Странно быть грузом. Спасибо за билет. – Подвинувшись на стуле, посетительница скрещивает ноги, такие длинные, что Матильда думает, где она нашла брюки по росту. – В этом не было необходимости.
Матильда отмахивается, а дурной, но бдительный Пиджен принимается лаять на звякнувшие браслеты. Чтобы успокоить пса, хозяйка достает из ящика стола открытую консервную банку с копчеными моллюсками и кормит его с вилки.
В письмах Мэриен не вдавалась в подробности, но они переписывались достаточно долго, и Матильде известно о гибели Джейми и смерти Уоллеса, как и о давнишнем кратком визите и последующем исчезновении Эддисона. Она не чувствует потребности обсуждать прошлое, хотя решила, если представится момент, скажет правду о взрывах в брюхе «Джозефины». В первых письмах Матильда просто задавала вопросы. Позже написала, как много, по ее мнению, Файферы задолжали Грейвзам (о природе долга она выразилась туманно, позволив Мэриен прийти к выводу, что судьба Эддисона вызывает у нее сожаление) и она намерена предложить некую компенсацию. Поскольку изначальный характер долга не денежный, писала она, полностью покрыть его невозможно, но деньги – это то, что у нее есть, и она может их предложить.
Нет, написала Мэриен в ответ, она не хочет денег. «У меня имеется печальный опыт, покровительство может стать опасным».
«Что же тогда? – спросила Матильда. – Что Вы хотите? Приняв мое предложение, Вы сделаете мне одолжение. Позволив мне уменьшить груз вины, благотворителем будете Вы, не я».
Прошел месяц, прежде чем она получила ответ Мэриен. «Я думала над вашим вопросом, и вот чего я хочу – облететь мир с севера на юг и обратно, над полюсами». Такого еще не делал никто. Будет очень трудно, опасно и, может, невозможно. Да, ей понадобятся деньги, немало. Помимо прочих расходов, нужно купить правильный самолет, модифицировать его и платить штурману, который с ней полетит. Понадобится топливо, много, что, как ей кажется, «Либерти ойл» в состоянии предоставить, а также поставка топлива в отдаленные точки, что, как ей кажется, «Либерти ойл» в состоянии организовать. Ей также потребуется помощь в получении необходимых разрешений и содействия.
«Приезжайте в Нью-Йорк, – ответила Матильда. – Буду рада с Вами встретиться. Подробно все обсудим».
И вот Мэриен приехала. Непостижимым образом эта настороженная женщина – один из тех запеленатых кульков, что Эддисон сносил по трапу спасательного корабля на газетных фотографиях.
Матильда не видит особого смысла в светских разговорах.
– Я приняла решение помочь вам организовать полет, но у меня вопрос.
Мэриен настораживается:
– Хорошо.
– Не смущайтесь так. Ответ на него будет небольшой уступкой.
– Мне казалось, речь шла о том, что вы мне должны.
Не враждебно, но и не шутливо. Тело Мэриен расслаблено, но так и не снятый плащ подразумевает, что она может уйти в любой момент. Матильда опускает Пиджена на пол, толкает ему банку с моллюсками.
– Наверное, скучно постоянно подсчитывать, кто кому должен. Я надеялась, мы можем стать кем-то вроде сотрудниц.
Мэриен чуть наклоняет голову. Матильда решает принять жест за кивок.
– Я хотела бы знать зачем.
– Что зачем?
– Зачем полет, разумеется. – И постукивая пальцами, продолжает: – По вашим собственным словам, он очень опасен. А пожалуй, и бессмыслен. На полюсах уже были. Все карты уже начертили. Открывать больше нечего. Действительно, невероятно абсурдная затея. Если вы каким-то чудом уцелеете, то купите билет в одну сторону туда, откуда начинали. – Она откидывается на стуле. – Так зачем?
У Мэриен скучающий вид.
– Данный вопрос меня не интересует.
– Вы хотите сказать, что не знаете ответа?
– Не вполне.
– Не вполне знаете или не вполне это имеете в виду?
– И то и другое. Второе.
– Все захотят знать зачем.
– Кто все?
– Если вы полетите, я думала, вы сможете написать книгу.
Мэриен смеется:
– Я не смогу написать книгу.
– Любой может написать книгу, с некоторой помощью.
– Право, не знаю, что сказать.
Матильда берет с полки пачку книг в твердой обложке и кладет их на стол перед Мэриен. Антуан де Сент-Экзюпери. Берил Мархам. Амелия Эрхарт. Чарлз Линдберг, хотя, не простив летчику восхищение нацистами, его она включила в серию неохотно.
– Вы читали?
Мэриен склоняет голову набок, разбирая названия:
– Да.
– Тогда вы знаете, что сказать. Пишите, что видите, что думаете, что происходит. Не так уж сложно. Главное – опыт. Вы. Не какая-то воображаемая линия на глобусе. Если книга будет иметь успех, откроются другие возможности. Творческие турне. Может, о вас даже снимут фильм.
Во взгляде Мэриен что-то между тревогой и веселостью:
– А может, я хочу сохранить все для себя.
Матильда фыркает:
– Не делайте вид, что вы так скромны и наивны. Тогда вы не решились бы на этот трюк.
Мэриен принимает более свободную позу:
– У меня тоже к вам вопрос.
– Ради бога.
– Тот же самый – зачем?
– Я уже говорила – пытаюсь искупить.
– Что? Какой долг?
Вот он, момент, настал – так очевидно.
Матильда рассказывает, как нелюбовь Ллойда к отцу разожгла в нем ненависть к Германии. Твердым голосом передает рассказ Генри о ящиках на «Джозефине».
– Ваш отец не знал. В подробностях не знал. Я тоже не знала, но, думаю, могла бы догадаться. Однако я не хотела знать, вот это несомненно.
Лицо Мэриен напряглось от сосредоточенности. Матильда без особого труда представила, что с таким же выражением на лице она летает в грозовую погоду.
– Я не совсем понимаю, что думать, – говорит Мэриен. – Но, наверное, главное, теперь, когда я узнала, стало легче.
– Вы не возмущены? Я очень возмутилась.
– Пожалуй, но не теперь. Все было так давно.
– У вас могла быть совершенно другая жизнь.
– Да, но откуда мне знать какая?
После долгой паузы Матильда решает вернуться к делу:
– Что нужно первым делом? Для полета?
– Найти нужный самолет. – Мэриен оживляется, наклоняется к столу. – Я думаю, лучший вариант – подержанная «Дакота». Их выпускали тысячами. Они почти неуничтожимы. Садятся везде, к ним легко приделать лыжи. В войну на них летали довольно многочисленные экипажи, но я думаю обойтись одним штурманом. Запасные баки повысят дальность, хоть и ненамного, предположительно я смогу обойтись двумя заправками в Антарктиде, что составляет определенную проблему, но, думаю, она разрешима. На берегу моря Росса есть запасы топлива, но на другом… Я еще не выяснила. Возможно, стоит поискать самолет в Австралии или Новой Зеландии и начинать полет оттуда. Я обдумывала разные сценарии. Вопрос в том, чтобы проскользнуть между временами года. В Арктике будет меньше проблем, чем в Антарктиде. – Она воодушевляется, показывает на воображаемую карту, но потом берет себя в руки и предусмотрительно умолкает. – Еще во многом предстоит разобраться.
Очередная пауза, что-то медленно натянулось между ними, проверяя себя на прочность. Матильда кивает:
– Хорошо.
Мэриен вопросительно смотрит на нее.
– Давайте искать самолет, – говорит Матильда.
Они беседуют еще час, закладывают начало плана, шарят по краям бесконечного списка всего, что нужно сделать. Когда Мэриен встает уходить, Матильда тоже поднимается и дает ей обтянутую холстом книгу. Мэриен перелистывает пустые страницы. Желтая бумага в бледно-голубую клеточку.
– Что это?
– Вам, писать.
– Что писать?
– Про полет.
Мэриен закрывает книгу и протягивает ее обратно:
– У меня уже есть журнал.
– Называйте, как хотите. Журнал, дневник… Пусть будут «Волшебные хроники всемогущей Мэриен», что угодно. И не слишком напрягайтесь. Просто записывайте, что происходит, а потом решите, как быть. – Матильда сама удивляется своей серьезности, но вытягивает руки, берет Мэриен за плечи и легонько трясет ее со словами: – Вы должны приложить все усилия, чтобы запомнить. Не только то, что видите, но и то, что это значит. Для вас.
Зачем вообще лететь? У меня нет ответа, кроме уверенности, что я должна это сделать.
МЭРИЕН ГРЕЙВЗ
Лонг-Бич, Калифорния
33°47 ʹ N, 118°07ʹ W
30 июня 1949 г.
Полет – 0 морских миль
Мимолетная золотая пора, когда день уже закончился, а вечер еще не начался. Мирное солнце в западной части неба согревает широкий бледный берег, деревянные американские горки, обрамленный пальмами променад, аккуратные ряды домиков, тянущихся от берега между зелеными кронами деревьев, распростертую фигуру Мэриен Грейвз, лежащей на спине в высокой траве
