и неустойчивым MSR. Зная, что у предводителя есть запасной примус, я осторожно, чтобы не обидеть Бернара, предложил ему заменить привычный для него, как альпиниста, портативный MSR на наш примус, как более удобный. Бернар, естественно, согласился, и я в доказательство несомненной эффективности такого обмена сварил ему на новом примусе его любимый кофе. Бернар использовал для еды небольшую красную пластмассовую миску, казавшуюся совсем крошечной в его огромных лапах. Интересно, что он как президент Ассоциации горных проводников был обязан служить примером рационального подхода к подбору снаряжения и оборудования, а посему не мог позволить себе роскоши иметь помимо сверхлегкой миски еще и кружку, в связи с чем и кофе пил прямо из той же миски. Этим он добился сразу трех явных преимуществ перед нами, использовавшими полный набор кухонной утвари: это, во-первых, экономия веса; во-вторых, отсутствие необходимости мыть посуду вследствие совмещения этого процесса с процессами кофе– или чаепития; в-третьих, получение возможности наслаждаться вечерним чаем или кофе без частых и изнурительных дозаправок, поскольку его миска в качестве кружки была существенно больше наших кружек в их истинном качестве.
После завтрака мы занялись мелкими и приятными своей конкретностью и быстрыми видимыми результатами домашними делами, на которые в будние дни просто не хватало времени. Я, например, модернизировал свои ботинки «Salomon», слегка подпоров язычок ботинка с тем, чтобы ноге было не так тесно. Бернар брился, доводя до совершенства свою бородку «а ля Арамис». Мне же со своей «а ля ранний Распутин» было за ним не угнаться, да я и не ставил перед собой такой задачи, но, чтобы поддержать репутацию французского модного салона, временно нашедшего пристанище у нас в палатке, занялся очисткой лица от накопившейся на нем лишней кожи.
В полдень пришли первые гости – Джеф и Кейзо. Внушительные размеры нашей палатки определили ее безо всяких на то стараний с нашей стороны главным местом сбора всей команды. Вот и сейчас общий митинг был назначен на 16 часов, а пока мы вчетвером рассматривали принесенную Джефом карту, высчитывая, сколько километров нам оставалось до финиша. Но как ни крути эту злосчастную карту, а меньше 550–600 километров не получалось. На первый взгляд, это было солидным расстоянием, но все познается в сравнении. Та же самая карта красноречиво свидетельствовала о том, что мы прошли уже втрое больше. Поэтому повод для оптимизма все-таки был. В 16 часов пожаловал предводитель. Как и положено приходить на новоселье, он явился не с пустыми руками, подарив Бернару шоколад, а мне – мешок овсянки, что было весьма кстати, ибо наша была уже на исходе. Как записано в моем дневнике, мы с Бернаром любили по утрам поесть овсянки, чтобы затем нестись на лыжах, как лошади…
Хорошая погода в день отдыха позволяла как следует отдохнуть и нашим собакам – они, не устраивая никаких митингов, просто спали на солнышке, подставив его теплым лучам свои меховые бока. Некоторые из них блаженно лежали на спине, поджав передние лапы и запрокинув морды. Праздничный паек был тоже усилен. Кроме основного корма мы выделили нашим лохматым друзьям по два брикета сыра и по пачке масла.
Митинг начался с обсуждения более животрепещущей гренландской проблемы. Как выбрать точку финиша исходя из имеющегося у нас лимита продовольствия, собачьего корма и времени. В связи с очень высокими расценками фрахта самолетов в компании «First Air» (по словам предводителя, одна миля полета стоила 70 долларов) было решено пробиваться поближе к побережью. При этом мы постановили, что при достижении точки с координатами 70° с. ш. и 60° з. д. мы должны будем принять решение о том, куда двигаться дальше: на север или на запад, что зависело от реальных условий и наших возможностей. Плавное течение митинга было нарушено внезапным недомоганием Этьенна. По его словам, вчера он явно переел жирного (по всей видимости, ему не так легко, как мне, удалось перейти с французской кухни на британскую) и его весь день тошнило и рвало. Несмотря на это, он держался очень мужественно и практически дотянул до конца митинга, сломавшись только тогда, когда мы перешли к обсуждению нашего трансантарктического рациона. С печальным криком Этьенн выбежал из палатки, и мы услышали приглушенные расстоянием звуки, которыми его организм давал недвусмысленную оценку качеству и количеству съеденной накануне пищи. Тем временем мы пришли к соглашению, что базы продовольствия в Антарктике будут расставлены по маршруту с интервалом, по дистанции эквивалентным 14 ходовым дням. Режим движения был выбран аналогичным тому, какого мы придерживались в Гренландии, то есть один день отдыха на каждые десять дней пути.
После митинга Джеф около часа устанавливал на свои нарты бело-синий парус. Идея облегчить работу упряжки с помощью парусов была совсем не нова – Уэмура успешно использовал их в своем путешествии через Гренландию. У нас тоже был один комплект парусов, однако, несмотря на практически попутный ветер, мы ими не пользовались, скорее всего, из-за сложности установки и отсутствия соответствующего опыта. Я спросил Джефа, для чего он прилаживает к своим нартам паруса, если и без того его упряжка по сравнению с остальными летит на всех парусах. Я не смогу удержаться впереди со своим компасом, если его собаки почувствуют вкус к фордевинду! Джеф успокоил меня: «Не волнуйся, Виктор! Это будет просто фотография для спонсоров».
Хотя сегодня практически весь день я что-то жевал, чувство голода не проходило, и даже ударный ужин, состоявший из рыбного супа и риса с пеммиканом, не совсем утолил его. А каково было собакам, которые уже несколько дней не доедали?! При новой организации нашей жизни по утрам я помогал Уиллу справиться с палаткой, а по вечерам – Бернару, естественно, при относительно спокойной погоде. Последние два дня радиосвязь была плохой, хотя Джон перенес базовый лагерь в Резольют, что было ближе, чем Фробишер. Нам все-таки удалось узнать, что Трансарктическая экспедиция Шпаро успешно финишировала на Уорд-Ханте 1 июня. Молодцы! Жаль только, что мне из-за плохого прохождения не удалось переговорить с ребятами по радио и поздравить их по-русски.
3 июня
Подняв с рассветом паруса
Над белыми снегами,
Летели мы вдогонку псам —
Куда не зная сами…
Погода в течение дня: температура минус 12 – минус 14 градусов, ветер юго-восточный 6–8 метров с секунду, поземка, облачно, дымка.
«Отдохнули? И будет!» – примерно такими словами встретила нас сегодня утром Ее Высочество, приготовив нам к завтраку ветер, поземку и неважную видимость. «Думали, раз
