородача, наряженного в поварской серый фартук, просаленный от частого использования, было довольно забавно. Мне показалось, что именно Тор был сердцем этой престранной компании. Он занимался бытом, выполнял всю так называемую женскую работу, готовил, чинил одежду, стирал по необходимости. Причем без принуждения, ему это было даже в радость. Да и на арене, в боях, он выступал первым, отсеивал всяких соискателей–любителей, брал на себя самую тяжелую работу. У него не было особого выбора. Палач, грозный великан, до жути боялся скоплений людей. Чтобы заставить его выйти на бой, частенько приходилось предварительно его напаивать вином или пивом. После крынки пива он бодрее бежал на арену, правда руками махал не так проворно, как нужно, но при его размерах это было небольшой проблемой. Малышу крайне редко приходилось выходить на арену. Его победы были слишком дорогими для группы.
— Дерек сказал, что нам скоро уходить, – Тор с интересом наблюдал, как Малыш хлебает бульон. – Двинемся через Ар*censored*ию, но, возможно, не будем там останавливаться. Уж слишком много там рыцарей ордена нынче. В поход отправляются, юг завоевывать. А ты куда направляешься, Максим?
— В Ар*censored*ию.
— Неужели солдатом ордена служишь?
Малыш, услышав эту фразу, чуть было бульоном не подавился.
— Нет, – ответил я. – Друга разыскиваю. Слышал, он в Ар*censored*ию шел.
— Он рыцарем служит?
— Нет. Наоборот, их недолюбливает. Как, впрочем, и я. Но идти нужно.
— Можешь с нами пойти, – достаточно просто предложил Тор. – Вместе веселей и безопасней.
— Нет, спасибо, – вежливо отозвался я, хотя перспектива идти пешком мне очень даже нравилась. – Я с компанией. И мы верхом.
— Верхом? – заинтересовался бородач. – А случаем, это не ваши там две лошадки, вокруг которых конюх бегает, как вокруг святых икон? Пылинки сдувает, с руки кормит, а как войдет кто в конюшню, так ухо востро, глядит, чтобы не увели.
— Может, и наши, – невольно засмущался я, – ненароком поругались мы с конюхом. Я наказал, чтоб он последил за ними.
— Ага, а он как увидел, что ты на арене вытворял, так в штаны наделал, – отложил тарелку в сторону Малыш. – Мы можем в повозку лошадей запрячь, пусть Палач отдохнет пока, а то ему вчера тоже досталось, в конюшне, гад, дрыхнет, храп на всю округу…
— Вы Палача в повозку запрягаете? – вырвалось у меня.
— А что в этом такого? – пожали плечами бойцы. – Тянет он превосходно. Легко идет даже с груженой повозкой. Разве что, как завидит людей, иногда в кусты сворачивает. Лошади в этом плане послушнее будут. Так что все в порядке.
— И начальник ваш меня невзлюбил.
— А об этом не переживай, – похлопал меня по плечу Тор. – Гоблины никого не любят.
— Сколько раз вам говорить! – раздался голос низкорослого оратора, и в комнату вошел Дерек. – Я не гоблин! Вернее, не просто гоблин. Я – Великий гоблин, вожак клана Кулус.
— Да ваш клан давно распался, – возразил Малыш, – иначе бы ты с нами не возился.
— Не распался! Пребывает во временном расформировании!
— Скорее в вечном, – Малыш, позавтракав, немного взбодрился. И начал язвить. Я поблагодарил «команду средневековых рестлеров» за теплый прием, за гостеприимство и, попрощавшись, пошел искать Лилию. Нам тоже следовало поторопиться. Люди, гнавшие Германа в Ар*censored*ию, явно не медлили в дороге.
Лилия внезапно вздрогнула и проснулась. Приподнялась на локтях, поежилась, отыскала взглядом меня.
Было холодно. Костер давно погас, но идти за новыми дровами не имело смысла – снаружи с вечера не переставая моросил неприятный мелкий дождик. И он наверняка замочил всю сухую древесину, а мокрые поленья разжечь мог разве что Герман. Не без помощи магии, конечно.
Мы спрятались от дождя в небольшой пещерке в скалах на холме близ Ар*censored*ии. От ее входа в пещеру уже можно было увидеть море, но до порта и до самого города еще нужно было протопать пару часов. Местность здесь была горная, опасная; чтобы выйти к морю, нужно было спрыгнуть на берег с отвесного утеса высотой с десятиэтажный дом, а местами и еще выше. Лилия сказала, что ближе к городу местность становится ровнее, но это и очевидно, никто не стал бы строить город там, где, свернув в неудачном месте, легко можно разбиться в лепешку.
— Костер. Погас, – произнесла Лилия, закутавшись в плащ.
— Снаружи мокро. Все дрова отсырели. Гореть не будут, – скупо отозвался я.
— Будут, – буркнула девушка. – Если поискать хорошо да просушить как следует.
Задумалась ненадолго.
— А ты почему не спишь? Разве не моя сейчас очередь дежурить?
— Нет, еще не твоя. До середины ночи далеко.
— Как это далеко? Снаружи уже светает!
— Не светает, это тебе кажется так. Ты можешь поспать еще пару часов.
— Но ты же вообще спать не ложился! Совсем–совсем. Говоришь каждый раз, что первым дежурить будешь, и до утра самого сидишь, никого не будишь. Ты же так совсем и не выспишься. Вдруг на нас нападут в городе, а ты уставший…
Я слабо улыбнулся.
— Ты опять забываешь о том, кто я такой. Думаю, я могу без вреда для здоровья не спать целую неделю, возможно, даже больше.
— И не устаешь совсем?
Я покачал головой.
— Нет. А ты лучше попробуй еще подремать. Все равно дождь не закончился, пока рано выходить.
— Я уже больше не усну, – Лилия покосилась на Берту, запеленатую в мой плащ. Вздохнула. – Замерзла.
— Можешь не спать. Будем вместе смотреть на дождь.
— Будем, – кивнула она. Поднялась, аккуратно придерживая тряпки, и села рядом, прижавшись сбоку и положив голову мне на плечо. Так ей было теплее. Ведь несмотря на перестроенный метаболизм, измененные энергетические системы организма, способность оперировать магической средой и, вероятно, кое‑что еще, о чем я даже и не знаю, мое тело продолжало излучать тепло так же, как и любое другое, человеческое.
— А послушай, – пригревшись, спросила Лилия, – а если тем злодеям, что хотят освободить Вельзевула, удастся это сделать, нашему миру придет конец?
— Думаешь, наступит конец света? И как ты себе это представляешь?
— Небо станет черным от тени демона–разрушителя, вместо воды в реках потечет кровь, с неба посыплется сера, не знаю даже… но это обязательно должно быть страшно.
— Если бы Вельзевул был настолько могучий, он бы не позволил себя запечатать какой‑нибудь группке религиозно–фанатичных магов. Думаю, все будет иначе.
— И как?
— Соберется толпа, начнут кричать какую‑нибудь ерунду. Самый главный из них прочтет заклинание, разрушающее сдерживающий демона барьер. Произойдет что‑нибудь страшное, может, воздух расколется или земля в стороны разойдется. Где‑то должен этот барьер находиться, верно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
