— Тише. Остановись, иначе мы тут на две недели завязнем. Вижу, что ты осознаёшь боевые задачи, и разум покамест тебя не покинул. А раз так, не вижу более причин не вооружаться данным шедевром шизотеха.
— Я вижу! — возмутился молодой человек. — Говорю же! Отсылка к DMC в этом томе уже имеется! Пилоцикл! На нём рассекал Данте в пятой части!
— Он был красный?
Вопрос Брони поставил некромага в тупик.
— Если честно… не уверен, — Даркен закатил глаза к потолку. — По-моему, всё-таки, пилоцикл Данте блестел серебром. Но это не точно.
Лешая небрежно пожала плечами.
— А твой был красным. Под конец боя его весь залило кровью. Так что, можно считать отсылкой к Дюне.
“Номер один” удивлённо поднял бровь.
— К Дюне? Красный пилоцикл? Э-э-э… слишком тонко. Я не понял.
— Император: битва за Дюну же! — взмахнула руками Броня. — Я что, одна в неё играла? У Харконенов по Арракису там рассекали циркулярные пилы!
Даркен рассмеялся.
— Вот, в чём дело? А я-то думал, ты про книги говоришь. Припоминаю-припоминаю. Вот, честно, даже не подумал в подобном ключе. Засчитано! Ты меня просто выручила!
“Номер один” бодро хлопнул в ладоши и обернулся в сторону слуг.
— Подготовьте мне доспехи сына Спарды и меч Неро! Я хочу устрашать и внушать! И пусть Даркоцикл будет готов к эксплуатации…
Некромаг осёкся, заметив странный взгляд спутницы.
— Что? — не понял молодой человек. — Что сейчас не так?
— Доспехи сына Спарды? Сына? Не внука?
Маллой-младший сделал жалостливо бровки домиком.
— Зануда, не занудствуй. Ну не сын Спарды, а сын рода Спарды. Это уже лирика.
— А мотоцикл? Когда это Неро рассекал на мотоцикле? Вот Данте это делал и в играх, и в аниме. А Неро ограничивался фургночиком Нико…
Дарк схватился за голову и закричал, шутливо изображая панику и ужас.
— Хва-а-а-атит! Хватит! Зануда, не занудствуй! Прошу, пощади мои бедные железные нервы! И вообще, ты же умная! Придумай, что-нибудь. Ты же буквально только что навыки дышлокрута демонстрировала!
Однако Броня и не думала жалеть бедолагу. Напротив.
— Не канонично! Не канонично! Не канонично! — что было мощи кричала девушка, вытянув вдоль тела ручки со сжатыми кулачками и зажмурив глаза.
В голосе её слышалось откровенное веселье. Оно даже и не пыталось спрятаться, хотя бы ради приличия.
Атмосфера в оружейной была бесконечно далека от хоть какого-нибудь подобия серьёзности. Слечна Глашек наигранно гневалась, а её будущий супруг не менее наигранно упал на колени и стенал на все лады.
— Обожди хотя бы до свадьбы, бездушное ты создание! Тогда ты будешь иметь полное право выносить мне мозг на законных основаниях!
— Я — ответственная девушка, Даркен! Я не могу подходить к работе спустя рукава! Мне необходимо тренироваться! Терпи казак беду, атаманом станешь!
— Да я же уже атаман! — взвыл молодой человек. — У меня есть земли! Есть ковен с верными людьми! Куда же дальше-то?!
— Нет предела! Нет предела совершенству! — вскинула кулак к потолку Броня. — Брось, Даркен! Мы с тобой горы свернём!
— Шею мы себе свернём, это точно!
То была шутливая перебранка. Бессмысленное страдание ерундой, которого, порой, так не хватает.
Островок покоя перед грядущей бурей.
Бурей, о которой хотелось хоть на время забыть.
Каждому из присутствующих в этой комнате.
Глава 20. Дыхание беды
1.
К этому вообще можно привыкнуть?
Казалось бы, Даркен не в первый раз занимался планированием боевой операции. Некоторые аспекты военного ремесла, несмотря на довольно худенькую практику уже не вызывали никаких трудностей. Более не требовалось напоминать себе отдельно подсчитать вероятный сопутствующий ущерб, да и правовые проблемы вооружённого столкновения перестали быть в новинку.
Но даже несмотря на всё вышесказанное, несмотря на некоторую монотонность вопроса подготовки к грядущей схватке, его не удавалось в полной мере рутинифицировать.
Можно сколь угодно плохо относиться к рутине, как к явлению. Но если иначе никак, то уж лучше ощущать сонливость и скуку, чем беспокойство и страх. Несомненно ужасно, что нечто разрушительное и ломающее жизни становится обыденностью, но таковы защитные свойства психики: не можешь повлиять на события — измени отношения к ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И, нет, осознание того, что дело правое, ничуть не помогало. Даже напротив. Ибо не имелось возможности полностью избежать потерь. Лишь увеличить шансы на выживание каждого отдельного человека.
Но самое главное, что отступать было некуда. Буквально.
Это битва, от которой нельзя отказаться. Битва, в которой не получится ничего выиграть. Лишь уберечь какую-то часть того, к чему ты привык. Того, что тебе дорого.
Богемия начала рассыпаться. Первые трещины пошли по ней, мелкое крошево сыпалось с потолка и оседало на волосах, а местное дворянство с упорством, достойным лучшего применения, продолжало смахивать пыль с головы и жаловаться на перхоть.
Работа немного помогала отвлечься от тяжких дум. Задача перед ковеном рыцарей плюшевого енота Тимки стояла не самая простая, а недостаток информации лишь всё усложнял. Даже имея на руках свидетельства перебежчика Праведного, показания допрошенных пленников, доступ к открытым планам зданий и данным советской разведки, не удавалось составить полной картины того, что же, всё-таки, ждёт штурмовую группу в отеле “Сметана”.
По хорошему бы выждать некоторое время, изучить всё получше, навести мосты, наладить связи. И ударить в рамках операции, спланированной буквально по шагам, по секундам. Но вот только данный сценарий несомненно проигрышный. Каждый день, даже каждый час промедления могли стоить крайне дорого. В конце концов, нет никаких гарантий, что формула для срыва массовых мутаций, состряпанная на коленке, будет запущена вовремя. Что если соглядатаи, выставленные родом Маллой, упустят момент начала обращения? Что если связь засбоит?
Даже если заражённые и застрянут на полпути между человеком и агрессивной машиной для убийства, ущерб будет нанесён: излечить подобное смогут лишь некромаги. А тех, кто готов и может заняться исцелением челяди, явно недостаточно, чтобы в кратчайшие сроки осилить столь мощный поток пациентов.
Потому телефон Даркена практически не умолкал. Пару раз по запаре юный дворянин даже набрал номер Глашек, хотя, казалось бы, проще сделать пару шагов и зайти в кабинет, где занудка трудилась на пару со слечной Каппек.
Ёлко и Броня шустро нашли общий язык. Человек, впервые увидевший девушек за работой и не догадался бы, что меж этими девицами нет истории отношений длиной в пару лет. Казалось, будто змеюка и ёжик уже давно знакомы.
Даркен аж залюбовался на эту картину. Так и застыл, привалившись к дверной коробке плечом.
Вот розовоглазая цундерка подушечкой большого пальца вжала в кнопку разрыва соединения и, не убирая трубки от уха, скороговоркой доложилась об успехах напарнице:
— Есть! Не сорвалось с крючка: Шпоркове не успели подчистить за собой старые теневые схемы. Потоки между “Кампричикосами” и доверенными лицами Кристофа подтвердились. Не думаю, что это напрямую связано с деятельностью Сковронских — скорей, просто бизнес…
— Не важно! — вскинула руку Броня, даже не отрывая взгляда от монитора. — Вали всё в одну кучу. Организуй утечку всего, что может хоть немного дискредитировать этих курв, а затем выкатывай официальную претензию. Нам не надо, чтобы хоть что-то подтвердилось. Нам надо лишь, чтобы Шпоркове понимали: противодействие Маллоям будет равно признанию вины, и им выгодней обрубить любые дискредитирующие связи, а не мешать нашим планам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ёлко ответила не сразу. Где-то через секунду. Да, это не очень долго. Но не когда девочки тарахтят на скоростях, сравнимых с пулемётными.
— Тогда в будущем будет сложно притянуть Кристофа законно. Он не дурак, чтобы два раза допускать одну и ту же ошибку. Вычистит все хвосты так, что даже малейшего обрубка не останется.
