– А вот мы любим аристократию – и все тут! – заявил Нигель.
– Говори за себя, кошерный шотландец! – проворчала Джин.
Последовал обмен расистскими любезностями, затем все, кроме Аланы, сосредоточились на еде. Она же по-прежнему пребывала в задумчивости и наконец обратилась к Макгрегору с неожиданным вопросом:
– А в книге Дени даются объяснения предчувствиям?
– Что, опять? – всполошилась Джин, – Еще одно предзнаменование?
– Не знаю. Твердой уверенности нет, просто какое-то смутное чувство. Вот прямо сейчас.
– Да не слушайте ее! – отмахнулся Нигель. – Она просто отлынивает от очередного экскурса в Даллас.
– С этим не шутят! – одернула его Джин, – Во всяком случае, те, кто выросли в горах. У нашей Кэти тоже такое бывает, и мне частенько делается не по себе от ее предсказаний. В отличие от прочих метафункций, этот дар у нее, по-моему, сверхъестественный… – Она обернулась к Алане. – А предчувствие доброе или злое?
– Трудно сказать. Такого у меня еще не было. Никаких видений, никакого предостережения грозящей беды. Вроде бы даже наоборот.
Она усмехнулась и опять посмотрела в окно. Старик, согнувшись в три погибели, копался в своем пакете, и струи дождя щедро поливали его шею.
– Все еще поет молебен, – тихо заметила Алана. – И чем-то очень удручен. Быть может, это его предчувствие?
– Забавно, что тебя вдруг заинтересовал научный аспект гаданий и предсказаний, – заявил Нигель. – Я только вчера отстаивал перед Литлфилдом и Шнейдером эффект хрустального шарика, как вполне законную метафункцию. Это что-то вроде стихийного сжатия временных решеток или просверливания дырки в континууме посредством самопринуждения. Теоретически возможно увидеть будущее или прошлое точно так же, как настоящее с далекого расстояния. И там и тут прилагается волевое усилие, только в первом случае к пространству, а во втором – ко времени.
– Но как ты объяснишь образ будущего, возникающий ниоткуда? – медленно выговорила Алана. – Провидение, которого не загадывал?
Нигель смутился. Допил оставшееся в кружке пиво.
– С точки зрения динамической теории поля это объяснить довольно трудно. Видишь ли, узловые моменты, называемые «событиями», требуют… предпосылки, если угодно. А коль скоро предчувствие не вызвано принудительной силой реципиента, возникает вопрос: каков источник силового вектора? Это может быть другой человек. Или коллективное подсознание человечества, согласно теории Ургиена Бхотиа.
– Или просто ангел, – предположил Джеймс Макгрегор.
Алана вздрогнула.
– Вы смеетесь надо мной!
Джеймс стал рыться в бумажнике, ища чековую книжку отделения парапсихологии. Наконец найдя ее, помахал официантке.
– Если устранить принуждение ясновидца как провокатора предчувствия и воздействие других разумных существ, населяющих физическую Вселенную, тогда загадка неразрешима. Генератор вне всяких измерений! Движущая сила, находящаяся вне восемнадцати динамических полей, но укладывающаяся в три матричных поля.
Угрюмая официантка подошла и сделала отметку в чековой книжке.
– Ты говоришь о Боге? – спросила Алана.
– Не обязательно. Универсальная теория поля не подразумевает Бога, или Космической Всеобщности, или Омеги, или чего-либо в таком роде. Но если что-то подобное существует вне пределов физической Вселенной, то должно быть и средство общения данной сущности с данной Вселенной. Дени Ремилард верит в Бога и утверждает, что некая интегральная сущность – или целый набор их – действует как связующее звено между всеобщностью и Вселенной. Она даже имеет хорошее название в религиозной традиции: ангел! Слово означает «посланец». – Он размашисто расписался на отрывном талоне и сунул книжку в карман.
Алана подозрительно прищурилась.
– Ты что, всерьез веришь, что видения инспирированы ангелами?
Джеймс пожал плечами. Все четверо поднялись и пошли к вешалке за плащами.
– Я этого не говорил. Но такова одна из гипотез Ремиларда. А ты понимай как хочешь, детка.
– Все еще чувствуешь это? – тревожно спросила ее Джин. – Ты очень бледная и почти ничего не ела.
– Пустота, – прошептала девушка, пытаясь улыбнуться. – А за ней тоже пустота.
– Возьми меня под руку, – решительно сказал Нигель.
Алана отвела глаза.
– Нет, не надо. Прошу тебя, Нигель!
– Нет проблем, – беззаботно усмехнулся он и распахнул перед ними дверь.
Обе женщины вышли под дождь.
Старик у церковных ворот теперь стоял на коленях и по-прежнему что-то бормотал, роясь в пластиковом мешке. Дождь вымочил его редкие седые волосы, прилипшие к морщинистым щекам. Внезапно он поднял дикие глаза и застыл, увидев Алану.
– Не должен находиться у тебя… прорицатель, гадатель, ворожея, чародей… ибо мерзок перед Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего! note 98
Алана резко остановилась, из ума ее вырвался крик, она стала заталкивать Джин обратно в паб, но не успела. Старик выхватил из мешка автоматический пистолет и выпустил пять потоков желтого огня, громом раскатившегося по старой улочке. Лицо Аланы сделалось алым и бесформенным, а сердце перестало биться еще до того, как она опустилась на землю. Джин пуля угодила в шею. Она упала на руки Джеймса, и ее жизненные силы фонтаном заструились на темную от дождя мостовую.
– Ворожеи не оставляй в живых! note 99 – крикнул старик и, бросив оружие, юркнул в церковный двор.
Джеймс опустился на колени, обнимая Джин, и услышал, как ум ее произнес то, что голос был уже не в силах произнести:
Кэти и Дэвид… люби их… продолжай работу…
Он наклонился и поцеловал ее; рассудок отказывался принять происшедшее. Только не она. Только не так. Они были до смешного счастливы вдвоем. Полная идиллия все тринадцать лет совместной жизни, творчества, сотрудничества, воспитания зачатых в любви детей. Такой конец просто невозможен.
Я всегда с тобой , сказала она.
Он снова поцеловал ее и вдруг услышал дикий вопль. Потом кто-то пихнул его в спину, и он увидел Нигеля, вихрем несущегося к церковным воротам.
Не надо , предостерегла его Джин, останови его.
Джеймс продолжал сжимать ее в объятиях, и она сумела собрать остатки принудительных сил.
Беги, пока не поздно!
Он бережно опустил ее на камни. Люди, ахая и крича, вываливались из паба. У тротуара остановилось несколько машин, откуда выглядывали искаженные ужасом лица. Расталкивая пешеходов, Джеймс помчался к церковному двору. Под одним из вековых деревьев, только что покрывшихся нежной весенней листвой, он увидел бушующее оранжевое пламя. Нигель стоял рядом, и его мягкое интеллигентное лицо напоминало мраморные слепки, что украшали все надгробья вокруг. Посреди огня яростно извивался человек, испуская пронзительные крики.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
