может надеяться. Она поедет домой. Родди пристрелит сучку Гибни, как он пристрелил сучку Краслоу. Они прогонят ее через "Морбарк", превращая в порошок ее кости и переваривая все остальное, включая ее отравленную никотином печень. Затем они отправятся на озеро на лодке "Мэри Кэсер", где остановятся над самой глубокой частью и сбросят останки Холли Гибни в пластиковом мешке для утилизации. После этого они продолжат надеяться на лучшее. Что еще остается? Самоубийство, конечно, но Эмили надеется, что до этого не дойдет.
Она находит стенной сейф, предсказуемо спрятанный за картиной с изображением горного луга. Она пробует дергать ручку, ничего не ожидая и ничего не получая. Она с отвращением крутит кодовый замок, вешает картину на место и выключает компьютер. Решив, что блокнот немного не на своем месте, она выравнивает его. Затем она отступает тем же путем, что и пришла, вытирая все, к чему прикасалась, начиная с клавиатуры компьютера и заканчивая ручкой двери кабинета. Надевает маску и заглядывает в глазок, чтобы убедиться, что путь свободен. Пройдя половину коридора, она вспоминает, что забыла запереть дверь. Она возвращается и делает это, еще раз тщательно стирая свои отпечатки пальцев.
В лифте она опускает козырек кепки. В холле она встречает только одного человека и, опустив голову, видит только джинсы и кроссовки, когда Барбара Робинсон проходит мимо нее, направляясь к лифту. Пора возвращаться домой и заканчивать хотя бы одну неприятную историю.
Когда она открывает дверь на улицу, особо зловещая вспышка боли поражает ее поясницу. Эмили стоит на тротуаре и, скорчив гримасу, ждет, когда боль утихнет. Боль проходит, хотя и не полностью, и она благодарит Бога (которого, конечно же, не существует) за съеденное перед выходом из дома эльфийское парфе. Она переходит Фредерик-стрит и идет к своей машине, хромая сильнее, чем когда-либо.
В ее голове всплывает фраза, которую в этот момент Холли кричит ее мужу, но она отбрасывает ее.
15
— ЭТО НАЗЫВАЕТСЯ ЭФФЕКТОМ ПЛАЦЕБО, ты, полубезумный иди...
Он бросается на нее, кричит ей заткнуться, эффекта плацебо не существует, это всего лишь манипуляция со статистикой со стороны ленивых псевдонаучных...
Она хватает его, как только он оказывается на расстоянии вытянутой руки. И снова никаких размышлений, даже капли предварительного планирования; она просто выбрасывает свою правую руку сквозь прутья клетки и обвивает ею его шею. Болят ушибленные ребра, но в состоянии адреналинового возбуждения она почти не замечает этого.
Он пытается вырваться, и ему это почти удается. Холли усиливает хватку и прижимает его к решетке. Халат соскальзывает с него, обнажая смешную пижаму с рисунком пожарной машины.
— Отпусти меня! — Родди задыхается, булькая словами. — Отпусти меня!
Холли вспоминает, что у нее в левой руке. То, что она сжимала так крепко, что врезалось в ее ладонь. Это треугольная сережка, пара к той, которую она нашла в траве рядом с заброшенной автомастерской. Она толкает руку сквозь решетку и, крепко зажав серьгу между большим и указательным пальцами, проводит одним из ее трех золотых концов по тощему горлу Харриса полукругом от одной челюсти до другой. Она ничего не ожидает, просто делает это. На большей части этого десятидюймового полукруга острие едва рассекает кожу; порез от бумаги мог бы быть глубже и вызвать больше крови. Затем оно зацепляется за выпирающий сухожилистый узел и проникает глубже. Родди помогает в этом, резко поворачивая голову в сторону, пытаясь увернуться от того, чем она его режет. Серьга прорезает яремную вену, и Холли принимает сначала одну струю теплой крови, а затем другую, когда его сердце выдавливает ее. Она попадает ей в глаза и жжет.
Родди делает конвульсивный рывок и освобождается от хватки. Пошатываясь, он идет к лестнице, задняя часть халата свисает почти до пояса, а остальная часть волочится по полу. Он прикладывает руку к шее. Кровь бьет сквозь его пальцы. Он натыкается на стоящую там метлу и спотыкается об нее. Он ударяется головой о перила лестницы и падает на колени. Струйки крови продолжают литься, но начинают ослабевать. Опираясь на перила, он встает на ноги и поворачивается к ней. Его глаза широко открыты. Он протягивает руку и издает гортанный звук, который может быть чем угодно, но Холли думает, что это имя его жены. Халат сползает до конца. Он напоминает змею, сбрасывающую шкуру. Он делает два шага к ней, размахивая руками, затем падает лицом вниз. Передняя часть его черепа ударяется о бетон. Его пальцы дергаются. Он пытается поднять голову и не может. Кровь струится по бетону.
Холли застыла от шока и изумления. Ее руки всё еще торчат из двух квадратов, образованных перекрещивающимися прутьями. Серьга всё еще в левой руке, на которую словно надета мокрая красная перчатка. Сначала единственной мыслью в ее голове становится вопрос леди Макбет: «Кто бы мог думать, что в старике окажется столько крови?»
Затем всплывает другая мысль: «Где его жена?»
Она делает шаг назад, потом два, затем спотыкается о собственную ногу и тяжело опускается на матрас. Она вскрикивает от боли в ушибленных и возмущенных ребрах. Серьга выскальзывает из ее руки.
Она ждет Эмили.
16
Барбара едва замечает женщину, проходящую мимо нее в холле Фредерик-билдинга. Ее мысли заняты серией детских детективных книг "Дедукция, пожалуйста", которые Джером читал в детстве, а потом передал ей. Она не знает, зародилось ли в этих книгах их с Джеем увлечение выбранной Холли сферой деятельности (особенно у него), но, возможно, да.
В каждой книге серии "Дедукция, пожалуйста" было тридцать-сорок загадок, каждая из которых занимала всего две-три страницы. В них действовал сыщик с необычным именем Датч Спайглас. Датч приходил на место преступления, наблюдал, разговаривал с несколькими людьми, а затем разгадывал загадку (обычно это была кража, иногда поджог или удар по голове, но никогда — убийство). Датч всегда заключал свое расследование одними и теми же словами: "Все улики налицо! Решение под рукой! Дедукция, пожалуйста?" Джерому иногда удавалось разгадывать дела, Барбаре — почти никогда... хотя, когда она заглядывала на последнюю страницу книги и читала ответ, всё всегда казалось очевидным.
Поднимаясь в лифте, она думает, что исчезновения, которые расследует Холли, похожи на те мини-загадки, над которыми она ломала голову, когда ей было девять или десять лет. Более мерзкие, более зловещие, но в основе своей те же. Все улики налицо, решение под рукой. Барбара уверена, что так оно и есть. Она хотела бы заглянуть на последнюю страницу книги и прочитать разгадку, но книги нет.
