Также оба героя оказываются в критической ситуации и понимают, что единственное спасение для них заключается в активных действиях: «Нужен спурт, иначе крышка и хана!» = «Чует мое сердце — пропадаю. / Срочно нужно дамку провести» /3; 391/, «В мире шахмат нужно больше прыти» /3; 387/.
***
Теперь обратимся к концовке песни.
Строка «Я его фигурку смерил оком» явно восходит к «Прыгуну в высоту» (1970): «Два двадцать у плюгавого канадца» /2; 530/. «Плюгавый», то есть маленького роста, потому в нашей песне и появляется слово фигурка. Сравним с похожим приемом в «Сказке о несчастных лесных жителях» (1967), где Кащей «стал по-своему несчастным старикашкою».
А между «Прыгуном в высоту» и «Честью шахматной короны» наблюдается еще одно сходство.
На некоторых фонограммах первой песни строка «Я им всем показал “ху из ху”» (напоминающая реплику Высоцкого из разговора с Анатолием Васильевым: «Вот сыграю Гамлета, я им всем покажу!»[899]) имела вид: «Я им всем доказал “ху из ху”»[900] [901]. И сам автор нередко пояснял: «Там есть одно сочетание слов, которое якобы неприлично звучит. Оно означает по-английски “кто есть кто”. Значит: “Я гм всем доказал., кто есть кто”. Вот. Чтобы не было никаких разнотолков»/90. Сравним это с шахматной дилогией: «Я берусь сегодня доказать: / Шахматы — спорт смелых и отважных» /3; 383/. А заключительная фраза комментария: «Чтобы не было никаких разнотолков», — отсылает к «Концу охоты на волков»: «Улыбнемся же волчьей ухмылкой врагу, / Чтобы в корне пресечь кривотолки».
И когда он объявил мне,
Обнажил я бицепс ненароком, Даже снял для верности пиджак.
Здесь перед нами — образ силача, в котором лирический герой уже представал в «Штангисте» и стихотворении «С общей суммой шестьсот пятьдесят килограмм…» (оба-1971).
В итоге противник испугался физической расправы и согласился на ничью. Похожая ситуация была в «Пике и черве», где герой во избежание поражения тоже решил уничтожить своего противника: «Делать было нечего — и я его пришил. / Зря пошел я в пику, а не в черву!». Но здесь его действия были чистой импровизацией, а, в шахматной дилогии всё было им подготовлено заранее: «Если он меня прикончит матом, / Я его — через бедро с захватом / Или — ход конем… по голове!».
Еще несколько мотивов из шахматной дилогии восходят к той же «Пике и черве»: «Помню, я однажды и в очко, и в стос играл» = «В преферанс, в очко и на бильярде»; «А потом не выдержали нервы» = «Ход за мной — я нервничаю» /3; 390/; «Он сперва для понта мне полсотни проиграл» = «Мой противник — шахматист с размахом: / Я зевнул, а он не взял ладью» /3; 383/; «Он рубли с Кремлем кидал, а я слюну глотал» = «Съесть бы пару пешек и ладью!» (АР-9-169).
Различие же состоит в том, что «Пике и черве» герой говорит: «Руки задрожали, будто кур я воровал, / Будто сел играть я в самый первый». Однако в серии «Игра» он сел играть именно «в самый первый»: «В первый раз должно мне повезти». Ситуация из «Пики и червы» как бы переписывается заново и в нее вносятся изменения. Связано это с тем, что в этих песнях в качестве внешних сюжетов используются разные образы — карточные и шахматные.
Карточные образы — одни из самых устойчивых в творчестве Высоцкого, а шахматная тема как способ воплощения конфликта поэта и власти в песенном творчестве впервые появилась в дилогии «Честь шахматной короны». Лирический герой выступает в новой для себя маске — маске шахматиста — и поэтому говорит: «В первый раз должно мне повезти». Между тем, данная маска уже встречалась в рассказе «Об игре в шахматы» (конец 1950-х — начало 1960-х годов), который содержит поразительные совпадения с песенной дилогией, включая юмористический настрой обоих произведений, несмотря на то, что их разделяет около 12 лет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но перед тем, как перейти к их сопоставлению, проведем параллели между шахматной дилогией и еще одной песней на карточную тему — «У нас вчера с позавчера…» (1967).
В обоих случаях герои подвергаются массированному давлению со стороны врагов, несут большие потери и испытывают страх: «Им — успех, а нам — испуг» = «Выяснилось позже — я с испугу / Разыграл классический дебют»; «Они давай хватать тузы и короли!» = «Он пространство вытоптал слонами / И бросает в бреши двух коней» /3; 385/; «И шерстят они нас в пух <…> Зубы щелкают у них — видно, каждый хочет вмиг / Кончить дело и начать делить добычу» = «Он мою защиту разрушает — Старую индийскую — в момент» (а «щелкающие зубы» говорят о том, что шулера намерены «съесть» героев, подобно Фишеру: «Вижу, он нацеливает вилку — / Хочет есть…»). Поэтому герои действуют наудачу: «Мы в потемках — наугад» /2; 353/ = «Наугад, как ночью по тайге» /3; 175/; но все же не намерены сдаваться: «Только зря они шустры — не сейчас конец игры!» = «Неудобно как-то — первая игра. <…> Только зря он шутит с нашим братом». Более того, в шахматной дилогии герой благодарит заводского друга за подготовку… к игре в карты: «Научил, как ходят, как сдают».
В черновиках обеих песен встречается мотив питья: «Вместе пили, чтоб потом начать сначала» /2; 353/ = «Пью бадью за ладью, / Коль нельзя за ферзя, / Жбан вина — за слона… / Пью пять дней за коней» /3; 384/.
А противники героев играют белыми, то есть ходят первыми: «Они давай хватать тузы и короли!»[902] [903] [904] /2; 51/ = «Выпало ходить ему, задире, — / Говорят, он белыми мастак!», — и действуют, как хозяева положения: «Зубы щелкают у них — видно, каждый хочет вмиг / Кончить дело и начать делить добычу» /2; 51/ = «Черный ферзь громит на белом поле / Все мои заслоны и щиты» /3; 384/.
Между тем герои уверены в конечной победе: «И нам достанутся тузы и короли!» = «И он от пораженья не уйдет! <.. > Королей я путаю с тузами…».
Все эти переклички говорят о едином подтексте.
Заметим, что действия лирического героя и лирического мы в кромешной тьме: «Мы в потемках — наугад» /2; 353/ = «Наугад, как ночью по тайге» /3; 175/, -напоминают также стихотворение Высоцкого, посвященное 50-летию Владимира Назарова (1972), снявшего фильм «Хозяин тайги»: «Наш путь сначала не был светел: / Мы шли, не видели ни зги. / Но вот… Назаров нас заметил / И взял в “Хозяева тайги”. / Нас бури славно потрепали: / Иные изменили кров, / “Друзья, товарищи” сбежали, / Потом “Свидетели пропали”. / А мы остались! Будь здоров!»692.
Только что упомянутый мотив действий «наугад» встречается и в песне «Еще не вечер» (1968): «Ответный залп — на глаз и наугад». И здесь же обнаруживается еще одно соответствие с посвящением 1972 года: «В боях и штормах не поблекло наше знамя» = «Нас бури славно потрепали».
Если же говорить о более поздних произведениях, то мотив «“Друзья, товарищи” сбежали» получит развитие в наброске «Ох, да помогите, помогите, помогите…» (1976): «Все мои товарищи пропали, разбежались — вот такие пироги». А мысль, заключенная в строке «Потом “Свидетели пропали”», в том же 1976 году перейдет в стихотворение «Я юркнул с головой под покрывало…»: «И на тебе — в убежище нырнули / Солисты, гастролеры, первачи».
И, наконец, отметим сходства между шахматной дилогией и стихотворением «Говорили игроки…» (1975): «Мне сказали: “Всё, тебе — баранка / Шифер может левою ногой…”» = «Говорили игроки — / В деле доки, знатоки, / Профессионалы: / Дескать, что с такой игры — / И со штосса, и с буры, — / Проигрыш немалый» (в начале главы мы уже приводили аналогичные сходства между этим стихотворением и «Песней Сашки Червня»693); «Черные наглеют, наседают» (АР-13-75) = «Подпевалы из угла / Заявляли нагло, / Что разденут догола / И обреют наголо» /5; 609/.
