– Увлечения или вражду?
– И то и другое. Об этом мы и говорили с госпожой Григан – можно ли забыть обиду ради более важных целей. Она полагает, что нет… но посоветовала узнать ваше мнение. Тем паче что мне кажется – вы живете здесь не из-за бедности, у вас есть какой-то умысел… и к нему имеет отношение Марсиаль Роуэн.
– Это он прислал вам письмо?
– Он. Это странно… Я вам рассказывал – мы с ним крепко поссорились, по причинам, к делу отношения не имеющим… и он приложил руку к моему разорению… Однако что вспоминать об этом. Мы не общались в последние годы. Роуэн часто бывает в разъездах, живет в Скеле или у себя на вилле.
– А где у него вилла?
– На побережье… дальше, по направлению к Скелю, я там не был ни разу, даже когда мы дружили. И я не знал, что он сейчас в Нессе.
– А он знал, где вы живете?
– Мог знать. В Нессе любят сплетничать о таких вещах. Но он не напоминал о себе. До сегодняшнего дня. Он просит меня прийти. – Вайя вытащил из кармана скомканный лист. – Он пишет, что существуют обстоятельства, при которых прежние обиды и разногласия должны быть забыты. Вот… «Вспомни цель, которой мы так жадно и тщетно добивались в юности, ради которой ты отправлялся за моря, и вообрази, что до нее – один шаг. Не сочти это злой шуткой или ловушкой. Разве каждый из нас не простил бы другого ради возможности проверить слова Флуктибуса? А я – на этой грани. У меня есть помощник, который провел меня путями, тебе неведомыми, но мне нужен совет человека, чьи знания и опыт…» – Он прервался. – Короче, вы поняли…
– Не слишком. Кто такой Флуктибус?
– Таково в ученых кругах прозвище Роберта Фладда, британского философа, ныне покойного. Его учение замечательно, но малопонятно. Он уверял, что и люди, и минералы, сохраняя внутреннюю сущность, могут изменять внешнюю оболочку… превращаться… трансформироваться… и сие есть способ достижения бессмертия.
Мерсера в этом монологе больше всего привлекло слово «минералы».
– Вам известно выражение «lapis exiliis»?
– Камень изгнания? Странно, что вы его упомянули. Этот термин нередко употреблял Роуэн. Он встречается в оккультных трудах и окружен легендами. Говорят, что это капля кровавого пота, упавшая с чела Создателя, когда он творил мир. Он обладает чудесными свойствами и напоминает о Рае, из которого мы изгнаны. Иные говорят, что lapis exiliis – это философский камень, другие – что это Святой Грааль. Я одно время склонен был думать, что это тот красный камень, который ангел вручил доктору Ди, – кажется, я упоминал об этом, – он и сейчас хранится в Англии.
– Но Роуэн был с вами не согласен.
– Да, хотя признавал многое из того, что написано у Ди и Фладда.
– Про черное зеркало тоже вы ему рассказали?
Вайя кивнул.
– И книгами этих англичан Роуэна снабжали тоже вы.
– По правде говоря, у него вся моя библиотека. Он купил ее, когда мое имущество пошло с молотка. Признаюсь, жизнь повернулась так, что без книг, без привычного круга общения то, что в прежние времена так волновало меня, стало терять значение. А Роуэн, стало быть, ничего не забросил, только искал какие-то другие пути. В Карнионе есть собственное предание, похожее на сказание о Святом Граале.
– Камень Захарии?
– Да… Откуда вам это известно? – Вайя словно очнулся. Он смотрел на Мерсера со страхом, чего прежде не было. А затем страх сменился благоговением. – Постойте! Значит, вы один из них… из посвященных? Вот что означали ваши расспросы… Я разыскивал мудрецов тайного братства в дальних странах, а они были рядом.
– Ни к каким братствам, ни тайным, ни явным, я не принадлежу! – с досадой сказал Мерсер. – И если и во что-то посвящен, так это в некоторые темные дела вашего бывшего сокурсника. Возможно, он ищет пути к превращениям и бессмертию, но на этих путях он связался с преступниками и сам стал соучастником обычной уголовщины. Возможно, ему действительно нужен ваш совет. Он и прежде прибегал к услугам сведущих людей. Но не всем после этого удалось остаться в живых.
Если Мерсер намеревался припугнуть Савера, то достиг прямо противоположного. Тот прикусил губу, вскинул голову.
– По-вашему, он хочет использовать мои старые знания, а потом убить? Тогда я точно пойду к нему. Пусть сейчас я обрюзг и опустился, но в прежние годы я считался неплохим фехтовальщиком, и на моем счету с полдюжины поединков.
– Бросьте вы, Вайя. Вы еще вспомните о благородных правилах дуэли. Бандиты, которые служат Роуэну, прикончат вас без всяких правил. Вот что: побудьте здесь, успокойтесь. А мы с госпожой Григан выйдем, посоветуемся.
Анкрен молча проследовала за ним на галерею. Когда они отошли на достаточное расстояние, она усмехнулась:
– Камень изгнания? Ну-ну.
– Я прочел это выражение в одном из писем Роуэна к мадам Эрмесен. Тогда я и решил ехать в Нессу…
– Надеюсь, ты не веришь в этот бред?
– В этот бред я не верю. Скажи мне лучше – с чего это Вайя так резко переменился к тебе?
– Когда мы столкнулись, я предложила сыграть в бесконечные шашки. И выиграла. Вот он меня и зауважал.
– Выиграла? – Мерсер был озадачен. – Как это тебе удалось?
– Прежде мне приходилось играть в похожую игру – не здесь, не в империи… Но об этом я ему не сказала. Равно как и то, что если в игру можно выиграть, значит, она не бесконечная. Теперь слушай. Пригласи его выпить. Плесни чего-нибудь из своих запасов, чтоб заснул на пару дней. А я под видом Савера проникну к Роуэну. И все решится само собой.
Мерсер посмотрел на нее, склонив голову к плечу. Только что Анкрен казалась искренне доброжелательной по отношению к Вайе, и вот – предлагает воспользоваться его доверием. Мерсера это несколько смутило, хотя он уже был знаком с особенностями ее характера. Но он не мог не признать, что это решение было самым удобным.
Однако злоупотреблять доверием Савера им не пришлось. С топаньем, заглушавшим пиликавшую во дворе скрипку (во дворце снова затевали бал), по галерее к ним бежал человек. Мерсер с удивлением узнал в нем сержанта Лойса, не сумевшего днем проложить сюда дорогу.
– Сударь! Мне этот… лейтенант здешний разъяснил, как вас найти. Тут такие дела… – Он перевел дыхание. – Вернулся этот… которого я упустил… и признал одного из парней Томьера. Он его как-то в тюрьму упек, смекаете? Они и сцепились. Томьер сначала обрадовался – вот, говорит, повод, мы их всех и возьмем. А они в доме закрылись, говорят, прав не имеете. Чудно, какие права? Короче, капитан велел бежать за вами.
Мерсер повернулся к Анкрен:
– Вот все и решилось по-другому. Вся конспирация к чертям. Но по здешним законам Томьер не может нарушить неприкосновенность жилища, если у него нет прямого предписания властей. А он его вряд ли получит – праздник, ночь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
